Посох Сераписа

Аннотация

Продолжение кроссовера историй о греческих и египетских богах "Cын Собека".

 

На этот раз встреча предстоит Аннабет Чейз - будничная поездка в метро превратилась в попытку выжить. 

Она встречает странную девушку, которая, похоже, может видеть чудищ, но что это за посох, из которого вылетают непонятные символы, у неё в руке? И как она связана с тем парнем, о встрече с которым ей не так давно рассказывал Перси?

Переведено специально для группы http://vk.com/pj_club

ПОСОХ СЕРАПИСА РИК РИОРДАН Рик Риордан «Посох Сераписа»; 2014 Переведено и оформлено специально для группы vk.com/pj_club. Редактор: Александра Кардаш, Ксения Севостьянова. Переводчики: Lotus777 , anutatgr98, Veronica03, NadyaIsmailova, natalina551 Любое копирование запрещено! Пожалуйста, уважайте чужой труд! Об авторе Рик Риордан является автором удостоенного наградами цикла книг о «Перси Джексоне», а также захватывающих серий «Хроники Кейнов» и «Герои Олимпа». По словам Риордана, на написание «Перси Джексона» его вдохновил Хейли, его сын. Но ходят слухи, что Лагерь полукровок действительно существует, и что Рик проводит там свое лето, делая заметки о приключениях молодых полубогов. Некоторые верят, что он, дабы избежать массовой паники среди простых смертных, был вынужден поклясться на реке Стикс в том, что представит историю Перси Джексона в качестве вымысла. Рик живет в Бостоне, штат Массачусетс (лето обычно проводит на Холме Полукровок) со своей женой и двумя сыновьями. _ Аннабет и представить себе не могла, что у нее выдастся настолько неудачный день, пока не повстречала двуглавого монстра. Целое утро она провела за школьными учебниками (постоянные прогулы во имя спасения мира от зла и надоедливых греческих богов серьезно сказывались на ее успеваемости). Также она променяла поход в кино с Перси и некоторыми друзьями на собеседование по поводу летней стажировки в местной архитектурной фирме. К сожалению, на тот момент ее мозг превратился в жидкую кашицу, поэтому она была абсолютно уверена, что завалила интервью. В конце концов, около четырех часов дня, Аннабет устало тащилась через Вашингтон-Сквер-Парк в сторону метро, когда внезапно вступила в свежую кучу коровьего навоза. — Гера! — пробубнила она, свирепо подняв глаза к небу. Рядом проходящие люди с усмешкой покосились в ее сторону, но Аннабет было не до них. Она устала от назойливых выходок богини. Столько поисков было выполнено «ради и для нее», однако Королева Небес все еще оставляла подарочки от своих священных животных прямо там, где Аннабет стопроцентно могла в них угодить. Должно быть, богиня содержала стадо невидимых коров, патрулирующих Манхэттен. Пока Аннабет добралась до станции Вест-Форс-Стрит, она была не на шутку раздражена и изнеможена. Все, что ей хотелось — это сесть в вагон и поскорее увидеться с Перси. Ясное дело, что про кино уже и речи быть не могло, но, быть может, им бы удалось бы вместе поужинать или просто где-нибудь развеяться. И вот тогда она заметила монстра. Аннабет и ранее приходилось видеть различные диковинки, но это чудище едва ли не возглавило ее «О чем только думали боги?» список. Оно выглядело как помесь волка и льва, чей зад втиснули в раковину рака-отшельника. Сама по себе раковина была коричневой и спиралевидной, словно вафельный рожок около шести футов в длину, с зазубренным швом посредине, будто однажды ее раскололи пополам, а затем снова склеили. Слева из нее виднелись передние лапы и голова серого волка, справа — морда златогривого льва. Звери совсем не выглядели довольными тем фактом, что им приходилось делить одну раковину на двоих. Они тащили ее вниз по платформе, качаясь то влево, то вправо, пытаясь потянуть ее в разных направлениях. Монстры недовольно зарычали друг на друга. Затем они застыли и принюхались. Рядом с ними пронеслась толпа людей. Многие проигнорировали чудищ, обходя их стороной. Другие просто недовольно нахмурились. Аннабет и раньше видела Туман в действии, но она никогда не уставала поражаться тому, как магическая завеса могла исказить сознание смертных, заставляя даже самых страшных чудищ выглядеть как нечто нормальное — будь то дворняжка или обычный бездомный, обернутый в спальный мешок. Ноздри монстра расширились. Аннабет даже не успела составить дальнейший план действий, когда обе головы чудища обернулись прямо в ее сторону, свирепо прожигая ее взглядом. Рука Аннабет дернулась вниз к кинжалу. Тогда она и вспомнила, что в общем-то у нее его нет. На тот момент, ее самым устрашающим оружием был рюкзак, загруженный тяжелыми книгами по архитектуре, которые она взяла в местной библиотеке. Аннабет выровняла дыхание. Монстр находился примерно в тридцати футах от нее. Сражение с лево-волко-крабо-подобным монстром посреди забитой толпою станции метро не входило в ее планы, но если другого выхода не было, то Аннабет и не думала отступать. Она ведь дочь Афины, как-никак. Она уставилась на монстра, давая ему понять, что сейчас кто-то получит по зубам. — Иди-ка сюда, Крабик, — сказала Аннабет. — Надеюсь, у тебя высокий болевой порог. Лев и волк оскалились. Пол затрещал. С приездом поезда по станции промчалась волна воздуха. Монстр зарычал. Аннабет могла поклясться, что его глаза выражали сожаление, словно говоря: «Я бы с радостью разорвал тебя на кусочки, но у меня есть парочка незаконченных дел». Крабик развернулся к ней задом и попрыгал прочь, таща за собою свою огромную раковину. Затем монстр исчез на лестнице, направляясь в сторону поезда А. Аннабет замерла на месте. Чудища редко упускали свой шанс сразиться с полукровкой. Они нападали в 99% случаев. Если у этого двуглавого рака-отшельника были дела поважнее, чем убийство полубога, то Аннабет непременно должна была выяснить в чем они заключались. Дать монстру уйти, чтобы он бесплатно катался в общественном транспорте и осуществлял свои гнусные планы? Ну уж нет. Она мечтательно глянула в сторону поезда F, который отвез бы ее к Перси, и быстро помчалась вверх по лестнице вслед за монстром. *** Аннабет успела запрыгнуть в вагон как раз в тот момент, когда двери уже закрывались. Поезд сорвался с колеи и погрузился в темноту. Над головой мерцали лампочки. Пассажиры покачивались взад-вперед. Все сидения были заняты. Более дюжины человек из-за качки нетвердо стояли на ногах, схватившись за поручни. Монстра не было видно до тех пор, пока в вагоне не раздался возглас: «Смотри куда идешь, урод!». Волко-лево-краб пробирался вперед, не забывая при этом рычать на смертных, которые, к слову, вели себя как типичные раздраженные ньюйоркцы, путешествующие по метро. Быть может, чудище предстало пред ними в образе какого-нибудь пьяного паренька. Аннабет пошла следом за ним. Когда монстр успешно открыл дверь, ведущую в другой вагон, и протиснулся в нее, Аннабет заметила слабое сияние, идущее от его ракушки. И давно оно появилось? Вокруг чудища мерцали красные неоновые символы — греческие буквы, астрологические знаки, пиктографическое письмо. Египетские иероглифы. По спине Аннабет пробежал холодок. Она вспомнила историю, которую несколько недель тому назад ей поведал Перси — о практически невозможной встрече, которая больше походила на шутку. Но сейчас… Она протолкнулась через толпу и последовала за Крабом в другой вагон. Теперь ракушка монстра сияла еще ярче. Стоило Аннабет подобраться поближе, как она тотчас занервничала; и почувствовала теплое покалывание внутри, будто к ее пупку прицепили рыболовный крючок, который тянул ее в сторону чудища. Аннабет попыталась успокоить свои нервы. Она посвятила свою жизнь изучению древнегреческих духов, монстров и демонов. Знание было ее сильнейшим оружием. Но эта крабоподобная штуковина с двумя головами была вне ее компетенции. Ее внутренний компас бесполезно вращался. Жаль, что помощи было ждать неоткуда. При себе у Аннабет был телефон, но даже если в туннеле чудом появилась бы связь, кому она могла позвонить? Многие полукровки не пользуются мобильными телефонами. Они привлекают монстров. Перси где-то шастал по городу. Большинство ее друзей уже вернулись на север Лонг-Айленда, в Лагерь полукровок. Краб, между тем, продолжал двигаться к передней части поезда. К тому времени, как Аннабет снова пересеклась с ним в следующем вагоне, его аура стала настолько яркой, что даже смертные начали что-то замечать: многие, сгорбившись на сидениях, еле сдерживали рвотные позывы, будто кто-то распахнул ящик, полный испорченных продуктов. Другие попадали в обморок. Аннабет тоже подташнивало, и она уже была готова бросить эту затею, но воображаемый крючок все еще продолжал давить ей в область живота, таща ее навстречу к монстру. Поезд прибыл на станцию Фултон Стрит. Как только двери отворились, все сознательные пассажиры, спотыкаясь, поспешили на выход. Волчья голова краба вцепилась зубами в сумочку мимо проходящей леди, которая безуспешно попыталась вырваться. — Эй! — крикнула Аннабет. Монстр отпустил женщину. Две пары глаз обратили свое внимание к Аннабет, будто говоря: «Ты уже придумала себе предсмертное желание?». Затем монстр запрокинул головы и зарычал в унисон: звук ударил Аннабет промеж глаз, словно пешня для прорубания льда. Окна разлетелись в дребезги. Пассажиры, ранее отключившиеся, мгновенно пришли в себя. Некоторым из них ползком удалось выбраться из вагона. Другие карабкались через разбитые окна. В глазах у Аннабет все поплыло, но она увидела, что чудище заняло нападающую позицию: краб присел на пол, опираясь на свои разрозненные предплечья, готовый прыгнуть в любую минуту. Время замедлилось. Она едва соображала, что разбитые двери вагона закрываются, а пустой поезд покидает станцию. Разве машинист не в курсе обо всем происходящем? Или поезд стоит на автопилоте? Оказавшись всего в десяти футах от монстра, Аннабет увидела ранее незамеченные детали. Красная аура, окружающая его, казалось, ярче всего сверкала по длине его зазубренного шва на ракушке. Оттуда, подобно вулканическому газу, извергающегося из глубокой морской расщелины, вылетали сияющие греческие буквы и египетские иероглифы. Участок на левом предплечье льва (ближе к запястью) был выбрит, а на его месте красовалась татуировка, изображающая ряд маленьких черных линий. В левом ухе волка висел оранжевый ценник, гласивший $99,99. Аннабет схватилась за лямку своего рюкзака, готовая бросить его в монстра, но это мало чем походило на оружие. Вместо этого она решила воспользоваться своей постоянной тактикой при встрече с сильным врагом: заговорить с ним. — Ты состоишь из двух разных частей, — начала Аннабет. — И похож на… ожившие кусочки статуи. Вас склеили? Это было всего лишь предположение, но рев льва дал ей понять, что она попала в самую точку. Волк тяпнул льва за щеку, словно говоря ему заткнуться. — Вы не привыкли работать в паре, — предположила Аннабет. — Мистер Лев, у вас на ноге идентификационный номер. Вы были артефактом в каком-то музее. Быть может, в Метрополитенском? Лев зарычал настолько громко, что у Аннабет