Двигаясь в вагонетке со своими спутниками по бокам на юго-запад, в сторону Хуффингтона, я мечтала стать достаточно умной, чтобы знать, что ответить. Но я не умная пони. И не добрая пони. Я могу лишь надеяться на то, что когда-нибудь стану лучше.

Шахтерская вагонетка проехала мимо распластавшегося на земле скелета пони. Он как будто говорил своей застывшей ухмылкой:

«Ставки сделаны.»

Темнота. Нескончаемая. Абсолютная. Непроницаемая.

А затем был свет.

Я очнулась, лёжа раздетой на странном матраце, в не менее странной, грязной и тесной комнате, пахнущей воском и соломой.

— Спокойнее, — сказал жеребец, сидящий рядом со мной, — без паники.

Более несусветной глупости в сложившейся ситуации и сказать-то было невозможно, потому что это было как раз самое время для паники!! Я открыла глаза и осмотрела помещение, в котором находилась. Судя по освещению, которое было представлено парой свеч, и классическому интерьеру пустошей, это был подвал. После осмотра комнаты я тут же взялась за жеребца, находящегося рядом со мной.

ПипБак всё ещё был при мне, так что я вошла в З.П.С. и нацелила три телекинетических пули на черного единорога. Возможно, вследствие болезни, травмы и досады, я засомневалась и решила воспользоваться остановившимся временем, чтобы хорошенько рассмотреть своего похитителя. Я даже и не знала, чего ожидать. Алчного рейдера? Жирного, покрытого волдырями охотника за головами? Деуса без железяк? Ну ладно, последнее было, мягко говоря, невозможным.

Единорог же выглядел… обычно. Сквозь его черную шерсть виднелись многочисленные тонкие шрамы, покрывавшие всё тело. Грива, как и хвост, была в грязи. На нем не было брони, да и оружия не наблюдалось. А ПипБак, ко всему прочему, маркировал его, как невраждебный жёлтый огонёк. Кьютимаркой единорога было странного вида очертание пегаса с поднятыми над головой копытами и широко распростертыми крыльями, а сам пегас был окружен ореолом ярких солнечных лучей. Я чуть не снесла голову совершенно безоружному и не представляющему никакой угрозы жеребцу, и уже чувствовала, как на задворках моего разума костлявый подонок шелестит своими картами.

Когда время вновь возобновило течение, я откинулась обратно на своё место и резко вздохнула, чтобы взбодрится.

— Кто паникует? Я? Пфф. Да я кончала монстров и головорезов резала. Какая ещё паника! — Я ухмыльнулась, словно дура, на что единорог ответил мне взглядом полным беспокойства. Глубоко вздохнув, протянула копыто:

— Меня зовут Блекджек, рада познакомится.

— А меня Священник, — ответил он. — Так же рад познакомится.

«Священник, да? И каковы шансы на то, что он и вправду священник?»

— Есть пара стандартных вопросов, которые я задаю каждый раз, когда очухиваюсь в непонятном месте непонятно с кем, — сказала я и затем прочистила горло. — Итак, где я? Где мои друзья? Где моя одежда? Где туалет? Я была хороша? И узнает ли об этом моя мама? — Затем я моргнула и задала еще один вопрос: — И почему мне… лучше?

Чёрная полоса в моей жизни определенно ещё не закончилась, но боль в теле, которую, наверное, можно описать лишь фразой «Селестия решила проткнуть мой хребет своим рогом!», чудесным образом испарилась.

К моему облегчению, он улыбнулся. Может и не засмеялся, но улыбнулся. Если бы наткнулась на еще одного мачо, я бы в него просто из принципа пальнула. Убивать бы может и не стала, но мало бы ему уж точно не показалось!

— Да это целый список. Что, с тобой это часто происходит?

— Ну, за последние пару дней… да. Это уже стало нормой.

— Ну ладно. Вот ответ на первый вопрос: ты в Капелле. — Он улыбнулся. — Хотя ты, конечно же, уже узнала это из своего ПипБака.

«Разве? Чёрт!» Я постаралась небрежно посмотреть на экран ПипБака.

— На вшивость меня проверяешь?

— Именно так, — мягко сказала я, перед тем как взглянуть на навигационное устройство. И, как и следовало ожидать… — Селестия милосердная! Да как же я сюда попала?

Капелла была по ту сторону реки в юго-западной части Хуффа! Да сюда же пешком, как минимум, пару дней добираться!

— Сколько я была без сознания?! И почему я вообще была без сознания?!

— Я, конечно, люблю отвечать на вопросы, но если ты продолжишь задавать их целыми пачками, то из кровати мы нескоро выберемся, — сказал он, подняв бровь. — И, не знаю, как насчет тебя, но я проголодался.

Должна была признать, что и я тоже. На самом деле — страшно. Пока единорог шёл впереди меня, он открыл подвальные двери и вышел прямо под моросящий дождь. «В Хуффингтоне дождь вообще когда-нибудь прекращается?»

Капелла представляла собой четыре или пять маленьких построек, окруженных деревянным частоколом. Рядом с каждым домом располагались грядки, накрытые брезентом и парусиной. За счёт них жильцы домов и жили. Почтамт, похоже, был сосредоточением всей жизни в городе, потому что именно туда прогулочным шагом зашли две молодые кобылки. Странно, что пони, которые ухаживали за огородами с овощами, тоже были детьми. Да и, кроме Священника, в городе что-то взрослых не наблюдалось.