– Он просто боялся тебе в этом признаться, - мягко и тихо проговорил он, почти так же приятно, как бархатный голос Нилом.

– Этот упертый исполин ничего не боится, - перечила я.

– Он неполноценный, ты знала об этом?

– Мне говорили, что он не может иметь детей, - проигнорировала фразу о его неполноценности, - Но это ничего не меняет.

– Для нашей расы это первостепенная черта в выборе. Отец ненавидел его за то что он убил свою мать, но сам при этом не сможет подарить ему внуков.

– А Вы как к нему относитесь?

– Каким бы он не был, он часть моей семьи и важная часть моей жизни.

– Хорошо, я постараюсь его не сильно покалечить, - улыбнулась слегка.

– Он просто хотел сделать для тебя лучше. Что бы ты была счастлива.

– Не спросив при этом меня, - снова завелась, но старалась уже не злиться.

Нила можно понять, но и спускать с рук такое отношение не смогу. Он хотел как лучше, решая за меня. Я не маленькая девочка, хоть и по факту только вступила в совершеннолетие.

Остаток пути мы летели молча. Первыми вышли охранники. Алекс немного помялся у двери, но все же подошел ко мне:

– Я был против твоих с ним отношений, - проговорил он жестко, но потом смягчился и обнял меня, - Но он действительно любит тебя и с ним тебе будет хорошо.

– Спасибо, Алекс, - обняла в ответ и вышла из летуна.

Нил встречал меня у самого спуска на крейсер.

– Все прошло нормально?
– задал он ту же вопрос.

– Все прошло отлично, единственный мой, - все же не удержалась.

– Откуда ты узнала?
– он смотрел растеряно с долей отчаяния в глазах, - Я не буду тебя этим донимать.

– Мы выясним все позже, сейчас тебе нужно улыбнуться и повернуться на 90 градусов.

Он непонимающе посмотрел на меня, пока я сама не взяла его за руки и не повернула в сторону выходящего из летуна Ванира. Нил встал не шевелясь.

– Нилом, ну что ты, - по доброму улыбнулся мужчина и подойдя к нему ухватил в крепкие объятия, - Даже не поздороваешься с дедушкой?

Исполин по прежнему ошарашено смотрел на своего деда и не верил в происходящее. Капитан взял меня за руку и мы пошли в сторону мостика. Проверив состояние крейсера, завели гипердвижки и отправились домой. Ванир утащил Нилома в столовую, где они долго разговаривали. В то время там кроме них не было никого, вся команда понимала, что им нужно побыть наедине. Кэтрин встретила меня на мостике, обворожительно улыбнулась Алексу и пригласила к себе в каюту. Капитан вздохнул и устало улыбнулся в ответ, уже когда она обернулась у самого входа.

– И сколько вы будете играть в кошки - мышки?
– засмеялась я, как только за нами закрылась дверь в ее каюту.

– А пока Алекс не скажет мне, что неравнодушен ко мне или просто не поцелует, - засмеялась она в ответ.

Он упорно делал вид, что не замечает взглядов и улыбок Кэтрин. Что происходит с этим мужчиной, понятия не имела. У него вроде проблем не было, по крайней мере по его словам. Подруга рассказывала, как бесился исполин, пока меня не было. С виду спокойный и уравновешенный мужчина, а глаза готовы были убить одним взглядом. Вся команда ходила мимо него с опаской, пока летун не пристыковался к крейсеру. Меня угостили вкусным, но давно остывшим чаем и отпустили ибо ей все еще тяжело давалось вести столь активный образ жизни, еще и с Нилом пришлось мучиться именно ей.

Я прошла в свою каюту, переоделась в удобную одежду и пошла на смотровую палубу. Меня там уже ждал предмет нашего с подругой разговора. Он молча лежал на полу и смотрел на образовавшуюся стену как полярное сияние, быстро сменяющуюся холодными цветами. Крейсер был окружен такой стеной со всех сторон. Не говоря ни слова, подошла к нему и легла рядом устраивая голова на предложенную руку.

– К черту фразы, обиды, дурной мой характер,

Все бессонные ночи забуду, сотру.

К черту комнаты, стены, полны они фальши,

Прости меня мама, я снова горю.

В затворках сознанья забилась надежда,

Ее М4 бомбит без остатка.

И груз неподъемный, он названные временем,

Не даст мне уснуть черты памяти, фальши.

К черту воздух пропитанный весь никотином,

Вздохнув его с силой, я разум сожгу.

Не силы вбирать в себя все негативное,

Нет мочи кричать, поле боя сожгу.

И завтра рассвет, как и сотни единственный,

Я снова попробую воздух вдохнуть,

Но он и не будет, как прежде, тем чистым.

К черту все, всем на зло, я закончу свой путь.

Нил не говорил и слова, продолжая всматриваться в иллюминатор. Я приподнялась и заглянула в его глаза. Они блестели и проявлялись золотистые вкрапления.

– Давно ты себя сдерживаешь?
– улыбнулась, понимая, что не ошиблась. Он боялся показать мне свои изменения.

– Давно ты знаешь об особенностях исполинов?
– посмотрел на меня.

– Начала изучать, когда нашла тебя.

– Тебя это пугает?

– Покажи, - скорее потребовала, чем попросила. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и открыл. Некогда полностью черная радужка плавилась как метал, становясь по - кошачьи золотым. Пускай цвет глаз и изменился, заставляя меня задержать дыхание от такого вида, волнение из них не исчезло, а стало заметнее. Когда чернота полностью ушла, он снова закрыл глаза, на этот раз не открывая.