задрожали коленки. — Я сочту это за «да». А вы, мистер Волк, этот ценник в вашем ухе… вы были товаром на продажу в магазинчике антиквариата? Волк рыкнул и сделал шаг ей навстречу. Тем временем, поезд продолжал свой ход под Ист-Ривер. От холодного ветра, просочившегося сквозь разбитые окна, Аннабет застучала зубами. Инстинкты подсказывали ей давать дёру, но она почти не чувствовала своих суставов. Аура вокруг монстра разгоралась все ярче и ярче, заполняя воздух мистическими символами и кровавым свечением. — Становишься сильнее, — заметила Аннабет. —Ты куда-то направляешься, не так ли? И чем ближе ты к тому месту, тем… Волк и лев снова гармонично зарычали. По вагону прошлась волна красной энергии. Аннабет, чтобы не свалиться в обморок, пришлось сопротивляться изо всех сил. Краб подобрался поближе. Его ракушка расширилась, трещина по центру горела словно раскаленное железо. — Погоди-ка, — прохрипела Аннабет. — Я, кажется, поняла. Ты пока не цельный, ищешь еще одну свою часть. Третью голову? Монстр замер. Его глаза настороженно блеснули, будто спрашивая: «Ты листала мой дневник?». Это придало Аннабет смелости. Наконец-то она получше узнала своего врага. Ей приходилось раньше сталкиваться с трехглавыми монстрами. Почему-то число «три» постоянно крутилось рядом с разными мифическими существами. Возможно, оно было магическим. Логично, что у этого чудища должна быть еще одна голова. Краб был какой-то статуей, разделенной на части. Теперь что-то его пробудило, и он пытается воссоединить все кусочки вместе. Аннабет решила, что не может этого допустить. Вокруг него, словно зажженный фитиль бомбы, кружили сияющие красные иероглифы и греческие буквы, излучающие какую-то неправильную магию, которая, казалось, медленно растворяла клеточную структуру Аннабет. — Ты не совсем греческий монстр, да? — заявила Аннабет. — Быть может, ты родом из Египта? Крабу этот комментарий не понравился. Он оскалил клыки и приготовился к прыжку. — Эй-эй, спокойно, — продолжила она. — Ты еще не полностью набрался сил, ведь так? Напади сейчас – и проиграешь. И, в конце концов, вы не доверяете друг другу. Лев, рыча, наклонил голову набок. Аннабет сделала шокированное выражение лица. — Мистер Лев, как вы смеете говорить такие вещи о мистере Волке? Лев сморгнул. Волк подозрительно покосился на льва и зарычал. — Мистер Волк! — вздохнула Аннабет. — Вы не должны использовать такие выражения в сторону своего друга! Обе головы, рыча и завывая, обернулись друг к другу. Монстр пошатнулся, когда его лапы разъехались в разные стороны. Аннабет осознавала, что выиграла для себя всего несколько минут. Она напрягла мозг, пытаясь понять, что это за тварь такая и как ее можно победить, но на уроках в Лагере полукровок им ни о чем подобном не рассказывали. Она решила обойти монстра сзади, возможно, попытаться разломить его ракушку, но прежде, чем она успела что-либо сделать, поезд остановился. Они оказались на станции Хай-Стрит, первая Бруклинская остановка. Платформа была на диво пуста; внимание Аннабет привлекла вспышка света возле лестничной клетки. Там находилась молодая светловолосая девушка в белых одеждах, размахивающая деревянным посохом в попытках ударить по злобно лающему существу, кружащему подле ее ног. «Третья часть» — подумала Аннабет. Девушка со всей силы ударила собаку по морде. Ее посох засиял золотым свечением, и монстр поспешно попятился назад — прямо через разбитое окно, в отдаленный от Аннабет конец вагона. Блондинка устремилась за ней. Она прошмыгнула в закрывающиеся двери отъезжающего поезда в последний момент. На какой-то момент они все замерли — две девочки и два монстра. Аннабет изучала девочку с противоположного конца вагона, пытаясь определить уровень угрозы, который та собой представляла. Новоприбывшая была в белых хлопковых штанах и блузке, вместе похожих на форму для занятий карате. Ее армейские ботинки со стальными носками выглядели опасными. Через плечо был перекинут синий джинсовый рюкзак, а с ремня свисала изогнутая палочка из слоновой кости — бумеранг? Однако ее самым пугающим оружием был белый деревянный посох — размером около пяти футов, увенчанный головой орла и светящийся по всей длине, словно Небесная бронза. Аннабет встретилась с девочкой взглядом, покоренная ощущением дежавю. Каратистке не могло быть больше тринадцати лет. Глаза у нее были ярко-голубыми, как у ребенка Зевса. В ее длинных светлых волосах красовались фиолетовые пряди. Она была очень похожа на дочь Афины — готовая к схватке, быстрая, бдительная и бесстрашная. Аннабет казалось, будто она увидела себя со стороны четырьмя годами ранее, примерно в то время, когда она впервые встретила Перси Джексона. Каратистка подала голос и разрушила эту иллюзию. — Естественно, — она сдула прядь фиолетовых волос с лица. — А то у меня и так сегодня не задался денек. «Британка», — догадалась Аннабет. Но размышлять об этом времени не было. Собака-головастик и Крабик стояли посреди вагона, футах в пятнадцати друг от друга, и восхищенно пялились один на другого. Но они быстро очухались. Собака завыла — это было нечто вроде триумфального клича: «Я нашла вас!», и волко-крабо-лев рванулся навстречу. — Останови их! — закричала Аннабет. Она прыгнула Крабу на спину, и его передние лапы дрогнули от лишнего веса. Другая девочка прокричала что-то вроде: «Мар!». В воздухе вспыхнула серия золотых иероглифов: Собака попятилась назад, сотрясаясь рвотными порывами, словно проглотила бильярдный шар. Аннабет пыталась удержать Крабика, но монстр был в два раза больше. Он встал на передние лапы, желая сбросить ее с себя. Обе головы потянулись, чтобы укусить девушку за лицо. К счастью, Аннабет взнуздала многих диких пегасов в Лагере полукровок. Она умудрилась сохранить баланс, снимая с плеч рюкзак. Двадцать фунтов архитектурных книг смачно встретились с головой льва, и Аннабет тут же запихнула лямку рюкзака волку в пасть, немного ее затянув. Тем временем, поезд заполонил солнечный свет. Они выехали на наружные рельсы путей Квинс; свежий воздух обдувал вагон через разбитые окна, вокруг сидений блестели кусочки стекла. Краем глаза Аннабет заметила, что собака вновь встала на ноги. Она рванулась на каратистку, которая взмахнула бумерангом из слоновой кости и одарила монстра еще одной золотой вспышкой. Хотелось бы Аннабет уметь призывать золотые вспышки. У нее-то был только один дурацкий рюкзак. Она изо всех сил пыталась подавить Крабика, но он становился все сильнее и сильнее с каждой секундой, а его красная аура высасывала из нее все соки. Голова будто была набита ватой. Ее желудок свернулся в узел. Аннабет потеряла счет времени, сражаясь с чудовищем. Она знала лишь то, что не должна позволить ему объединиться с собакой. Если монстр соберет все головы воедино, то, кем бы он ни был, остановить его, наверное, будет невозможно. Собака вновь атаковала светловолосую девушку. В этот раз чудовище ее достало. Аннабет отвлекалась, ослабив хватку, и крабовый монстр сбросил ее вниз. Она ударилась головой прямо об угол сиденья. В ушах звенело, а монстр триумфально зарычал. Волны горячей красной энергии омывали вагон снова и снова. Поезд резко повернул, и Аннабет потеряла равновесие. *** — Поднимайся, — прозвучал девичий голос. — Мы должны уходить. Аннабет открыла глаза. Мир все еще кружился. Где-то далеко выли сирены скорой помощи. Она лежала на спине в каких-то колючих сорняках. Та самая блондинка с поезда склонилась над ней, потягивая ее за руку. Аннабет умудрилась сесть. Было такое ощущение, словно в ее грудную клетку забивали горячие гвозди. Когда взгляд ее просветлел, она поняла, что ей вообще повезло выжить. Где-то в пятидесяти ярдах от них поезд сошел с рельс. Дымящиеся сломанные вагоны лежали на боках зигзагом, напоминая ей скелет змия (к сожалению, она встречала нескольких лично). Раненых смертных она не заметила. Наверное, они покинули поезд еще на Фултон Стрит. И все же — какая катастрофа. Аннабет узнала это место: пляж Рокэвэй. В нескольких сотнях футов левее земля и погнутые заборы переходили в желтую линию пляжа, усеянную дегтем и мусором. Море бурлило под облачным небом. Справа от нее, сразу за рельсами, стояли вплотную настолько ветхие квартирные дома, словно их сделали просто для вида из старых коробок из-под холодильников. — Ю-ху, — каратистка потрясла ее за плечо. — Понимаю: ты, наверное, в шоке, но нам надо идти. Не хочу я отвечать на вопросы полиции, пока эта штука валяется рядом. Девочка отклонилась влево. Позади нее на сломанных путях лежал монстр-лабрадор, трепыхающийся, как рыба без воды, со связанными лапами и мордой. Аннабет уставилась на девушку. На шее у нее висела цепочка с серебряным амулетом — символом наподобие египетского Анкха, только еще с пряничным человечком: Рядом с ней лежали посох и бумеранг из слоновой кости — оба исписанные иероглифами и картинками странных, совсем не греческих монстров. — Кто ты такая? — потребовала ответа Аннабет. Улыбка коснулась уголков губ девушки. — Обычно я не выдаю свое имя незнакомцам. Магические уязвимости и всякое такое. Но даже я уважаю ту, что сражается с двухголовым монстром одним только рюкзаком, — она протянула руку. — Сейди Кейн. — Аннабет Чейз, — они пожали руки. — Рада знакомству, Аннабет, — сказала Сейди. — А теперь пора выгулять нашу собачку, что скажешь? Они ушли как раз вовремя. Через несколько минут место крушения поезда было окружено аварийными машинами, а люди из соседних домов толпились поглазеть на это. Никогда еще Аннабет не тошнило так сильно. Перед ее глазами танцевали красные круги, но она все же помогла Сейди затащить собаку за хвост обратно, в песчаные дюны. Сейди, казалось, была счастлива тянуть этого монстра по всем булыжникам и разбитым бутылкам, какие только попадались на их пути. Зверь рычал и извивался. Его красная аура становилась все ярче, в то время как золотое лассо тускнело. Обычно Аннабет нравилось ходить на пляж. Океан напоминал ей о Перси. Но сегодня она была голодна и истощена. Её рюкзак казался тяжелее обычного, и, в данный момент, она хотела зашвырнуть это магическое собакоподобное существо куда подальше. Кроме того, Рокэвэй Бич был унылым местом: прошло уже больше года с тех пор, как по пляжу прошелся сильный ураган, а нанесенный ему ущерб все ещё был очевиден. Некоторые из ближайших домов были пусты, их окна заколочены, а стены изрисованы граффити. Повсюду валялись куски древесины, асфальта и искореженного металла. Из воды торчали опоры разрушенного пирса. Море подтачивало берег, как бы говоря: «Не игнорируй меня. Я всегда могу вернуться и закончить начатое». Наконец-то они добрались до заброшенного фургона, где когда-то продавалось мороженое. Он наполовину застрял в дюнах. Нарисованные на одной его стороне выцветшие картинки давно исчезнувших вкусностей вызвали протестующий вой в желудке Аннабет. — Тут и остановимся, — пробормотала она. Аннабет бросила собачьего монстра на песок и потащилась к грузовику, а после облокотилась спиной о