Поттер растерялся, он ожидал долгого выговора, а тут простой разговор с толикой упрека. Все было не так плохо, как казалось. Сейчас главным было не беспокоить директора каким-то не совсем ожидаемым вопросом.

— Я потерял счет времени, — правдиво ответил Поттер хриплым от волнения голосом, ему было неприятно и неловко видеть директора в таком состоянии.

Дамблдор лишь кивнул головой, не совсем поверив. Это было видно невооруженным глазом.

— Ты ведь знаешь, что на магический мир надвигается война и твое счастье, что за твою голову не обещано награды, как за голову Римуса, или любого другого фениксовца. Хотя этого следовало ожидать, ведь никто не обещал, что война будет чистой и легкой. Судьба многих из нас уже решена, — с печальной улыбкой говорил директор. — Но твоя судьба неизвестна, ты сам творишь её, здесь и сейчас. Я понимаю, что ты подросток, в крови бурлят гормоны, но ты нужен не только Магической Британии, ты нужен всем нам. Что будет делать без тебя Гермиона, Рон?.. Ты о них подумал? Ведь ты часть их жизни… Гарри, Гарри… Я было подумал, что на тебя напали Пожиратели и ты попал в плен к Волдеморту. Ты его цель, за тобой следят. Волдеморт хочет насладиться моментом твоего поражения. Мой мальчик, ты очень неосмотрителен…

Дамблдор умолк, набираясь сил для продолжения своей речи.

— Наступили тяжелые времена, мой мальчик… Темная сторона воспряла и призывает себе на помощь многочисленных союзников. Множество магических рас стало на сторону тьмы. Мы должны быть очень осторожными, не пропадать неизвестно где, а потом пить пиво… Неправильно всё это. Но если хочешь что-то сказать — скажи.

— Профессор Дамблдор, зачем авроры наложили на посетителей бара «Обливиейт»?

— Странно, почему из всех вопросов ты выбрал именно этот. Порой твоя логика меня поражает. Ответ на этот вопрос до удивления прост. Вот представь себе, Гарри, ты сидишь в баре или прохаживаешься где-то рядом. И тут гром среди ясного неба. Надежду магического мира, Золотого мальчика, обездвиживают авроры, а потом тащат по улице. Народ бы испугался, занервничал, прокатились бы волны недовольства, а нам только бунтов не хватало для полной картины. А теперь, если вопросы кончились, я должен тебя известить о своем решении наказать тебя. Ты останешься в школе до начала учебного года, и это не всё. Каждый день у тебя будут занятия по зельям и окклюменции с профессором Снейпом.

Сказать, что Гарри был шокирован, это ничего не сказать. Каждый день со Снейпом? За что?! Ведь только что Альбус Дамблдор был мягок и добр, а тут такой сюрприз!

— И это, Гарри, еще не всё. Ты сам должен сообщить профессору Снейпу о дополнительных занятиях.

«Должен сообщить сам», «должен сообщить сам», «должен сообщить сам», — эхом билось в голове. Гарри показалось, что это конец.

========== Глава 10 ==========

— Я могу идти, профессор? — с вызовом спросил Гарри.

— Иди, мой мальчик, — голос директора был невозмутим.

Поттер развернулся и быстрым шагом направился к двери, ведущей на волю, когда негромкий голос директора остановил его.

— Подожди, Гарри, — директор с мольбой смотрел на непризнанного внука, — некоторые твои вещи доставят в спальню совиной почтой, так что можешь написать друзьям, чтобы они собрали все необходимое.

Поттер кивнул и быстро вышел, чтобы директор не посмел снова остановить его. Гарри был очень зол на него и не обращал внимания ни на что, поэтому и не услышал, как старческие губы прошептали:

— Не сердись на меня, мой мальчик, это все для твоего же блага, это все ради тебя.

Гарри пулей слетел по лестнице, несколько раз едва не упав. Он, как ужаленный, проскочил мимо горгульи, даже не увидев стоящих рядом Рика и Клауса. Поттер бежал, не разбирая дороги, зная, что ноги сами принесут его куда надо. И вот спустя какое-то время он стоял на Астрономической башне. Пребывание здесь его успокаивало, он чувствовал себя увереннее.

Он подошел к парапету и посмотрел вниз. Раньше, когда он так делал, юноша видел учеников, которые шли по своим делам или просто играли, но сегодня там никого не было. Гарри встал на край. Хотелось спрыгнуть и ощутить это неописуемое чувство полета, когда ветер обнимает твое тело и ласково гладит по волосам. Когда тебя не волнует абсолютно ничего, когда кажется, что в этом мире есть только один человек и это ты.

Желание было настолько сильным, что Гарри сделал шаг… Шаг назад. Он боялся, что может не совладать с собой и прыгнуть. Мысли в голове успокоились, разум взял верх над эмоциями, он начал размышлять трезво. Надо было известить Снейпа и написать несколько срочных писем. Как не бы хотелось Гарри Поттеру покидать свое убежище, но он должен был сделать это.

Медленно, словно улитка, Поттер начал спускаться с башни, направляясь в мерзкие подземелья. В гости к мерзкому Снейпу.

Снейп… Этот малодушный ублюдок издевался над ним все его школьные годы, словно Поттер-младший был виноват в том, что его отец не очень-то ладил со Снейпом. А ведь говорят, что дети не расплачиваются за грехи отцов. Очередная ложь.

Но один плюс у Снейпа был, он, слава Мерлину, не оказался очередным его родственником, а то жизнь Гарри вообще превратилась бы в кровный каламбур.

Гарри спускался все ниже и ниже в холодные подземелья. Мысли Поттера плавно перешли на Снейпа и его серпентарий. Все-таки Снейп чудесно подходил на роль декана наименее привлекательного факультета. Он и все эти выродки стоили друг друга. Язвительный и саркастичный Снейп вечно плевался ядом, как и символ его факультета.

Как не храбрился Гарри, придумывая гадости о Снейпе, но страх постепенно окутывал его с ног до головы. Поттер всегда оказывался в плену у этого липкого чувства, когда находился рядом со Снейпом. Это началось со времен их первой встречи и продолжалось до сих пор. И сколько сын Джеймса не пытался найти причину по которой у него от страха подкашивались коленки, стоило увидеть мистера Снейпа, ответов он не находил.

Гарри стоял возле громадной двери, которая отделяла его от кабинета зельеварения. Он топтался там минут десять, стоя в абсолютной тишине, несвойственной ни для подземелий, ни тем более для школы. Наконец он поднял руку и постучал.

Тук-тук, стучало сердце, тук-тук, стучал Поттер в дверь, тук-тук, раздавалось эхо.

Ответа не было, никто не приглашал войти. Гарри еще раз поднял руку и снова застучал. Тук-тук — раздалось эхо. Снова постучал в двери — ответа все нет и нет. Гарри собрал всю свою решительность в кулак и толкнул тяжелую дверь. Дверь отворилась, в кабинете было мрачно и пусто, как всегда прохладно, банки и склянки стояли на своих местах, но профессора не было на месте.