Шрифт:
– Да будь он...
Но в этот самый момент судья дал отмашку.
– Начинайте!!!!!!! – проревел Гарх. И понеслось...
Бах!!!
Дубина пронеслась в паре дюймов от моего уха. Я отпрыгнул, затравленно метнувшись в сторону.
Ба-а-а-бах!!!
Она опять не попала, но, скорее всего, не оттого, что я был таким ловким и пластичным, а потому что эта гора мяса ею очень ловко орудовала.
Бу-у-умс!!!
Ой, кажется, опять пронесло...
Этот непрекращающийся кошмар, как мне казалось, продолжался уже не меньше получаса, хотя на самом деле прошло от силы минут десять. Под непрестанный вой и рев оживившихся болельщиков Скалк гонял меня по кругу, как перепуганную курицу в курятнике, явно забавляясь игрой и при этом чувствуя себя абсолютно безнаказанно. Он мог, не напрягаясь, прихлопнуть меня в любой момент, но тянул время, явно играя на публику.
Все это время банда в восторге ревела, я чудовищно потел, а Скалк демонически хохотал – наверное, представлял себя черным ангелом с мечом в руке, сошедшим с небес на землю исключительно для того, чтобы заарканить заблудшую душу, то есть меня, и отправить ее прямой дорогой на небеса.
Во всем этом безукоризненном с точки зрения палача и всех присутствующих раскладе был только один небольшой изъян – эта безмозглая туша мяса была не ангелом, а следовательно, ее можно было убить. Надо было только придумать как.
Когда в очередной раз дубина этого садиста, вместо того чтобы просвистеть рядом с ухом, слегка шаркнула по руке, сорвав кусок кожи и оставив после себя длинную кровавую ссадину, я почему-то сразу же понял, что прямо сейчас мне начнут ломать руки.
– Пора!!!! – истерично закричал внутренний голос.
– Заткнись!!!! – нервно отозвался я.
– Через минуту будет уже поздно!!!! – продолжал истошно верещать он.
– Заткнись!!!!! – упорно стоял на своем я.
– Ты нас угробишь!!!!
– На этой барже я капитан, так что будешь слушаться меня или...
Еще один кровавый след, симметричный первому, появился на второй руке. Этот... Скалк, надо отдать ему должное, был настоящим виртуозом в своей области.
– СЕЙЧА-А-А-А-С!!!!!!!
Внутренний голос был прав, промедление действительно было смерти подобно. Настала пора открывать карты. Я сделал пару неловких шагов, оступился, при этом неудачно подвернув ногу, безуспешно попытался сохранить равновесие и обреченно упал. Великая битва подходила к своему логическому финалу, и вставать, чтобы мужественно биться до последней капли крови с превосходящим по всем показателям противником, откровенно говоря, у меня уже не было ни сил, ни желания.
Банда обиженно взревела, призывая меня подниматься, чтобы встретить смерть гордо и достойно, как положено настоящему воину. Быть мужчиной в конце концов, а не жалким трусом, позорящим свой пол. Ну и дальше все в таком же стиле и духе, эти идиоты не отличались особой оригинальностью.
Но, как вы уже, наверное, успели заметить, я не был платным жиголо, поэтому не собирался доказывать собравшемуся сброду, что у меня все в порядке с потенцией, а также то, что я абсолютно нормальный во всех отношениях молодой человек. Вместо этого я упорно продолжал лежать на грязной земле с очень нехорошими предчувствиями насчет самого ближайшего будущего и наполовину мокрыми от страха штанами. Единственным плюсом во всем этом чересчур затянувшемся ужасе было то, что подобные безумные маневры были частью моего идиотского плана.
«Вот и началось самое интересное», – промелькнула не слишком оригинальная мысль на периферии сознания в преддверии кровавой развязки.
При этом сердце снова начало работать с перерывами, грозя вот-вот остановиться совсем.
– Я подожду на выходе. Расскажешь потом, как все было.
Скалк медленно подошел, наверное, с помощью такого драматического жеста давая мне в полной мере прочувствовать весь ужас создавшегося положения [108] , взял одной рукой, как щенка, за шкирку [109] и, не напрягаясь, поднял в воздух, на уровень своей ужасной морды. При этом наши взгляды встретились, и я увидел то, что потом стало часто приходить ко мне в ночных кошмарах и рвать на куски сознание, целиком утащив его в преисподнюю безумия.
108
Зрители при этом драматическом акте стыдливо затихли.
109
Шкиркой, к счастью, оказался воротник.
Скалка даже издалека нельзя было назвать милым, вблизи же это чудовище выглядело настолько отвратительно, насколько это вообще можно себе представить. Именно в эти мгновения впервые в жизни я заглянул в тусклые, безликие, подернутые мутной пеленой глаза смерти, и они мне, честно говоря, совсем не понравились. Черные, огромные, замораживающие кровь в жилах, капля за каплей высасывающие остатки рассудка, они, не мигая, смотрели на меня. Впиваясь все глубже и глубже, достигая холодным безжалостным жалом самого сердца, не останавливаясь на этом, а продолжая опускаться все ниже и ниже...
Пока наконец не достигли первичных половых признаков и стыдливо не отвели взгляд.
И все это – в гробовой тишине. Ни единого вздоха или даже малейшего колыхания воздуха или ветерка. Все затихло.
Время замерзло до минус 140 по Фаренгейту. Все остальное просто умерло. Еще чуть-чуть – и вселенная, сжавшись до точки, исчезла бы, растворившись, как пыль в канализационной системе города Ангелов [110] .
Да-а-а... Вот, оказывается, каким талантливым гипнотизером может оказаться самый заурядный палач. А по виду никак не подумаешь, что эта громадная туша мяса способна на что-либо большее, чем за несколько минут виртуозно превратить до этого вполне живого человека в несколько килограммов кровяной колбасы с ливером.
110
И самое обидное заключалось в том, что из-за этого, в общем-то, вполне ординарного события никто так и не узнал бы, чем в ближайшие 20 – 30 лет закончится успевший стать легендой еще в начале семидесятых телесериал «Хуанита, скромная порядочная девушка из бедной семьи, и ее развращенные, вульгарные, порочные, прогнившие до спинного мозга и берцовых костей, безжалостные подонки мужья, всеми правдами и неправдами увиливающие от уплаты законных алиментов».