пассажирскую дверь и присела на землю. Сейди села напротив нее. Она порылась в своем рюкзаке и достала оттуда заткнутый пробкой керамический сосуд. — Держи, — она протянула его Аннабет. — Это вкусно. Выпей. Аннабет с подозрением изучила сосуд. Он был тяжелым и теплым, словно наполненным до краев горячим кофе. — Э-э-э... не будет никаких сюрпризов, вроде золотых вспышек или взрывов в лицо? Сейди фыркнула. — Это просто целительное зелье, глупенькая. Моя подруга, Жас, заваривает лучшее во всем мире. Аннабет колебалась. Она уже пробовала зелья, заваренные детьми Гекаты. На вкус они были как суп из ила, но, по крайней мере, они были приготовлены специально для полубогов. Что бы там ни было в этом сосуде, оно явно было предназначено для других целей. — Не уверена, что мне стоит пробовать, — ответила Аннабет. — Я... не такая, как ты. — Я единственная в своем роде, — подтвердила Сейди. — Мое великолепие уникально. Но если ты имеешь в виду, что ты не маг — это я уже заметила. Мы обычно сражаемся посохом и жезлом, — она коснулась резного шеста и бумеранга из слоновой кости, лежащих рядом. — И все-таки, мне кажется, что мои зелья смогут тебе помочь. Ты сражалась с монстром. Ты пережила аварию. Ты не можешь быть нормальной. Аннабет слабо рассмеялась. Нахальность девочки казалась ей освежающей. — Да, кто-кто, я уж точно ненормальная. Я — полукровка. — А, — Сейди постучала пальцами по жезлу. — Прости, с такими я еще не встречалась. Наполовину боги, наполовину демоны? — Полубоги, — поправила ее Аннабет. — Наполовину боги, наполовину смертные. — Ах, конечно, — с облегчением выдохнула Сейди. — Изида не раз бывала у меня в голове. А у тебя есть такой особый друг? — У меня... нет. Не было никого у меня в голове. Моя мать — греческая богиня Афина. — Твоя мать. — Верно. — Богиня. Греческая богиня. — Точно, — Аннабет заметила, как побледнела ее новая подруга. — Полагаю, там, откуда ты, таких как я нет. — В Бруклине? — задумчиво произнесла Сейди. — Нет. Я так не думаю. И в Лондоне тоже. В Лос-Анджелесе. Не помню встреч с греческими полубогами в тех местах. И все же, когда кому-то приходилось иметь дело с магическими бабуинами, богинями-кошками и гномами в трусах... после его не так уж и легко удивить. Аннабет не была уверена, правильно ли она расслышала. — Гномы в трусах? — М-м, — Сейди посмотрела на собачьего монстра, все еще корчившегося в золотых узах. — Но вот в чем дело. Несколько месяцев назад моя мама предупредила меня: она сказала мне опасаться других богов и других типов магии. Сосуд в руках Аннабет потеплел. — Другие боги. Ты упоминала Изиду. Она — египетская богиня магии. Но она ведь... не твоя мама? — Нет, — ответила Сейди. — В смысле, да. Изида — египетская богиня магии. Но она не моя мама. Моя мама — призрак. Ну... она была магом Дома Жизни, как и я, но потом погибла, так что... — Секунду, — голова Аннабет пульсировала от боли, поэтому она решила, что хуже уже точно не будет. Она вытянула пробку и выпила зелье. Она ожидала почувствовать месиво из ила и тины, но на вкус это было как яблочный сок. Сознание и зрение Аннабет тут же восстановились. Желудок успокоился. — Ух ты, — сказала она. — Говорила же, — усмехнулась Сейди. — Жас — тот еще фармацевт. — Так, ты говорила про... Дом Жизни. Египетскую магию. Ты такая же, как тот юноша, которого встретил мой парень, — улыбка Сейди померкла. — Твой парень встретил кого-то, как я? Другого мага? В нескольких футах от них собака зарычала и напряглась. Сейди не обращала внимания, а вот Аннабет волновалась о том, насколько тусклее стала светиться магическая веревка. — Да, несколько недель назад, — подтвердила Аннабет. — Перси рассказал мне сумасшедшую историю о его встрече с каким-то пареньком в бухте Моричес. Он тоже использовал иероглифы для заклинаний. Мальчик помог Перси сразиться с большим монстром-крокодилом. — Сын Собека! — выпалила Сейди. — Но ведь мой брат сражался с ним. Он мне ничего такого не рассказывал... — Твоего брата зовут Картер? — спросила Аннабет. Вокруг головы Сейди замерцала зловещая золотистая аура — ореол иероглифов, обозначающих хмурые взгляды, кулаки и мертвецов. — На данный момент, — прорычала Сейди, — моего брата зовут Стопроцентный Покойник. Похоже, он мне не все рассказал. — Ах, — Аннабет подавила желание убежать прочь от новоиспеченной подружки, так как боялась, что золотые иероглифы могут взорваться. — Неловко вышло. Извини. — Да ничего, — отмахнулась Сейди. — Я смогу как следует повеселиться и задать братцу настоящую трепку. Но сначала расскажи мне все — о себе, полубогах, греках и обо всем, что может быть связано с нашим клыкастым другом. Аннабет поведала ей все, что могла. Обычно ее доверие было не так легко заполучить, но Аннабет, благодаря своему опыту, хорошо разбиралась в людях. Сейди понравилась ей сразу же: армейские ботинки, фиолетовые пряди, ее характер... Насколько ей было известно, недостойные доверия люди не рвались в бой. И уж точно не помогали бессознательной незнакомке, предлагая целительное зелье. Аннабет описала Лагерь полукровок. Она пересказала некоторые свои приключения, битвы с богами, гигантами и титанами; объяснила, что заметила двуглавого волко-крабо-льва на станции Уэст Фор и решила последовать за ним. — И вот я здесь, — подытожила Аннабет. Рот Сейди дрогнул. Она выглядела так, словно готова была закричать или зарыдать. Вместо этого она расхохоталась. Аннабет нахмурилась. — Я сказала что-то смешное? — Нет, нет, — фыркнула Сейди. — Ну... это немного забавно. То есть... мы сидим на пляже и разговариваем о греческих богах. И о лагере для полубогов, и... — Это все правда! — О, я тебе верю. Это слишком смешно, чтобы не быть правдой. Просто каждый раз, когда мой мир становится чертовски запутанным, я думаю: «Верно. Мы сейчас в максимально непонятной ситуации. По крайней мере, я осознаю это в полной мере» . Во-первых, я выяснила, что мы с братом являемся потомками фараонов, и что у нас есть магические способности. Хорошо. Никаких проблем. Потом я узнала, что мой покойный отец соединил свою душу с Осирисом и стал владыкой мертвых. Замечательно! Почему бы и нет? Дальше мой дядя берет на себя Дом Жизни и присматривает за сотнями магов по всему миру. После мой парень оказывается смесью мальчика-мага и бессмертного бога похорон. И всё это время я думаю: «Ничего страшного! Сохраняй спокойствие и продолжай жить! Всё наладится!» . А в итоге, в случайный четверг, приходишь ты, там-да-да-дам-та-дам, и говоришь: «О, между прочим, египетские боги — это всего лишь малая часть всего космического абсурда. У нас есть ещё греки на десерт! Ура!» . Аннабет не могла логически осмыслить всего того, что сказала Сейди — бойфренд бог похорон? — но она должна была признать, что полезнее было похихикать над этим, чем свернуться в клубок и зарыдать. — Хорошо, — согласилась Аннабет. — Все это выглядит немного сумасшедшим, но мне кажется, оно имеет смысл. Мой учитель Хирон... в течение многих лет говорил мне, что древние боги бессмертны, потому что они — это часть структуры цивилизации. Если греческие боги смогли просуществовать все эти тысячелетия, тогда чем египетские хуже? — Чем дальше, тем веселее, — ответила Сейди. — Но, э-э-э, что насчет этой собачки? — она подобрала крохотную ракушку и запустила ее в голову лабрадора, получив в ответ раздраженное рычание. — Только представь себе, вот она стоит на столе в нашей библиотеке... безобидный артефакт, каменный фрагмент какой-то статуи, как мы предполагаем. И в следующее мгновение она оживает и сбегает из Бруклинского дома; ломает наши магические жезлы, пробивается сквозь пингвинов Феликса и отмахивается от моих заклинаний как ни в чем не бывало. — Пингвины? — Аннабет покачала головой. — Забудь. Я ничего не спрашивала. Она осмотрела собаку, пока та пыталась порвать узы. Вокруг монстра кружили красные греческие буквы и иероглифы, словно пытаясь сложиться в новые символы — тонкий намек, почти понятый Аннабет. — Веревки сдержат его? — спросила Аннабет. — Похоже, они ослабевают. — Не волнуйся, — заверила ее Сейди. — Эти веревки когда-то держали богов. И не мелких, кстати говоря. Очень даже больших богов. — Э-э, хорошо. Итак, ты сказала, что собака была частью статуи. А не знаешь, какой конкретно? — Понятия не имею, — пожала плечами Сейди. — Клео, наш библиотекарь, как раз работала над этим вопросом, когда вот этот Фидо проснулся. — Но собака должна быть связана с тем монстром — с волчьей и львиной головой. Думаю, они тоже ожили совсем недавно. Они соединились, но работать в команде еще не привыкли. А на поезд пошли, чтобы что-то отыскать — вероятно, эту собаку. Сейди вертела в руках свое серебряное ожерелье. — Монстр с тремя головами: льва, волка и собаки. Все торчат из... что это была за коническая штука? Раковина? Факел? Голова Аннабет опять закружилась. Факел. Какое-то давнее воспоминание дало о себе знать — может, картинка из книги. Она и не думала, что конус монстра может быть использован как рукоятка — причем для очень большой руки. Но это был не факел... — Это скипетр, — осознала она. — Не помню, какого бога, но трехглавый посох был его символом. Он был... греческим, если я не ошибаюсь, но был откуда-то из Египта... — Александрия, — догадалась Сейди. Аннабет уставилась на нее. — Откуда ты знаешь? — Ну, слава богам, я не помешана на истории, как мой братец, но в Александрии я бывала. Помнится, она была столицей, когда греки правили Египтом. Александр Великий, так, кажется? Аннабет кивнула. — Верно. Александр покорил Египет, а после его смерти власть унаследовал его генерал Птолемей. Он хотел, чтобы египтяне приняли его своим фараоном, поэтому смешал египетских и греческих богов вместе и придумал новых. — Звучит отвратительно, — сказала Сейди. — Предпочитаю своих богов в чистом виде без примесей. — Был один особенный бог... Не помню его имени. У него на верхушке скипетра было трехголовое существо... — Немаленький скипетр, — заметила Сейди. — Не хотела бы я повстречать того, кто может управляться им. — О боги, — Аннабет резко села. — Вот оно! Посох не просто пытается вновь собраться воедино — он пытается найти своего хозяина. Сейди нахмурилась. — Не нравится мне все это. Нам надо убедиться... Чудовищная собака взвыла. Магические веревки взорвались, словно граната, осыпая пляж дождем золотой шрапнели. Взрывная волна понесла Сейди по дюнам словно перекати-поле. Аннабет врезалась в грузовик с мороженым. Ее конечности онемели. Из легких выбило весь воздух. Если бы собака собиралась ее убить, она могла сделать это в считанные секунды. Вместо этого монстр подался прочь с пляжа и скрылся в кустах. Аннабет инстинктивно потянулась за оружием. Ее пальцы сомкнулись на резном жезле Сейди. Она охнула от боли. Слоновая кость обжигала кожу, словно сухой лед. Аннабет попыталась отбросить жезл, но рука ее не слушалась. Тут же у нее на глазах жезл задымился, изменяя форму до тех пор, пока жар не спал; и через пару мгновений Аннабет держала в руках кинжал из