Одна единственная мысль, пришла в его голову внезапно. Оттесняя остальные, стирая из головы.

– Мне нужен прибор по переливанию крови, - шепнул исполин, ложа мое тело. Его глаза разбегались от количества шкафов и полок. Было множество препаратов и приборов, в которых он не разбирался, - Компьютер, мне нужен прибор по переливанию крови.

Отдал он команду и компьютер незамедлительно открыл один из высоких шкафов. В нем находился агрегат на колесиках, который он прикатил к капсуле. Его движения были судорожными, а понимания происходящего не было как такового.

– Ты будешь жить, - повторял он, пытаясь найти вену на моей руке. Аккуратно вставляя иголку и проделывая тоже самое с собой. Сколько времени прошло с того момента он не мог узнать. Запустить прибор тоже не удавалось, так как кнопок было много и на все его действия отвечали противным пищанием. Зард вошел в медблок когда Нил находился на начальной стадии бешенства. Его всего трусило и от желания разнести весь медблок, удерживало только желание спасти меня.

– Что ты делаешь?
– доктор понимал, что происходит и это приводило его в ужас. Исполин пытался поделиться своей кровью со мной. Он пытался оживить меня. И не суть, что прошло много времени и возможно затея окажется пустой, пугал возможный исход, если я останусь жива.

– Помоги мне, - приказал исполин и указал на прибор, - Я не знаю, сколько моей крови ей нужно и сколько она потеряла.

– Ты понимаешь последствия?
– все же пытался вразумить его Зард.

– А ты понимаешь, что она мертва?
– он закричал не своим голосом, расправляя крылья, - Сделай это.

Зард не стал больше противиться, ему самому не хотелось терять меня. Но кровь исполина могла подействовать непредсказуемо и возможный летальный исход чуть позже, тоже не отбрасывал. Он подошел к прибору и проверив катетеры вставленные в руку исполина и мою, нажал комбинацию цифр. Насос опустился в первый раз. По прозрачной трубке из Нила, медленно текла кровь, попадая в прибор и через него в мою вену. Зард смотрел на каждый измененный показатель на панели ниже. Браслета на руке не было, так что он снял свой и одел на меня. Взяв со стола планшет и стал следить за пульсом и жизненными показателями исполина и отсутствием моих.

– Это может не помочь?
– тихо пробормотал Зард. Нил уставился на него тяжелым взглядом.

– Что ты знаешь о крови древних родов исполинов?
– задал он вопрос, но ответа не последовало, - Мы находим свою исиль и можем вылечить ее, обменявшись кровью и неважно какой она расы. Мы связаны. А значит вся моя физиологическая, нервная и остальные системы такие же, как и у нее. Не важна группа крови, не важны и остальные факторы. Мы будто родственники или близнецы. Моя или ее кровь, не будет отторгаться. Моя печень или сердце подойдут и ей, так же как и ее мне. Только так рода могли сохранить свою жизнь и не прерваться. Это-то чего нет у более молодых.

Весь рассказ он не спускал с меня глаз. Жизненные показатели были на нуле. Изменений не прослеживалось никаких. Нил чувствовал, что не сможет отдать еще столько же, голова начинала кружиться, хотя он был силен и вынослив. Зард аккурат подставил к нему стул и тот незамедлительно сел. Исполин закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Еще слишком рано, прерывать процедуру. Зард же пытался унять волнение. Ему впервые приходилось наблюдать столь странную картину. В волосах Нила проступила белая прядь, медленно проявляясь от корня к концам у виска. Оперение некоторых крыльев тоже меняло окрас из черного на белоснежно белый. Они изменялись медленно, будто из них трубочкой высасывали черные краски. Прядь побелела до самого конца и в глухой тишине комнаты, раздался громкий писк пульса на планшете. Один, прервавшийся на пару секунд, потом второй. К десятому удару сердца, оно выровняло свой ритм и забилось, не страшась снова остановиться. Зард остановил прибор, незаметно вынул катетеры и вышел из медблока. Нил не открывал глаз, только вслушиваясь в равномерные удары.

Зард направился напрямую к Ваниру. Он и Алекс находились в его каюте. Оба мужчины сидели в молчании, сверля стены взглядом и держа в руках стаканы с чем-то горячительным. Прихода доктора никто не заметил, пока он не выхватил у исполина стакан и залпом его не осушил. Ванир смотрел на него с тоской и укором.

– Она жива,- все, что он смог сказать, падая на кровать и закрывая глаза. Это был слишком тяжелый день, а впереди не менее легкие. Ванир и Алекс не сказали и слова, молча анализируя сказанное. Когда до них дошел смысл, сорвались из каюты.

Их путь лежал по одному маршруту, пытаясь обойти старейшину. Хотя ему могли уже и доложить, этот крейсер принадлежал ему. Но было тихо. В коридорах все так же редко бегали работники и охрана, старейшины нигде не было. Открыв дверь медблока и найдя взглядом меня, они молча стояли, смотря на то как Нил пришел в себя. Дрожащими пальцами провел по моему лицу и искренне улыбнулся. Его глаза засияли чистым золотом, сильнее в несколько раз, чем обычно. Исполин взял меня на руки и усадив к себе на колени закрыл от всего мира крыльями.

– Я всегда буду рядом, - прошептал он еле слышно. Я не могла сказать ему продолжения фразы, но он сам ее продолжил, - Всегда буду оберегать тебя.

Закрывая глаза, я очутилась в небытие. Я была, но и меня не было. Вокруг темнота и вакуум, заполненный холодом и отрешённостью. Это было не то место, где должна быть. Медленно сходя с ума, пыталась вернуться, но что-то держало. Не давало идти куда-либо. Я стала частью этого, стала тьмой, одной из многих кто сюда попал. А потом почувствовала тепло. Оно звало меня, укутывая в плед. Я почувствовала себя в безопасности. А потом появился голос, его. Нил рассказывал что-то, но слов не могла разобрать. Был только его тембр и чувство что он рядом. Захотелось к нему, снова чувствовать себя живой и принадлежащей только ему. Находясь на грани истерики, рвалась, дергалась, кричала. Меня окутывал холод, словно вязкая жижа. Медленно, но я пробиралась по ней к нему. Молила, что бы не было поздно. И меня услышали. Тьма отступала, а вокруг появились очертания деревьев, и услышала шум прибоя. Море. Где-то рядом было море. Побежала быстрее, вырываясь на пляж. А солнце только начинало свой восход, показывая первые лучи. Они согрели и убаюкали меня. Легла на песок и закрыла глаза, услышав любимые слова: «Я всегда буду рядом. Всегда буду оберегать тебя.»