Шрифт:
— Но мы хотим быть сами себе хозяевами! — рыкнул Коффин, хотя и без всякой враждебности.
— Ия восхищаюсь вами по этой причине, — сказал мягко де Смет. — И все же давай вспомним ваше происхождение. Люди, которые могли жить в Низинах, сначала отправились туда, чтобы изучать эти Низины, и Верхняя Америка платила за это, так как добытые ими знания могли оказаться очень важными. Потом эти люди полюбили тамошние земли и поселились на них. И это было хорошо, это было правильно. Человечество должно заселить всю эту планету.
Но процесс заселения шел медленно. И пока большинство из нас все еще привязано к высокогорному плато. И у нас есть такое же право, как и у вас — повышать свой уровень жизни, не так ли? И раз вы — понизовщики — можете присоединиться к нам, но не хотите этою сделать, то почему мы должны приносить жертвы и поддерживать вас в этом свободно сделанном выборе, гораздо более свободном, чем тот, которым обладаем мы?
Это именно тот случай, когда закон спроса и предложения отражается в социальной жизни общества. Верхняя Америка тоже еще молода, тут дел непочатый край. И мы должны сделать очень многое, ибо мы подойдем к перенаселенности куда раньше, чем пони- зовщик со своего крыльца увидит дымок из трубы дома своего соседа. Быстрый оборот капитала, высокая прибыль, полученная здесь же, все это отражает необходимость, как и тот факт, что здесь гораздо больше людей, нуждающихся в поддержке.
Пожалуйста, пойми меня правильно, но если по-честному, то мне кажется, что именно ваша община хочет отхватить кусок непропорционально большой, а не наша.
— Я уже сказал тебе, что нам не нужна милостыня, — ответил Коффин, и его тон свидетельствовал, что терпение понизовщика уже на исходе. — Я могу доказать тебе, что прибыль от любых инвестиций, которые вы сделаете в Низины, будет хорошая. Может, и не столь высокая, как у инвестиций, сделанных в экономику Верхней Америки, но все равно вы выгадаете, и немало.
— Мы уже сделали значительные вложения в Низины, — указал де Смет.
Коффин яростно закивал головой:
— Да! Шахты, электростанции, транспортные пути — все это принадлежит вам — горцам. И вы нанимаете понизовщиков, чтобы они работали на вас, ибо это ваша собственность, и вся прибыль тоже идет вам.
Он резко наклонился вперед. Мундштук его трубки, которым он сделал выпад, остановился всего лишь в сантиметре от груди хозяина дома.
— А теперь разреши мне отвесить тебе порцию истины, — сказал Дэн. — Можешь верить, можешь не верить, но я знаю вашу экономику. И знаю, чего я прошу от имени моей общины. Я прошу тебя использовать часть оборудования и персонала, которыми ты распоряжаешься, направить их к нам, чтобы построить для нас... О, ту самую современную мельницу, завод по производству инструментов или еще что-то. Прийти и построить их для нас, вместо того чтобы строить все это для Верхней Америки.
— Это я понимаю, — ответил, как бы извиняясь, де Смет. — Я у вас там был, разумеется, благодаря шлему для дыхания. И ты не первый понизовщик, с которым я разговариваю последние годы. Да, вы уже начали думать о себе как об особой расе, грубоватой, крутой, которой противостоят изнеженные и скупые горцы. Эти взгляды еще не полностью сформировались, но...
— Они обязательно сформируются. Если вы не придете нам на помощь. А если придете, то, может, эта планета еще останется единой. Или вас не волнует судьба ваших внуков? — Коффин помолчал, прежде чем добавил: — Не считай это угрозой. Но, пожалуйста, Том, запомни, что через несколько поколений горцы будут жить в своего рода анклаве. А почти все население сосредоточится в Низинах. А значит, и почти все могущество. Дружище, вам надо заслужить расположение этих людей, пока еще не поздно.
— Я думал об этом. Да, много думал. Я считаю, что эта проблема не принадлежит к числу тех, которые имеют решения по типу или — или. Если определенные соглашения будут достигнуты... экономически разумные соглашения, разумеется, то ситуация может улучшиться. Но почему понизовщики требуют обязательно индустриализации? Через какое-то время, и не столь уж отдаленное, цены на продовольствие и древесину сильно поднимутся в связи с ростом их потребления в Верхней Америке. Разве не лучше подождать наступления этих дней? А пока вы сохраните в неприкосновенности вашу чудесную среду обитания.
— Не такая уж она прекрасная, если вам приходится наваливать на ваших детей неподъемный труд только потому, что не хватает оборудования, хотя нам известно, что его можно изготовить. А кроме того, никто и не желает оказаться в промышленных трущобах. Нет, конечно. Мы просто нуждаемся в некотором количестве специализированных предприятий. И у нас есть места, где такие фабрики можно построить без ущерба для природы. Есть и обширные территории для захоронения отходов производства, чтобы не отравить почву.
— А у нас этого нет. Во всяком случае, скоро не будет, если мы будем развиваться прежними темпами. — Де Смет твердо глянул в глаза гостю и сказал с каким-то новым для этого разговора чувством: — И это главная причина, которая заставляет меня желать скорейшего обогащения. Я хочу купить как можно больше девственных земель и основать там заказник.
Коффин улыбнулся горячности этого человека. Именно любовь де Смета к вылазкам на природу была тем, что свело их вместе. Трудно не привязаться к человеку, с которым ты ходишь по лесным тропкам, плаваешь в лодке, ставишь палатку для ночлега.