небесной бронзы — точно такой же, каким она пользовалась все предыдущие годы. Аннабет уставилась на клинок. Со стороны дюн послышалось ворчание. — Сейди! — она поднялась на ноги. Пока Аннабет добралась до нее, Сейди уже очухалась, сидя на земле и выплевывая песок изо рта. В волосах у нее запутались водоросли, а ее рюкзак повис на одном из армейских ботинок, однако выглядела она больше разозленной, нежели раненой. — Дурацкий Фидо! — рыкнула она. — Никаких ему собачьих печений! — девушка нахмурилась, заметив нож в руках Аннабет. — Где ты его взяла? — Э... это твой жезл, — сказала Аннабет. — Я вяла его и... не знаю. Он просто превратился в кинжал, которым я обычно пользуюсь. — Хах. Ну, у магического оружия действительно есть какое-никакое сознание. Оставь его себе. У меня этого барахла навалом. Итак, куда направился Фидо? — Туда, — указала Аннабет своим новым клинком. Сейди проследила взглядом за Аннабет. В ее глазах читалось удивление. — Ох... точно. К шторму. Это что-то новенькое. Аннабет присмотрелась поближе: за рельсами она не видела ничего, кроме заброшенной квартирной башни, отгороженной и с виду несчастной на фоне сумеречного неба. — Что еще за шторм? — Ты его не видишь? — спросила Сейди. — Погоди-ка, — она отцепила рюкзак от ноги и стала в нем рыться. Оттуда она достала другой керамический сосуд, более коренастый и похожий на баночку с кремом для лица. Сейди стянула крышку и вытащила немного какой-то розовой слизи. — Дай мне намазать это тебе на веки. — Можно я пас? — Не будь брезгливой. Оно вполне безвредно... ну, для магов. Наверное, и для полубогов тоже. Аннабет это не убедило, но она закрыла глаза. Сейди нанесла ей на веки слизь, которая покалывала и согревала, словно ментоловый скраб. — Готово, — сказала Сейди. — Теперь смотри, — Аннабет открыла глаза и резко вдохнула от шока. Мир словно наполнился красками. Земля стала полупрозрачной — как слои желатина, спускающиеся вниз во тьму. Воздух дрожал от мерцающих завес — ярких, но словно не до конца сгармонированных, как несколько видеозаписей HD-качества, наложенных друг на друга. Вокруг нее кружились иероглифы и греческие буквы, сливаясь и взрываясь при столкновении. Аннабет казалось, что она видела весь мир на уровне атома. Все невидимое было разоблачено, раскрашено магическим светом. — И ты... ты всегда так видишь? Сейди фыркнула. — Боги Египта, нет! Я бы слетела с катушек. Мне нужно концентрироваться, чтобы заглядывать в Дуат. Этим ты сейчас и занимаешься — подглядываешь в щелочку магической стороны мира. — Я... — голос подвел Аннабет. Обычно она была уверенным в себе человеком. Когда она имела дело с обычными смертными, то зачастую довольно улыбалась, словно намекая на то, что обладает секретным знанием. Она понимала мир богов и монстров. Смертные не имели об этом ни малейшего понятия. Даже среди других полубогов Аннабет почти всегда оказывалась самым опытным ветераном. Она совершила множество подвигов, о которых остальным героям остается только мечтать, и выжила. А теперь, глядя на вихрящиеся занавесы цветов, Аннабет вновь почувствовала себя шестилетним ребенком, только что узнавшим, насколько ужасен и опасен реальный мир на самом деле. Она тяжело плюхнулась на песок. — Не знаю, что и думать. — А ты и не думай, — посоветовала Сейди. — Дыши. Твои глаза привыкнут. Это похоже на плавание. Если ты дашь волю своему телу, то инстинкты подскажут тебе, что делать. Запаникуешь — тут же утонешь. Аннабет постаралась расслабиться. Она начала различать узоры в воздухе: течения, плывущие между слоями реальности, ветреные следы магии, дымящиеся с машин и зданий. Место аварии поезда светилось зеленым. У Сейди была золотистая аура с туманными шлейфами позади, которые чем-то напоминали крылья. Там, где лежала собака, земля тлела, словно затухающие угли. От этого места змеились багровые щупальца, следуя по тому направлению, в котором ушел монстр. Аннабет сфокусировалась на заброшенном квартирном доме, и ее пульс участился в два раза. Внутри башня горела красным — свет просачивался сквозь заколоченные окна, лучился из трещин в осыпающихся стенах. Над зданием вихрились темные облака, и туда слеталось все больше щупалец красной энергии, словно их манила к себе какая-то невидимая воронка. Эта сцена напомнила Аннабет о Харибде, поглощающей водоворотом воду и корабли. Она однажды встретилась с ней в Море Чудовищ. Воспоминание не из приятных. — Тот квартирный дом, — сказала она. — Отовсюду притягивает к себе красный свет. — Таки-да, — подтвердила Сейди. — Египетские маги считают красный цвет дурным знаком. Он означает зло и хаос. — Так вот куда направилась собака, — догадалась Аннабет. — Она хочет слиться с остальными частями скипетра... — И, держу пари, отыскать своего хозяина. Аннабет знала, что должна была подняться. Им следовало поспешить. Но, глядя на вихрящиеся слои магии, она боялась и пальцем пошевелить. Ей понадобилось множество лет, чтобы изучить Туман — магическую границу, разделяющую мир смертных от мира греческих богов и монстров. Но она никогда не думала о Тумане, как о реальной завесе. Как там Сейди назвала ее... Дуат? Аннабет задумалась, а не связан ли Туман с Дуатом или, быть может, это вообще одно и то же? Число завес, которое она увидела, было ошеломляющим — словно гобелен, сотканный на одной канве сотни раз. Она боялась встать. Запаникуешь — тут же утонешь. Сейди протянула ей руку. Ее глаза были полны сочувствия. — Слушай, я понимаю, впечатлений много, но ничего не изменилось. Ты все та же опытная, владеющая рюкзаком, полубогиня, которой ты всегда и была. А теперь, у тебя еще и замечательный кинжал есть. Аннабет почувствовала приливающую к лицу кровь. Это она обычно поддерживала боевой дух остальных. — Да. Да, конечно, — она взяла Сейди за руку и поднялась на ноги. — Пора искать бога. *** Здание было окружено сетчатым забором, но им все же удалось протиснуться через щель. После чего их путь лежал через поле, усеянное колючей травой и сломанным бетоном. Зачарованное вещество на глазах Аннабет, казалось, исчезало. Мир больше не выглядел таким многослойным и калейдоскопическим, но это ее ничуть не печалило. Она не нуждалась в особом видении, чтобы знать, что башня была полна плохой магии. Вблизи красное зарево в окнах казалось еще более сияющим. Фанера гремела. Кирпичные стены трещали. В воздухе формировались иероглифические птицы и каркасные фигурки, плывущие по направлению к зданию. Создавалось такое впечатление, будто даже граффити на стенах дрожали, как если бы символы, изображенные на них, пытались ожить. Что бы там ни находилось внутри, Аннабет тянуло к тому месту так же, как ранее тянуло к Крабику. Она ухватилась за свой новый бронзовый кинжал, понимая, что он слишком маленький и слишком короткий для того, чтобы обеспечить ей равносильную схватку. Но именно поэтому Аннабет и нравились кинжалы: они помогали ей не растерять бдительность. Ребенку Афины никогда не следует полагаться на лезвие, если вместо него он может пустить в ход свое остроумие. Победу в войне одерживает разум, а не грубая сила. К сожалению, соображалка у Аннабет на тот момент немного хромала. — Хотелось бы мне знать, с чем именно мы имеем дело, — пробормотала Аннабет, пока они крались к зданию. — Для начала я предпочитаю вооружиться знаниями. Сейди заворчала. — Говоришь прямо как мой братец. Скажи мне, часто ли монстры, прежде чем напасть, позволяли тебе роскошь пробить их по google? — Никогда, — признала Аннабет. — Ну вот. Картеру только волю дай, так он часами будет копаться в библиотеке, читать про каждого враждебного демона, с которым мы можем столкнуться, помечать самое важное и делать для меня карточки, чтобы я тоже училась. К сожалению, демоны не предупреждают нас перед атакой, да и представиться у них особого желания не возникает. — И какой у вас стандартный план действий? — Пробиваться вперед, — ответила Сейди. — Думать по ситуации. Импровизировать. При необходимости разносить врагов на маленькие кусочки. — Чудесно. Ты бы понравилась моим друзьям. — Приму это за комплимент. Думаешь, нам в те двери? Ко входу в подвал вел ряд ступенек. Поперек двери кое-как была прибита доска, вероятно для того, чтобы не пропустить внутрь «любопытных Варвар»; сама дверь была слегка приоткрыта. Аннабет хотела было предложить Сейди разведать периметр. Она не доверяла легким путям. Однако та не дала ей и слова молвить, побежав вниз по ступенькам и резво проскользнув внутрь. Аннабет оставалось лишь последовать за ней. Как потом выяснилось, пойди они через любую другую дверь, их ждала бы бесповоротная смерть. Интерьер тридцатиэтажного здания напоминал собою выемчатую оболочку, в которой кружил водоворот кирпичей, труб, досок и прочего строительного мусора, наряду с пылающими греческими символами, иероглифами и красными неоновыми пучками энергии. Это было одновременно ужасающе и захватывающе — словно кто-то заморозил движение торнадо, осветил его изнутри и выставил данное диво на всеобщий показ. Очутившись на цокольном этаже, Сейди и Аннабет сумели укрыться в лестничной клетке, которая размерами напоминала небольшую траншею. Попади они тогда под открытый шторм, их бы разорвало в клочья. Над головой Аннабет на скорости гоночного автомобиля пролетела закрученная стальная балка. Так же мимо нее, будто стая рыб, пронеслось с десяток кирпичей. Огненно-красный иероглиф врезался в пролетающий кусок фанеры, которая тут же воспламенилась, словно папиросная бумага. — Наверху, — прошептала Сейди, указывая на верхушку здания, где часть тридцатого этажа была все еще цела — осыпающийся уступ, выпирающий в пустоту. Было нелегко что-либо рассмотреть через кружащий в воздухе щебень и красный туман, но Аннабет смогла различить громоздкого гуманоида, который стоял на краю пропасти с раскинутыми руками, будто бы приветствуя шторм. — Что он там делает? — пробормотала Сейди. Аннабет вздрогнула, когда в нескольких сантиметрах над ее головой пронеслась спираль из медных труб. Она вперилась глазами в куски строительного мусора. Внезапно все происходящее приобрело для нее некий смысл, словно она посмотрела на мир через призму Дуата: кружащие доски и гвозди соединялись вместе, формируя рамную конструкцию с перекрытием; из вихрящихся кирпичей строилась арка. — Он что-то создает, — осознала она. — Что создает? Катастрофу? — спросила Сейди. — Это место напоминает мне о Царстве Хаоса. Не самое приятное местечко. Аннабет оглянулась на нее. Она задавалась вопросом, означал ли Хаос для египтян то же самое, что для греков. Однажды Хаос едва не поглотил ее, и если Сейди это тоже пережила... тогда она явно была сильнее, чем до этого казалось Аннабет. — Шторм не совсем беспорядочен, — сказала Аннабет. — Видишь… вон там? И там? Кусочки материала соединяются, формируя какую-то структуру внутри здания. Сейди нахмурилась. — Как по мне, так похоже на кирпичи в блендере. Аннабет не знала, как это объяснить, но она изучала архитектуру и инженерию достаточно долго для того, чтобы