Я всегда была немного влюблена в Блэйка, именно поэтому старалась избегать его, полагая, что у нас ничего не выйдет. Мы с ним принадлежали двум разным мирам, настолько далеким друг от друга, что даже представить себе сложно. Между нами никогда ничего не сложится, а мне не хотелось идти по жизни с разбитым сердцем. Потеряв мать, я понимала, что сердечные раны еще слишком свежи, чтобы переживать боль снова. Лучше держаться от всего этого подальше. Но теперь Блэйк встал прямо у меня на пути, и выражение его глаз говорило, что он не собирается двигаться с места.

Он стоял, прислонившись к перилам на огромном крыльце очень красивого дома, словно сошедшего с обложки журнала. Вокруг простирались зеленые холмы, а рядом возвышался большой красный амбар. Ранчо выглядело именно таким, какое представляешь себе, когда мечтаешь о жизни в Техасе. Я влюбилась в него в ту самую секунду, как заметила, выехав из-за поворота. Оно воплощало все, что я когда-либо представляла себе в фантазиях о месте, где хотела бы жить и трудиться. Включая эти голубые глаза, воспоминания о которых никогда не покидали меня во времена работы в городе.

Может, произошла какая-то ошибка, но сердце подсказывало, что тут что-то серьезнее простого совпадения. Впервые увидев Блэйка, я сразу же поняла, что он всегда получает желаемое. Кроме того, я не была настолько наивной, чтобы думать, будто у него на меня какие-то серьезные планы. Я не знала, как себя вести, и что подразумевает под собой симпатия Блэйка. Простое развлечение? Способ приятно провести время? Или же нечто значимей? Его глаза наводили на мысли о последнем варианте, но я не могла сказать наверняка, поэтому просто надеялась, что так оно и есть.

– Добро пожаловать на ранчо «Аркан», – поприветствовал Блэйк, оттолкнувшись от перил и подходя ко мне ближе.

А вот и появилась на его слегка небритом лице знаменитая легкая улыбка. Щетина немного скрывала ямочки на щеках, а морщинки в уголках губ доказывали, что он часто улыбался. Блэйк был одет в белую футболку, плотно обтягивающую мускулистое тело, в джинсы и коричневые ботинки, выглядевшие слегка потрепанными. Но контрольным выстрелом для меня оказалась ковбойская шляпа. Черная, низко опущенная на глаза, она придавала Блэйку такой вид, словно все мои влажные мечты о ковбоях вдруг претворились в жизнь. Если бы на нем были еще и чапсы3, то, боюсь, я бы не смогла удержаться и просто вскарабкалась бы на него. Но поскольку их не было, я смогла сдержаться. Все выглядело так, будто я оказалась в своей собственной сказке, желая кинуться в его объятия и остаться там до конца жизни. Если бы все было так просто. Я знала, что должна усердно трудиться ради достижения того, чего так хотела... и просто не могло случиться так, чтобы мечта оказалась легко достижима.

– Только не говори, что ранчо твое, – возмутилась я и огляделась вокруг, словно пытаясь найти кого-то, кто выскочил бы из-за угла и сказал, что происходящее – просто шутка.

– Теперь и твое тоже, – заявил Блэйк, и на секунду мне показалось, что он имел в виду нечто большее, чем просто жилье на то время, пока я отрабатываю свои часы на ранчо. От этой мысли мое сердце екнуло, а по телу разлился жар. – Я – Блэйк Дженнингс, и я на самом деле очень рад, что ты здесь, Лучиана.

Он протянул мне руку, а я просто стояла и смотрела на нее. Глубокий голос Блэйка обласкал мою кожу подобно нежному касанию, и я невольно подалась вперед. Я протянула руку и вложила в его ладонь. Бросив взгляд сквозь ресницы, я заметила, что Блэйк больше не улыбался и теперь смотрел на меня из-под полей своей шляпы с каким-то жестким выражением в глазах. Его челюсти сжались, а рука, держащая мою, стала подтягивать меня ближе. На долю секунды я испугалась, но спустя мгновение испуг обернулся чем-то иным. Внезапно тревога испарилась, превратившись в неожиданное тепло, разлившееся у меня в животе. Подняв руку, я заправила за ухо прядь волос и пару раз глубоко вдохнула, чтобы не упасть в обморок. Окутывающая нас энергетика Блэйка была пугающей, но в тоже время и успокаивающей. Со всеми этими своими мускулами и едва сдерживаемой силой он напоминал породистого жеребца. Я почти физически ощущала, что он держит себя под контролем, но не знала, надолго ли его хватит. И это пугало меня, однако в тоже время и привлекало.

Повисшее между нами молчание прервал крик петуха, и я обернулась в сторону амбара.

– Должно быть, это Спартак, – пробормотал Блэйк, не отпуская мою ладонь.

– Ты назвал своего петуха Спартаком? – я не смогла скрыть смеха в голосе.

– Конечно. Имя ему подходит. Он важно расхаживает повсюду, словно указывая всем, чем они должны заниматься, – Блэйк пожал плечами, а на его губах снова появилась мягкая улыбка. – Давай я покажу тебе дом, и мы сможем поговорить о том, какие у тебя будут обязанности, – в его глазах появился насмешливый блеск.

– Я не говорила, что останусь, – я вырвала руку из его хватки и сделала шаг назад. Я должна была привести в порядок мысли, а когда Блэйк стоял так близко и дарил эти свои «сгорите, мои трусики» улыбки, задача становилась невыполнимой.

Не обратив на мои слова ни малейшего внимания, Блэйк подошел к машине и, открыв пассажирскую дверь, вытащил мой багаж. О да, Блэйк всегда делал то, что хотел. Я уже открыла рот, чтобы остановить его, но тут он обернулся и, закинув мою сумку на плечо, заявил, не дав мне вымолвить и слова:

– Ну, с моей точки зрения, Лучи, ты можешь выбрать один из двух вариантов. Остаться на ферме, чтобы заняться работой, которая тебе так нужна. Или остаться на ферме и заняться работой, которая тебе так нужна. Думаю, выбрать не составит труда.

Я закатила глаза, а затем глянула на прошедшего мимо меня Блэйка.

– Это не выбор. И меня зовут не Лучи, – рявкнула я, неожиданно перескочив на испанский. Я не стану выполнять его указания только потому, что у него великолепная задница, о чем я и не преминула сказать. Он остановился на крыльце и обернулся. На секунду меня охватила тревога, что он понимает по-испански, поскольку его глаза пылали жаром. Но он просто подмигнул мне и вошел в дом, будучи уверенным, что я последую за ним. В конце концов, у него были все мои вещи.