— Только сначала я должна выполнить одно обещание, что дала кое-кому, — Савитар согласно кивает. У него губы все так же бьются статическим электричеством, когда она целует его. От него все так же исходит манящее тепло, которое она крадет малыми порциями, как наслаждается изысканным десертом. — Знаешь, тут недавно приходил Барри из две тысячи семнадцатого. Он в отчаянии. Пытался узнать, кто ты на самом деле, — она ластится, как кошка, тает под откровенными беспорядочно-быстрыми прикосновениями к своему лицу, плечам, шее.

— Он пытается предотвратить смерть Айрис. Наивный мальчишка: нельзя изменить свою судьбу. Не верю, что когда-то был им, — Савитар зарывается пальцами в белоснежные локоны, чуть тянет их назад, заставляя Фрост откинуть голову.

— Всеми мы когда-то были теми, кем больше не хотим быть, — шепчет она и облизывает губы, впиваясь ногтями в предплечья, пуская по его рукам ледяные узоры. Без своей брони он выглядит приземленнее, доступнее, и ей не хочется упускать этот момент показной обманчивой слабости.

— Он поймет. Однажды он поймет, почему я заставил его пройти через все это, — он прикусывает нежную кожу у основания плеча слишком сильно и грубо, отчего Фрост слабо стонет от боли. — Однажды он станет мной, и временная петля замкнется.

— А что же станет со мной? — чуть капризно спрашивает Фрост, начиная надувать губки.

— Ты останешься там, где должна быть: подле меня, — Савитар улыбается, и она ловит его улыбку зубами, урча от удовольствия: он позволяет брать столько тепла, сколько ей хочется.

— Барри? Что ты… — Джулиан застывает в дверном проеме с подносом в руках, а Савитар оборачивается назад, продолжая прижимать к себе Фрост, начинающую смеяться. — Ты… Не может быть…

Савитар за считанные мгновения покидает камеру вместе с Фрост. Поднос выпадает из рук Альберта, и еда разлетается по бетонному полу. Фрост выскальзывает из мужских объятий, подходит к своей жертве медленно, не разрывая зрительного контакта, словно гипнотизируя, и с каждым шагом улыбка на ее лице становится все шире.

— Кто бы мог подумать, да, Джулиан? Кто бы мог подумать, — она чертит ледяную полосу на его щеке, и он дергается, но бежать не пытается. Савитар наблюдает со стороны, не скрывая своего наслаждения процессом. — Помнишь, я обещала убить тебя сладко, дорогуша? — Джулиан сглатывает и кивает. — Тогда закрой глазки, малыш, я поцелую тебя на ночь, — Джулиан покорно подчиняется.

Фрост целует его медленно, убивает медленно, смакуя каждую секунду, пока лед распространяется по всему его телу — от губ до кончиков пальцев. Он разлетается на сотни осколков, когда она заканчивает и толкает ледяную статую, в которую превратился Альберт, на пол.

— Вижу, ты не растеряла своего шарма, — Савитар подходит к ней со спины, убирает волосы вперед и целует шейные позвонки.

— Не хотела разочаровывать тебя, — Фрост прикрывает глаза.

— Ты бы не смогла, — он ухмыляется ей в шею. — А теперь не могла бы ты заняться этим городом, пока я решу кое-какие оставшиеся дела в прошлом?

— Все, что пожелаешь, мой Бог.