распознать детали: медные трубы походили на артерии и вены, соединяющие кровеносную систему. Из кусков старых стен строился какой-то паззл. С каждым разом с наружных стен слетало все больше кирпичей и балок, которые вскоре присоединялись к торнадо. — Он поглощает здание, — заключила она. — Понятия не имею, как долго наружные стены продержатся. Сейди выругалась себе под нос. — Пожалуйста, скажи мне, что он не строит пирамиду. Только не это. Аннабет стало интересно, с какой бы это стати египетский маг ненавидел пирамиды. Однако вопросов она решила не задавать, вместо этого просто покачав головой. — Все это очень похоже на коническую башню. Есть только один способ узнать это наверняка. — Спросить строителя, — пробормотала Сейди, глядя на остатки тридцатого этажа. Человек на выступе не двигался, но Аннабет могла поклясться, что размерами он стал больше. Вокруг него завивался красный свет. Судя по его силуэту, в качестве головного убора он носил высокий цилиндр в стиле Авраама Линкольна. Сейди закинула рюкзак на плечо. — Итак, если это наш таинственный бог, где же тогда... Словно по сигналу, в помещении раздался трехголосый рев. В противоположном конце здания распахнулись металлические двери, и оттуда вприпрыжку выскочил крабомонстр. К несчастью, сейчас у зверя были все три головы — волка, льва и собаки. На его длинном спиралевидном панцире засияли греческие и иероглифические надписи. Полностью игнорируя летящий мусор, монстр взобрался внутрь на своих шести передних лапах. Затем он прыгнул прямо в воздух, и шторм поднял его вверх, пронося через хаос. — Он направляется к своему хозяину, — поняла Аннабет. — Мы должны его остановить. — Чудненько, — проворчала Сейди. — Это истощит мои силы. — Что конкретно? Сейди подняла посох: — Н'дах. В воздухе над ними вспыхнул золотистый иероглиф: И внезапно они оказались заключенными в световую сферу. Позвоночник Аннабет покалывал. Она находилась в защитном пузыре, как это было однажды, когда они с Перси и Гроувером использовали магические жемчужины, чтобы сбежать из Подземного мира. Опыт был... клаустрофобическим. — Это оградит нас от шторма? — спросила она. — Надеюсь, — лицо Сейди было покрыто бисеринками пота. — Вперед! Она направила пузырь вверх по лестнице. Проверить оборонительные качества своего щита им довелось почти сразу же: если бы не он, их бы прибило кухонной столешницей, которая после столкновения с силовым полем Сейди разлетелась на мелкие мраморные кусочки, закручивающиеся вокруг них. — Потрясающе, — прокомментировала Сейди. — А теперь подержи посох, пока я буду превращаться в птицу. — Погоди. Что? Сейди закатила глаза. — Мы думаем на ходу, помнишь? Я полечу туда и остановлю монстра. Ты постарайся отвлечь того бога... кем бы он ни был. Заполучи его внимание. — Ладно, но я не маг, я не могу поддерживать чары защитного поля. — Щит продержится еще несколько минут... до тех пор, пока ты используешь посох. — А как насчет тебя? Если ты не внутри щита... — У меня есть идея. Может, сработает. Сейди выудила из своего рюкзака маленькую фигурку какого-то животного. Затем она обхватила ее пальцами и начала изменять свою форму. Аннабет и раньше приходилось видеть, как люди превращаются в животных, но привыкнуть к этому процессу она никак не могла. Сейди сократилась до одной десятой своего размера. Ее нос вытянулся в клюв. Волосы, одежда и рюкзак растаяли в гладкий слой перьев. Она превратилась в небольшую хищную птицу — быть может, в коршуна — и от ее голубых глаз не осталось и следа: теперь они были блестяще-золотыми. Сейди, сжимающая в когтях ту маленькую животную фигурку, расправила крылья и бросилась прямо в шторм. Аннабет поморщилась, когда коршун налетел на скопление кирпичей — но, так или иначе, мусор беспрепятственно прошел сквозь птицу, не превратив Сейди в пюре из перьев. Ее оболочка просто немного замерцала, словно она была окутана глубоким слоем воды. Аннабет осознала, что Сейди пребывала в Дуате — летела на другом уровне реальности. У Аннабет появилась мысль, которая заставила ее мозг буквально вскипеть от перспектив. Если бы только полубог мог так же проходить сквозь стены, так же проходить сквозь монстров... Но это был разговор на потом. Сейчас ей нужно было следовать плану. Аннабет направилась вверх по ступенькам и прыгнула в воронку. Об ее защитную оболочку скрежетали металлические брусья и медные трубы. При каждом столкновении с ними золотое сияние силового поля постепенно угасало. В одной руке Аннабет держала посох Сейди, в другой — свой новоиспеченный кинжал. Она подняла их вверх. Находясь в волшебном потоке, лезвие из небесной бронзы походило на затухающий факел. — Эй! — завопила она на выступ выше. — Мистер Божественное Лицо! Ответа не последовало. Аннабет, вероятно, не могла перекричать бурю. Корпус здания застонал. Из стен сочился строительный раствор, закручивающийся, словно пучки сахарной ваты, в некую смесь. Сейди Коршунова была еще жива и направлялась в сторону трехглавого монстра, пока тот кружил куда-то вверх: чудище, находящееся примерно на полпути от вершины и размахивающее своими лапами, сияло все ярче и ярче, будто подпитывалось мощью торнадо. Время истекало. Аннабет обратилась к глубинам своей памяти, дрейфуя через старые мифы и наиболее неясные истории Хирона, которые он когда-либо рассказывал. В детстве Аннабет напоминала губку — она впитывала в себя практически все: от малейших фактов до имен. Трехглавый посох. Бог Александрии, Египет. Внезапно ее осенило. По крайней мере, она надеялась на это. Один из первых уроков, усвоенных Аннабет: имена имеют власть. Нельзя произносить имя бога или монстра, если вы не готовы привлечь к себе их внимание. Аннабет глубоко вдохнула и изо всех сил закричала: — СЕРАПИС! Шторм замедлился. Огромные куски труб зависли в воздухе. Облака кирпича и древесины замерли. Заключенный в середине торнадо, трехглавый монстр попытался выровняться. Над его головой пролетела Сейди, раскрыв свои когти и сбросив на него статуэтку, мгновенно переросшую в полноразмерного верблюда, который врезался монстру в спину. Оба существа прорвали воздушную оболочку и рухнули на землю, превратившись в путаницу из голов и конечностей. Крабомонстр продолжал пробиваться вперед — правда, верблюд, взгромоздившийся на его спину и растопыривший свои ноги, делу не помогал. Чудище скулило, отхаркивалось и хромало, словно тысячефунтовый ребенок, впавший истерику. С тридцатиэтажного выступа прогремел мужской голос: — КТО СМЕЕТ ПРЕРЫВАТЬ МОЕ ТРИУМФАЛЬНОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ? — Я! — крикнула Аннабет. — Иди-ка сюда и предстань передо мной! Аннабет не любила присваивать себе чужие заслуги — особенно верблюжьи — но хотела, чтобы бог сосредоточил свое внимание на ней, и чтобы Сейди смогла осуществить запланированное. Молодой маг явно располагал парочкой хороших трюков в рукаве. Серапис вскочил с уступа. Он пролетел тридцать этажей вниз и приземлился на ноги посреди первого, находясь в досягаемости кинжала Аннабет. Но атаковать ей как-то не хотелось. Серапис достигал пятнадцати футов в высоту. Носил он только одну пару плавок с гавайским цветочным узором. Его тело переливалось мышцами. Бронзовая кожа была усеяна мерцающими татуировками иероглифов, греческих букв и надписей на других языках, которые Аннабет не понимала. Его лицо было обрамлено длинными, ворсистыми волосами, похожими на растаманские дреды. Вьющаяся греческая борода выросла до ключиц. Глаза у него были цвета морской волны — они настолько напоминали глаза Перси, что по телу Аннабет прошелся табун мурашек. Обычно ей не нравились волосатые и бородатые парни, но она должна была признать, что этот бог был довольно привлекательным для своего возраста. Эдакий неистовый серфер. Его головной убор, однако, разрушил всю картину. То, что Аннабет ранее приняла за шляпу-цилиндр, на самом деле было цилиндрической плетеной корзиной, украшенной изображениями фиалок. — Прости, — молвила она. — Это цветочный горшок у тебя на голове? Серапис приподнял свои густые коричневые брови. Он постучал по голове — словно забыл о корзине, находящейся там — и сверху посыпалось несколько семян пшеницы. — Это Модий, дурочка. Один из моих божественных символов! Корзина зерна представляет собою Подземный мир, который я контролирую. — Э-э, правда, что ли? — Конечно! — рассердился Серапис. — Ну или контролировал, и скоро снова буду. Но кто ты такая, чтобы критиковать мой стиль? Греческий полубог, судя по твоему запаху, имеющий при себе оружие из небесной бронзы и египетский посох из Дома Жизни. Кто ты: герой или маг? Руки Аннабет дрогнули. С цветочным горшком на голове или без него, Серапис излучал силу. Аннабет стало не по себе, будто ее сердце, желудок и храбрость плавились под его взглядом. «Возьми себя в руки, — подумала она. — Ты встречалась уже со множеством богов». Но Серапис был другим. Его присутствие ощущалось в корне неправильным — как будто, просто находясь здесь, он выворачивал мир Аннабет наизнанку. В двадцати футах от бога приземлилась Сейди Птичкина, принявшая человеческую форму. Она подала Аннабет знак — палец к губам (тихо), и махнула рукой (мол, продолжай разговаривать с ним). Затем Сейди принялась копаться в своем рюкзаке. Аннабет понятия не имела, что задумала ее подруга, но она заставила себя встретиться взглядом с Сераписом. — Кто сказал, что я не могу быть и магом, и полубогом одновременно? Теперь, объясни, почему ты здесь! Лицо Сераписа потемнело. Тогда, к удивлению Аннабет, он запрокинул голову и расхохотался, просыпая все больше зерна из своего Модия. — Понимаю, пытаешься произвести на меня впечатление, да? Ты думаешь, что достойна быть моей верховной жрицей? Аннабет сглотнула. Был только один ответ на подобный вопрос: — Конечно, я достойна! Когда-то я была Великой Матерью культа Афины! Вопрос только в том: достоин ли ты моей службы? — Ха! — усмехнулся Серапис. — Большая мамочка культа Афины, а? Посмотрим, насколько ты сильная. Он взмахнул рукой. Из вихрящегося воздуха вылетела ванная, врезавшись прямо в силовое поле Аннабет. Фарфор рассыпался на кусочки, однако посох Сейди нагрелся до такой степени, что Аннабет выронила его из рук. Белое дерево сгорело дотла. «Отлично, — подумала Аннабет. — Не прошло и двух минут, а я уже разрушила посох Сейди» . Защитное поле исчезло. Аннабет предстала пред громадным богом со своим привычным оружием — крошечный кинжал и остроумие. Слева от Аннабет, трехглавый монстр продолжал брыкаться, пытаясь скинуть с себя верблюда, однако тот был тяжелым, напористым и на диво дезорганизованным. Всякий раз, когда монстр пытался его оттолкнуть, верблюд пердел от удовольствия и растопыривал свои ноги еще шире. Между тем, Сейди вынула из рюкзака кусок мела и начала что-то гневно выцарапывать на полу позади Сераписа. Возможно, это была эпитафия в честь их неминуемой смерти. Аннабет вспомнила цитату, которой с ней однажды поделился ее друг Фрэнк — что-то из трактата Суня Цзы «Искусство