Перевод – дело человеческое, и ничто человеческое ему не чуждо. Посему наше внимание привлекли некоторые пассажи, взятые из переведенного на немецкий язык «Руководства по применению» к тайваньскому радиоприемнику, приобретенному господином Рудольфом в одном из венских магазинов.

Дорогой господин Рудольф, приятного вам прослушивания!

Британец «looks» [2] . Немец «guckt» [3] . Австриец глядит. Спасибо за это слово. Нам оно необходимо. Действие, описанное двумя словами «австриец глядит», равноценно созерцанию, и если день длинный, то австриец и сам, благодаря этому глядению, становится как бы шире. Созерцание не напрягает. Для этого голова практически не нужна. Оно занимает ум настолько мало, что временами принадлежащий голове рот не закрывается.

Когда австрийцы созерцают, то делают это без какого-либо намерения, ведь при этом они, собственно, ни за чем конкретно не следят. Они не стремятся что-либо углядеть или обнаружить. Нет, они не отведут стыдливо взгляда от прохожего, им хочется просто на него пялиться.

Предпочитаемые объекты для наблюдения – строительные площадки, особенно краны (во время обеденного перерыва крановщика), автомобили, поставленные в местах, где остановка запрещена (с иностранными номерами), виснущие на подоконниках и смотрящие – в свою очередь – на них местные жители из дома напротив, пролетающие вдали самолеты, работающие гидранты (ради такого зрелища они не преминут остановиться на несколько минут), полицейские при исполнении обязанностей (за ними можно наблюдать издалека), в общем, любые, желательно статические зрелищные или хотя бы способные косвенно обеспечить зрелище объекты повседневной жизни, которые австрийцы любят созерцать единственно потому, что их можно созерцать беспрепятственно. Хуже, когда австрийцы начинают рассуждать о созерцании: смотри далее.

Австриец с удовольствием предается созерцанию, потому что этот процесс не требует никакого напряжения. Созерцающий не пытается что-то увидеть или заприметить, ему лишь хочется вперить куда-нибудь свой открытый взгляд, зацепиться глазами, чтобы дать отдых голове.

Но с еще большей охотой и гораздо чаще австриец готов вовлечь в это успокаивающее занятие своего ближнего. Любой австриец, обнаружив какой-нибудь привлекательный объект, непременно призовет ближнего («Гляди-ка!» и т. п.), поскольку считает это своей высшей обязанностью. Этой репликой он одновременно дает понять, что данный объект его волнует, и в то же время, что ему на него в сущности наплевать.

Дабы развеять последние сомнения, используют еще разные усиления типа: «Ты только погляди!» Это значит: если это нечто привлекло мое внимание хотя бы на мгновение, значит, оно того стоит, иначе я бы промолчал.

Тот, кому еще только предлагается «глянуть», прочитывает данный посыл так: что ж, почему бы и не глянуть, если мне это покажется неинтересным, я всегда могу перестать глядеть. Но коль уж он «глянул» – мысль редко поспевает за глазами, – то про себя думает: мне неловко так сразу показать, что данный объект мне больше не интересен. Во втором случае, правда, не все однозначно, поскольку он все еще выбирает: «погляжу пока, а там – как пойдет». Эти колебания следует трактовать следующим образом: поскольку этот объект наверняка скоро перестанет меня интересовать, то пусть другой сам им занимается. В общем, для того чтобы в голове наступила ясность, ему не остается ничего другого, как посмотреть в указанную сторону, и если объект его заинтересует, то можно «поглядеть» и подольше.

Кто не знает продукцию фирмы Riedel. Это такие рюмки, глядя на которые забываешь об их содержимом. Человек берет в руку такую рюмку и говорит уже не «Ах, какой гармоничный вкус!», но «О, Riedel!». А, собственно, почему? У нас давно родилось подозрение, что был кто-то первый, воскликнувший: «О, Riedel!» (не исключено, что сам Ридель [4] , а все остальные лишь его подражатели).

Да вот и сам производитель стекольной продукции в пресс-релизе заверяет, как ему легко с нами, потребителями. Товарооборот за последние четыре года удвоился, и фирма Riedel наконец-то открыла свой великий секрет: из пяти целых трех десятых миллиона изготовленных стаканов и рюмок «на долю выдутых вручную (читай: в сжатый кулак) приходится ноль целых девять десятых миллиона, и созданных традиционным способом выдувания – четыре целых четыре десятых миллиона изделий». Выдутым с такой любовью вручную стаканам и рюмкам еще полагается придать форму, и тоже традиционным способом. Вот почему мы так безгранично очарованы именно теми изделиями, которые выдуты вручную. До этого момента мы, неотесанные садоводы-любители, думали, что в кулак дуют дети и лишь для того, чтобы сымитировать игру на трубе. Ныне же нас просветили, что благословенные руки сами способны что-то создавать. Именно в сжатые кулаки выдуваются знаменитые стекольные изделия фирмы Riedel. Продолжим изучать пресс-релиз: «Форма и емкость всех рюмок и стаканов Riedel определяются напитком, для которого они предназначены». Коли так, то до абсолютной мировой сенсации не хватает только упоминания о вине, выпиваемом собственноручно.

Наконец-то у черепах появилось место для встреч. Или, точнее, у их владельцев. Поскольку, пока черепахи доберутся туда своим ходом, пройдут как минимум годы.

Сегодня, ввиду неотложной необходимости, в девятнадцать часов «Центр по спасению черепах» устраивает информационный вечер в помещении для семинаров «Портоул» по адресу: Моргенштрассе, 12, Вена.

Когда животные горюют, мы страдаем вместе с ними. И если мы не понимаем, чего им не хватает, то страдаем вдвойне. Кошки, по крайней мере, в таких случаях голосят. Собаки скулят, и их рвет. Золотые рыбки при первом же испуге носятся как угорелые. Но каким образом нам могут дать знать о своем состоянии захворавшие черепахи? Среди любителей этих пресмыкающихся до недавнего времени бытовало мнение: если черепаха животом вниз, то все в порядке. Если черепаха на спине – что-то с ней неладно. Не пора ли нам уже расширить свои познания? Ну, например.

Цвет морды. От серо-зеленого до коричнево-зеленого и бледного – со здоровьем у черепахи все в порядке. От серо-зеленого до коричнево-зеленого и бросающейся в глаза бледности – черепаха больна.

Кожа. Морщинистая в складках – черепаха в хорошей форме. Морщинистая в глубоких складках – черепаха захворала.

Движение. Черепаха передвигается ритмичными толчками при практически неподвижном панцире – она в хорошей спортивной форме. Ритм сбивчивый, положение панциря неподвижное – мышечная боль.