войны»: «Когда слаб, действуй решительней» . Аннабет выпрямилась и рассмеялась Серапису в лицо: — Бросайтесь в меня всем, чем пожелаете, милорд. Мне не нужен посох для защиты. У меня и без него достаточно сил! Или, возможно, вы желаете прекратить тратить свое драгоценное время? Тогда скажите мне, чем могу служить. Так и быть, я не против стать вашей новой верховной жрицей. Лицо бога пылало от возмущения. Аннабет была уверена, что сейчас весь вихрящийся строительный мусор осыплется на нее. При таком раскладе у нее не было шансов. Она подумывала запустить свой кинжал Серапису в глаз, как когда-то поступила ее подруга, Рейчел, с титаном Кроносом. Однако Аннабет не доверяла своей меткости. Наконец Серапис вознаградил ее кривой улыбкой. — А ты не промах, девчушка. Я ручаюсь за это. И ты так старалась отыскать меня... Возможно, ты подойдешь. Ты станешь первой, кто отдаст мне свою силу, жизнь и даже душу! — Звучит весело, — Аннабет взглянула на Сейди, желая, чтобы та поторопилась со своими писульками. — Но сначала, — молвил Серапис. — Я должен вернуть себе свой посох! С этими словами он указал рукой в сторону верблюда. На шкуре существа зажегся красный иероглиф, и бедный верблюд, с одним заключительным пуком, рассыпался в кучу песка. Трехглавый монстр встал на передние лапы, стряхивая с себя песок. — Стоп! — крикнула Аннабет. Монстр зарычал на нее. Серапис нахмурился. — Что не так? — Ну, знаете, как верховная жрица... я должна передать вам посох! Нужно следовать правилам! Аннабет бросилась на монстра. Поднять его было сложновато, однако она сунула кинжал за пояс и обеими руками схватилась за кончик его конусовидного панциря, потащив чудище в обратном от бога направлении. Тем временем, Сейди нарисовала на бетоне большой круг, размером с хула-хуп. Теперь она украшала его иероглифами, используя разноцветные мелки. «Да, конечно, — раздраженно подумала Аннабет. — Не торопись, раскрась как следует!». Ей удалось улыбнуться Серапису. При этом она удерживала монстра, который пытался прорваться вперед. — Сейчас, мой господин, — сказала Аннабет. — Поведайте мне ваш славный план! Что-то там о душах и жизнях? Чудище взвыло в знак протеста, вероятно потому, что видело Сейди, которая пряталась у бога за спиной. Она все продолжала свой мастер-класс по стрит-арту. Серапис, казалось, не заметил. — Вот, смотри же! — Он развел свои мускулистые руки в стороны. — Новый центр моей власти! Сквозь замерший вихрь вспыхнули две красные искры. Полотно света соединяло точки до тех пор, пока Аннабет не заметила сияющий набросок структуры, которую строил Серапис: массивная башня высотой в триста футов, с тремя конусообразными ярусами. Они имели квадратный низ, восьмиугольный центр и круглый верх. На верхушке сверкал огонь — настолько ярко, насколько это могло быть в кузнице циклопа. — Маяк, — поняла Аннабет. — Александрийский маяк. — Действительно, моя молодая жрица. Серапис ходил взад-вперед, словно учитель, дающий лекцию. Его цветочного цвета шорты были довольно отвлекающими. Плетеная корзина на его голове наклонялась то в одну сторону, то в другую, просыпая зерно. Каким-то образом, он все еще не заметил Сейди, сидящую на корточках позади него и рисующую миловидные картинки. — Александрия! — воскликнул бог. — Однажды один из самых величайших городов на Земле, последнее слияние власти греков и египтян! Когда-то я был его верховным богом, и теперь я снова воскрес. Именно здесь я создам свою новую столицу. — Э-э... в Рокэвэй Бич? Серапис остановился и почесал свою бороду. — Ты права. Это имя не годится. Мы назовем его Рокандрия? Серапэвэй? Ладно, подумаем над этим позже! Наш первый шаг — достроить мой новый маяк. Он станет маяком мира сего и будет притягивать божеств Древней Греции и Египта, как это было в старые добрые времена. А я буду питаться их сущностью и стану самым могущественным богом во Вселенной! Аннабет стало нехорошо, словно она проглотила столовую ложку соли. — Питаться их сущностью. В смысле, вы собираетесь уничтожить их? Серапис пренебрежительно махнул рукой. — Уничтожить — такое противное слово. Я предпочитаю говорить: объединить. Ты знаешь мою биографию, я надеюсь? Когда Александр Великий завоевал Египет... — Он попытался объединить греческую и египетскую религии, — закончила Аннабет. — Пытался, да не удалось, — усмехнулся Серапис. — Александр Македонский избрал своим главным божеством египетского бога солнца, Амон-Ра. Замысел провалился. Грекам не понравился новый бог. Египтянам с Дельты Нила тоже. Они считали Амона богом реки. Однако после смерти Александра правление на себя перенял его генерал. — Птолемей Первый, — сказала Аннабет. Серапис просиял, явно будучи довольным. — Да... Птолемей. Проницательный смертный. Аннабет потребовалось все ее самообладание, чтобы не взглянуть на Сейди, которая наконец-таки завершила свой магический круг и теперь постукивала пальцами по иероглифам, бормоча себе что-то под нос, словно пытаясь активировать их. Трехглавый монстр неодобрительно зарычал. Он попытался ринуться вперед, но Аннабет с трудом удалось сдержать его. Ее пальцы ослабли. Аура существа была тошнотворной как никогда. — Птолемей создал нового бога, — выдавила Аннабет. — Тебя. Серапис пожал плечами. — Ну, не на пустом же месте. Когда-то я был богом махонькой деревни. Никому не известным богом! Однако Птоломей обнаружил мою статую и привез ее в Александрию. При нем работали греческие и египетские жрецы, предсказывающие и колдующие… и всякое такое. Так вот, все они согласились считать меня великим богом Сераписом, и пришли к выводу, что именно я должен был почитаться над всеми другими богами. Короче, я стал супер хитом! Сейди поднялась на ноги в пределах своего магического круга. Она сняла с себя серебряное ожерелье и начала размахивать им как лассо. Трехглавый монстр заревел, вероятно, предостерегая своего хозяина. Но Серапис уже разошелся. Пока он говорил, иероглифы и греческие татуировки на его коже светились все ярче и ярче. — Я был самым важным богом для греков и египтян! — продолжал он. — Поскольку все больше людей поклонялось мне, я поглотил силу старых богов. Медленно, но верно, я занял их место. Подземный мир? Я стал его хозяином, заменив как Аида, так и Осириса. Сторожевая собака, Цербер, которую ты сейчас держись, обратилась в мой посох. Три его головы представляют собою прошлое, настоящее и будущее — и я стану повелителем времени, когда посох вернется ко мне. Бог протянул руку. Монстр еще яростнее стал рваться к нему. Ладони Аннабет горели. Пальцы начали соскальзывать. Сейди все еще размахивала своим кулоном, вероятно, бормоча заклинания. «Святая Геката, — подумала Аннабет. — Да сколько же времени нужно на это идиотское заклинание?» . Она поймала на себе взгляд Сейди и прочитала по ее глазам: «Держись. Еще несколько секунд». Аннабет сомневалась, что сможет продержаться эти несколько секунд. — Династия Птолемея... — девушка сжала зубы. — Пала века назад. Твой культ был забыт. Как ты сумел вернуться? Серапис фыркнул. — Неважно. Тот, кто пробудил меня... у него амбиций больше, чем здравого смысла. Думает, что сможет контролировать меня только с помощью каких-то старых заклинаний, найденных в Книге Тота. Сейди вздрогнула, словно кто-то дал ей между глаз. Определенно, с Книгой Тота она была уже знакома. — Видишь ли, — продолжил Серапис. — Когда-то давно Птолемей решил, что сделать меня главным богом было недостаточно. Он тоже захотел стать бессмертным. Он объявил себя богом, но его магия сработала наоборот. После его смерти весь его род был проклят на поколения вперед. Линия Птолемеев все слабела и слабела, пока та глупышка Клеопатра не совершила самоубийство и не отдала все римлянам. Бог усмехнулся. — Смертные... всегда такие жадные. Маг, который пробудил меня, считает, что превзойдет Птолемея. Мое пробуждение было лишь одним из его экспериментов с гибридной греко-египетской магией. Он желает стать богом… но уже подписал себе приговор. Теперь я пробудился. Я буду править Вселенной. Серапис вглядывался в Аннабет своими блестящими зелеными глазами. Его черты, казалось, менялись, напоминая Аннабет многих различных олимпийцев: Зевса, Посейдона, Аида. Что-то в его улыбке даже напомнило Аннабет ее мать, Афину. — Подумай только, маленький полубог, — молвил Серапис. — Этот маяк привлечет ко мне богов, словно мотыльков привлекает свеча. Как только я поглощу их силу, я построю великий город. Я создам новую Александрийскую библиотеку, в которой будут заключены все знания древнего мира: и греческие, и египетские. Как ребенок Афины, ты должна оценить мою затею. Как моя верховная жрица, подумай о всей той силе, которую ты обретешь! Новая Александрийская библиотека. Аннабет не могла делать вид, что эта мысль не заставляла ее трепетать. Столько древних знаний было утеряно, когда библиотека сгорела. Серапис, должно быть, увидел голод в ее глазах. — Верно, — он протянул к ней свою руку. — Достаточно болтовни, дитя. Отдай мне мой посох! — Вы правы, — прохрипела Аннабет. — Достаточно. С этими словами она вытащила свой кинжал и вонзила его в панцирь монстра. *** Множество вещей могло пойти не по плану. Как это, к слову, и произошло. Аннабет надеялась, что нож рассечет оболочку, быть может, даже уничтожит монстра. Но он лишь проделал крошечную трещину, из которой стала сочиться обжигающая, словно магма, красная магия. Аннабет пошатнулась назад, ее глаза пронзила острая боль. Серапис заорал: — Предательство! Монстр выл и брыкался, три его головы тщетно пытались достать застрявший в спине нож. В ту же секунду Сейди произнесла заклинание. Она подбросила свой серебряный кулон вверх и прокричала: — Тайет! Огромный мерцающий иероглиф окутал бога прозрачной пеленой: Серапис заревел, его руки оказались накрепко прижатыми к телу. Сейди молвила: — Я взываю к тебе, Серапис, бог Александрии! Бог... эм... смешных шляп и трехглавых монстров! Я связываю тебя силой Изиды! Строительный мусор начал кружить по воздуху, падая вокруг Аннабет. Ей едва ли удалось увернуться от куска кирпичной стены и предохранителей. Внезапно она заметила, что раненый монстр ползет по направлению к Серапису. Она рванулась за ним и тут же получила бревном по голове. Дочь Афины с грохотом упала на пол. Череп раскалывался от боли, и ее тут же погребли новые слои обломков. Она прерывисто задышала. — Ай-ай-ай. По крайней мере, кирпичи не стали ее могильником. Аннабет пробила себе путь на свободу из-под кучи фанеры и вытащила из рубашки шестидюймовую щепку. Монстр добрался до ног Сераписа. Аннабет знала, что должна была заколоть одну из голов, но она попросту не смогла заставить себя сделать это. Она всегда была мягкой, когда дело доходило до животных, даже если они были частью какого-то злого магического создания, пытавшегося ее убить. Теперь уже было слишком поздно. Бог размял свои немаленькие мускулы. Серебристая тюрьма вокруг него рассыпалась. Трехглавый монстр влетел ему прямо в руку, и Серапис повернулся к Сейди Кейн. Ее защитный круг испарился в облаке красного дыма. — Хотела связать меня? — выкрикнул Серапис. — Назвать меня? Ты для этого даже надлежащим языком не владеешь, маленький маг! Аннабет поковыляла вперед, ее дыхание было поверхностным. Теперь, когда Серапис вернул себе свой посох, его аура была мощнее раз в десять. В ушах у Аннабет звенело. Ее лодыжки, казалось, расплавились. Она чувствовала, как из нее утекает вся жизненная сила, затянутая в красный ореол бога. Удивительно, но Сейди все еще крепко стояла на ногах; выражение ее лица было дерзким. — Ладненько, Хлопушка Любятово. Хочешь надлежащего языка? ХА-ДИ! Прямо возле лица Сераписа вспыхнул новый иероглиф: Но бог просто потушил его в воздухе свободной рукой. Серапис сомкнул кулак, и между его пальцами просочился дым, словно он только что сломал миниатюрный паровой двигатель. Сейди изумленно сглотнула. — Это невозможно. Как... — Ожидала взрыва? — рассмеялся Серапис. — Жаль расстраивать тебя, дитя, но моя сила как греческая, так и египетская. Она совмещает, поглощает и заменяет обе. Ты избранница Изиды, верно? Превосходно. Она когда-то была моей женой. — Что? — выкрикнула Сейди. — Нет. Нет-нет-нет. — О да! Когда я свергнул и Осириса, и Зевса... я заставил Изиду служить мне. И теперь я использую тебя в качестве портала, чтобы призвать ее сюда и связать. Изида снова станет моей королевой! Серапис протянул посох вперед. Изо рта каждого животного выстрелили красные щупальца света, окружившие Сейди, словно тернистые ветви. Сейди закричала, и Аннабет, наконец, оправилась от шока. Она схватила ближайший кусок фанеры — шаткий квадрат размером с щит — и попыталась вспомнить мастер-класс по игре в фрисби из Лагеря полукровок. — Эй, Зерноголовый! — закричала она. Аннабет приняла подходящее положение тела, используя всю свою силу. Фанера полетела навстречу Серапису, а когда он обернулся на ее зов, деревяшка угодила ему прямо между глаз. — АХ! Аннабет нырнула в сторону, когда Серапис слепо протянул посох в ее направлении. Трехглавый жезл атаковал ее горячими струями пара, растворяя пол там, где она стояла всего секунду назад. Аннабет продолжала двигаться, пробираясь сквозь горы обломков, усеивающих пол. Затем она прошмыгнула за кучу сломанных унитазов. Посох бога выстрелил очередным тройным зарядом дыма в ее направлении. Он прошел так близко, что она почувствовала, как на задней поверхности шеи у нее появляются волдыри. Аннабет заметила Сейди примерно в тридцати ярдах от себя, с трудом ковыляющую прочь от Сераписа. По крайней мере, она была жива. Но Аннабет знала, что ей потребуется время на восстановление. — Эй, Серапис! — позвала она его из-за горы комодов. — Ну и как тебе на вкус фанера? — Дитя Афины! — взревел бог. — Я поглощу твою жизненную силу! И использую тебя, чтобы уничтожить твою жалкую мать! Думаешь, ты мудра? Ты ничтожество в сравнении с тем, кто меня пробудил, но даже он до конца не осознает ту силу, которую впустил в этот мир. Никто из вас не получит корону бессмертия. Я контролирую прошлое, настоящее и будущее. Я и только я буду править богами! «И спасибо тебе за длинную речь» , — подумала Аннабет. К тому времени, как Серапис выстрелил в сторону ее укрытия, превращая унитазы в кучу фарфорового мусора, Аннабет уже перебралась в другой конец помещения. Она искала Сейди глазами, когда та внезапно выскочила из укрытия всего лишь в десяти футах от нее и прокричала: — Су-фах! Аннабет обернулась и увидела новый иероглиф, высотой футов в двадцать, засиявший на стене позади Сераписа: Известь испарилась. Бок здания загрохотал, Серапис вскричал: «НЕТ!», — и целая стена обрушилась на него приливной кирпичной волной, хороня его под тысячами тонн обломков. Аннабет закашлялась от облака пыли. Глаза щипало. Она чувствовала себя так, будто ее обдали кипятком, однако ей все-таки удалось добраться до Сейди. Молодая волшебница была покрыта известняковой пылью, как будто смачно вывалялась в сахаре. Сейди уставилась на огромную дыру, которую проделала в боку здания. — Сработало, — пробормотала она. — Это было гениально, — Аннабет сжала ее плечи. — Что за заклинание? — Ослабление, — ответила Сейди. — Помнится мне... что ломать вещи обычно проще, чем собирать их. Как будто соглашаясь с ней, оставшийся каркас здания заскрипел и загрохотал. — Скорее, — Аннабет взяла Сейди за руку. — Надо выбираться отсюда. Эти стены... Фундамент сотрясся. Снизу донесся приглушенный рев. Лучи красного света прорезали воздух между обломками. — Да блин! — запротестовала Сейди. — Он все еще жив? Аннабет расстроилась, но это ее не удивило. — Он бог. Он бессмертен. — Ну и как тогда...? Рука Сераписа, все еще сжимающая посох, показалась из-под обломков и бревен. Три головы монстра пустили струи пара во все направления. Нож Аннабет по-прежнему оставался в раковине чудища по рукоятку, шрам вокруг него испускал раскаленные красные иероглифы, греческие буквы и английские ругательства — тысячелетний словарь неприличных выражений вылился наружу. «Словно целая эпоха», — подумала Аннабет. Внезапно у нее появилась идея. — Прошлое, настоящее и будущее. Он их всех контролирует. — Что? — спросила Сейди. — Посох — это ключ, — сказала Аннабет. — Нужно его уничтожить. — Да, но... Аннабет устремилась к куче строительного мусора. Ее глаза были прикованы к рукоятке кинжала, но она опоздала. Серапис освободил вторую руку, а затем и голову; его цветочный горшок разбился, полностью рассыпая зерно. Фанерное фрисби Аннабет сломало ему нос и оставило под его глазами синяки, сделав его лицо похожим на мордашку енота. — Я убью тебя! — взревел он, и Сейди тут же откликнулась заклинанием на бис. — Су-фах! Аннабет поспешно ретировалась, Серапис снова закричал: «НЕТ!», — и на него свалилась другая тридцатиэтажная стена. Это было последнее заклинание, которое могла себе позволить Сейди. Она рухнула вниз, словно тряпичная кукла. Аннабет успела поймать ее перед тем, как она ударилась головой об землю. Когда остатки стен начали сотрясаться и прогибаться внутрь, Аннабет схватила девушку в охапку и вынесла ее наружу. Каким-то образом она смогла выбраться до того, как развалилось все остальное. Аннабет услышала ужасающий рев, но не могла точно сказать, было ли это опустошение, оставленное позади нее, или звук ее собственного черепа, раскалывающегося напополам от боли и усталости. Она все ковыляла вперед, пока не дошла до рельс. Тогда она мягко усадила Сейди на траву. У нее закатились глаза. Она что-то бормотала. Ее кожа была настолько горячей, что Аннабет пришлось бороться с внутренней паникой. Из рукавов мага сочился дым. Тем временем, едва отойдя от аварии в метро, смертные заметили новую катастрофу. Спасательные службы направились к рухнувшему зданию. Наверху закружил новостной вертолет. Аннабет хотела было позвать на помощь докторов, но внезапно Сейди резко вдохнула. Ее веки затрепетали. Она выплюнула изо рта обломок бетона, слабо села и уставилась на колонну пыли, устремившуюся в небо после их маленького приключения. — Да уж, — пробормотала Сейди. — Что уничтожим теперь? Аннабет всхлипнула от облегчения. — Слава богам, ты в порядке. Ты буквально дымилась. — Побочные эффекты, — Сейди очистила пыль с лица. — Использую слишком много магии и могу буквально сгореть. И это был примерно тот предел, к которому я хотела подойти сегодня на церемонии самосожжения… дурная моя голова. Аннабет кивнула. Она завидовала всем тем заклинаниям, которые могла сотворить Сейди, однако была рада, что являлась обычным полубогом. — Никакой тебе больше магии. — На какое-то время, — неохотно признала Сейди. — Я так понимаю, Серапис не побежден? Аннабет посмотрела в сторону потенциального маяка. Хотелось бы ей думать, что бог исчез, но она была слишком умна. Она все еще чувствовала его ауру, разрушающую мир, затягивающую ее душу и высасывающую ее энергию. — В лучшем случае… у нас несколько минут, — посчитала она. — Он скоро выберется. И отправится по наши души. Сейди застонала. — Нам нужно подкрепление. К сожалению, у меня недостаточно энергии на открытие портала. Изида мне тоже не отвечает. Конечно, она-то слишком умна, чтобы явиться сюда и оказаться сожранной этой Хлопушкой, — маг вздохнула. — Полагаю, у тебя поблизости тоже никаких полубогов нет? — Если бы только... — голос Аннабет дрогнул. Она осознала, что ее рюкзак все еще был у нее на плече. И как он только не соскочил во время битвы? И почему он был таким легким? Она сняла его и открыла верхнее отделение. Книги по архитектуре исчезли. Вместо них на дне лежал квадратик амброзии размером с кекс, обернутый в целлофан, а под ним... Нижняя губа Аннабет задрожала. Она вытащила то, что не носила с собой уже долгое время: свою потрепанную голубую кепку Нью-Йорк Янкиз. Она посмотрела на темнеющее небо. — Мама? Ответа не было, как и другого объяснения у Аннабет. Ее мать послала ей помощь. Осознание этого воодушевило и напугало ее. Если уж Афина лично заинтересовалась этой ситуацией, значит Серапис был действительно серьезной угрозой — не только для Аннабет, но и для богов. — Это же бейсбольная кепка, — заметила Сейди. — Она чем-то полезна? — Я... я думаю, да, — сказала Аннабет. — Последний раз, когда я ее одевала, магия не сработала. Но если в этот раз получится... У меня, вероятно, есть план. Твоя очередь отвлекать Сераписа. Сейди нахмурилась. — А я так мимоходом не упоминала, что осталась без магии? — Ничего страшного, — ответила Аннабет. — А как у тебя с блефом, враньем и заговариванием зубов? Сейди саркастично подняла бровь. — Мне говорили, что это мои самые привлекательные качества. — Превосходно, — сказала Аннабет. — Тогда пора мне научить тебя греческому. *** Времени у них было мало. Аннабет едва успела закончить обучение Сейди, как разрушенное здание сотряслось, строительный мусор взорвался наружу, а из-под обломков, рыча и ругаясь, показался Серапис. Пораженные спасатели отбежали подальше, но, похоже, они не заметили пятнадцатифутового бога, удаляющегося от обломков, с его трехглавым посохом, изрыгающим в небо дым и красные лучи магии. Серапис направился прямо к Сейди и Аннабет. — Готова? — спросила дочь Афины. Сейди выдохнула. — А у меня есть выбор? — Держи, — Аннабет протянула ей кубик амброзии. — Еда полубогов. Может, восстановит и твои силы. — Может? — Если я смогла воспользоваться твоим целительным зельем, значит ты тоже должна быть способна есть амброзию. — Тогда, твое здоровье, — Сейди немного откусила от кубика. Ее щеки порозовели, глаза засияли. — На вкус, как печенье моей бабушки. Аннабет улыбнулась. — Амброзия всегда имеет вкус любимой, самой приятной тебе пищи. — Очень жаль, — Сейди откусила еще и проглотила. — Печенье бабушки всегда подгорелое и противное. Ах, а вот и наш дружок. Серапис пнул пожарную машину прочь с дороги и неуклюже загромыхал в сторону рельс. Казалось, он еще не заметил Сейди с Аннабет, но последняя догадывалась, что он их почует. Бог осмотрел окрестности взглядом, полным убийственного гнева. — Поехали, — Аннабет нацепила свою кепку Янкиз. Глаза Сейди непроизвольно расширились. — Хорошая работа. Ты вполне невидима. Искрами палить не собираешься? — С чего бы это? — Ох... мой брат как-то применял заклинание невидимости. Все прошло далеко не так гладко. В общем, удачи. — Тебе тоже. Аннабет рванула в сторону, а Сейди замахала руками и закричала: — Эй, Серапис! — ТЫ УМРЕШЬ! — завопил бог. Он потащился вперед, оставляя за собой следы-кратеры. Как они и планировали, Сейди начала отступать в сторону пляжа. Аннабет, согнувшись в три погибели, спряталась за брошенной машиной и подождала, пока Серапис пройдет мимо. Невидима или нет, а рисковать она не собиралась. — Давай же! — дразнила Сейди бога. — И это твоя максимальная скорость, деревенщина-переросток? Бог промчался мимо Аннабет. Она побежала за Сераписом, который догнал Сейди у самого прибоя. Бог поднял свой светящийся посох, с его чудовищными головами, изрыгающими дым. — Твои последние слова, маг? — Разумеется! — Сейди взмахнула руками, занимаясь то ли магией, то ли кунг-фу. — Meana aedei thea! — она нараспев произнесла строки, которым ее научила Аннабет. — En… ponte pathen algae! — Аннабет поморщилась. С произношением у Сейди было не очень. Первую строку она более-менее выговорила: «Воспой о гневе, о богиня» . Но во второй должно было быть: «Познай муки в морской пучине» . А вместо этого у Сейди получилось что-то вроде: «Пострадает мох в морской пучине!». К счастью, древнегреческого языка было достаточно, чтобы шокировать Сераписа. Бог колебался, все еще держа над головой занесенный посох. — Что ты... — Изида, услышь меня! — продолжила Сейди. — Афина, приди мне на помощь! — она выболтала еще несколько фраз: то на греческом, то на древнеегипетском. Тем временем, Аннабет прокралась к богу сзади, все поглядывая на кинжал, застрявший в раковине монстра. Если бы Серапис просто опустил свой посох... — Альфа, бета, гамма! — кричала Сейди. — Гироскоп, шпинат. Престо! — она засияла в триумфе. — Ну вот. Тебе конец! Серапис уставился на нее, явно озадаченный. Красные татуировки на его коже мерцали. Некоторые символы превратились в знаки вопроса и грустные смайлики. Аннабет подкралась поближе... осталось двадцать футов. — Мне конец? — спросил Серапис. — Что ты вообще мелешь, девочка? Я тебя вот-вот уничтожу. — И если ты это сделаешь, — предупредила Сейди. — То активируешь смертельную цепь, которая отправит тебя в небытие! — Смертельная цепь? Нет такого заклинания! — Серапис опустил посох. Головы животных теперь были на уровне глаз Аннабет. Ее сердце заколотилось быстрее. Десять футов. Потом, если она прыгнет, возможно, сможет достать до кинжала. У нее будет только один шанс выдернуть это. Головы посоха, казалось, ее не замечали. Они рычали и огрызались, извергая дым во все направления. Волк, лев и собака — прошлое, настоящее и будущее. Она знала, какую голову надо поразить для максимального урона. Но почему будущее обязательно должно быть собакой? Черный лабрадор был наименее пугающей головой монстра. Его большие золотистые глаза и болтающиеся ушки напоминали Аннабет слишком многих питомцев, которых она знала. «Это ненастоящее животное», — сказала она себе. — «Это часть волшебного посоха». Но когда она подошла к нему на расстояние удара, ее руки словно потяжелели. Она не могла смотреть на собаку, не чувствуя вины. «Будущее — хорошая штука», — казалось, говорила собака. — «Оно милое и пушистое!» Если Аннабет снесет лабрадору голову, не приведет ли это к потере ее будущего — планов на колледж, их планов с Перси...? Сейди все еще бормотала. Ее тон ужесточился. — Моя мать, Руби Кейн, — сказала Сейди Серапису. — Отдала свою жизнь, чтобы запечатать Апофиса в Дуате. Апофис, тебе на справку — на тысячи лет старше тебя и намного могущественнее. Так что если ты думаешь, что я позволю второсортному богу захватить мир, лучше подумай еще раз! Злость в ее голосе была явно не блефом, и Аннабет обрадовалась, что поручила Сейди задание встретиться с Сераписом лицом к лицу. Волшебница могла быть на удивление ужасающей, когда ей того хотелось. Серапис скованно пошатнулся. — Я уничтожу тебя! — Удачи, — сказала Сейди. — Я связала тебя настолько мощными греческими и египетскими заклинаниями, что они рассеют твои атомы среди звезд. — Лгунья! — заорал Серапис. — На мне нет никакого заклинания. Даже тот, кто призвал меня, не владеет такой магией. Аннабет стояла лицом к лицу с черной собакой. Кинжал находился уже совсем рядом, но каждая молекула ее тела возмущалась потенциальным убийством животного... убийством будущего. Сейди, тем временем, удалось храбро рассмеяться. — Тот, кто призвал тебя? Ты имеешь в виду того мошенника Сетне? Аннабет это имя было незнакомо, а вот Серапис его явно узнал. Воздух вокруг него парил от жары. Лев зарычал. Волк оскалил клыки. — О да, — продолжила Сейди. — Я хорошо знаю Сетне. Полагаю, он не рассказал тебе, кто выпустил его обратно в этот мир. Он жив лишь потому, что я пощадила его. Думаешь, его магия сильна? Ты еще незнаком с моей. Так, давай же! Аннабет словно очнулась. Она осознала, что Сейди говорила с ней, а не с богом. Блеф переставал работать. У нее истекало время. Серапис ухмыльнулся. — Хорошая попытка, маг. Когда он занес посох для удара, Аннабет прыгнула. Ее рука сомкнулась на эфесе кинжала, и она вытянула его. — Что? — выкрикнул Серапис. Аннабет издала горловой всхлип и вонзила кинжал в шею собаки. Она ожидала взрыва. Вместо этого кинжал засосало в шею животного, словно скрепку в пылесос. Аннабет едва успела его отпустить. Она откатилась в сторону под вой собаки, уменьшавшейся и высыхающей до тех пор, пока она не взорвалась в своей раковине. Серапис взревел. Он потряс скипетром, но, похоже, не смог его отпустить. — Что ты наделала? — закричал он. — Забрала твое будущее, — сказала Аннабет. — А без него, ты ничто. Посох треснул. Стало так жарко, что Аннабет почувствовала, как загорелись волосы у нее на руках. Она отползла назад по песку; головы льва и волка засосало в раковину. Весь посох перерос в красный огненный шар в ладони бога. Серапис попытался стрясти его. Тот лишь засиял ярче. Его пальцы затянуло внутрь. Ладонь поглотило. Вся его рука взорвалась и испарилась, оказавшись в огненной сфере. — Меня нельзя уничтожить! — заорал Серапис. — Я — вершина творения твоих заклинаний! Без моего руководства, ты никогда не получишь корону! Вы все умрете! Вы... Огненный шар вспыхнул и засосал бога в свою воронку. Уже в следующую секунду он исчез, словно его там и не было. — Фу, — сказала Сейди. *** Они сидели на пляже на закате, наблюдая за прибоем, в ожидании услышать вопль сирен служб спасения позади. Бедный Рокэвэй. Сначала ураган. Потом авария с поездом, обрушение здания и буйный бог — и все это в один день. Некоторым просто никогда не обрести мира и покоя. Аннабет глотнула Рибены — британского напитка, который Сейди призвала из своего «личного склада» в Дуате. — Не волнуйся, — заверила ее Сейди. — Призывать закуски — вовсе не сложная магия. Как бы сильно Аннабет не хотела пить, а Рибена на вкус была даже лучше нектара. Сейди, казалось, тоже полегчало. Амброзия сделала свою работу. Теперь вместо того, чтобы выглядеть как недомертвец, она выглядела так, словно по ней пробежалось стадо мулов. Волны ласкали песок у ног Аннабет, помогая ей расслабиться, но у нее все равно было остаточное беспокойство после встречи с Сераписом — гудение во всем теле, словно все кости стали камертонами. — Ты упоминала одно имя, — вспомнила она. — Сетне? Сейди сморщила нос. — Долгая история. Злой маг, вернулся из мертвых. — О, ненавижу, когда злые люди воскресают. Ты сказала... что отпустила его? — Ну, нам с братом нужна была его помощь. Тогда у нас особенно и выбора-то не было. В общем, Сетне сбежал с Книгой Тота, самым опасным собранием заклинаний во всем мире. — И Сетне использовал эту магию, чтобы пробудить Сераписа. — Похоже на то, — пожала плечами Сейди. — Монстр-крокодил, с которым мой брат и твой парень недавно сражались, Сын Собека... Не удивлюсь, если это тоже один из экспериментов Сетне. Он пытается объединить греческую и египетскую магию. После всего того, что она сегодня пережила, Аннабет хотелось снова нацепить свою кепку-невидимку, залезть в пещеру и заснуть навечно. Она уже достаточно раз спасала мир. Она не хотела думать еще об одной потенциальной угрозе. Но и игнорировать ее она тоже не могла. Аннабет пощупала козырек своей кепки Янкиз и задумалась, почему мать вернула ей невидимость сегодня, восстановив ее магию. Казалось, Афина передала сообщение: «Всегда будут угрозы, слишком мощные для встречи лицом к лицу. Не забывай про хитрость. По этой почве следует ступать осторожно». — Сетне хочет стать богом, — произнесла Аннабет. Бриз с океана внезапно похолодел. И пахло морем теперь меньше, запах заглушила вонь горящих руин. — Богом... — Сейди содрогнулась. — Этот костлявый старый чудак в набедренной повязке и с прической Элвиса. Какая жуткая мысль. Аннабет попыталась представить себе парня, которого описала Сейди. Но потом передумала. — Если цель Сетне — бессмертие, — сказала Аннабет, — пробуждение Сераписа не будет его последним фокусом. Сейди холодно рассмеялась. — Что ты. Сейчас он с нами просто играет. Сын Собека... Серапис. Держу пари, что Сетне учудил оба случая просто ради того, чтобы увидеть, что произойдет; как отреагируют маги и полубоги. Он тестирует свою новую магию и наши возможности, прежде чем делать настоящую ставку. — У него ничего не выйдет, — с надеждой сказала Аннабет. — Никто не может сделать себя богом с помощью одного лишь заклинания. Выражение лица Сейди уверенности не прибавляло. — Надеюсь, ты права. Потому что бог, знающий и греческую, и египетскую магию, контролирующий оба мира... Я даже представить себе не могу. Желудок Аннабет свернулся в узел, словно приспосабливаясь к новой асане в йоге. В любой войне стратегия всегда превосходила грубую силу. Если этот Сетне организовал битву Перси и Картера с тем крокодилом, заставил Сераписа восстать, чтобы Сейди с Аннабет противостояли ему... Врага, под дудку которого все так плясали, будет очень сложно остановить. Она зарылась ногами в песок. — Серапис сказал что-то еще перед тем, как исчезнуть — «ты никогда не получишь корону» . Я думала, это была метафора. Потом я вспомнила его слова о Птолемее Первом, который пытался стать богом... — Корона бессмертия, — вспомнила Сейди. — Вероятно, Пшент. Аннабет нахмурилась. — Не знаю такого слова. Шент? Сейди продиктовала его по буквам. — Египетская корона, похожая на кеглю для боулинга. Не особо модно, но Пшент одаривал фараона божественной силой. Если Сетне пытается воссоздать магию старого короля по становлению богом, ставлю пять фунтов и тарелку бабушкиного подгорелого печенья на то, что он пытается найти корону Птолемея. Аннабет решила, что тут лучше не спорить. — Мы должны остановить его. — Разумеется, — Сейди отпила Рибены. — Я вернусь в Бруклинский дом. Хорошенько врежу моему брату за то, что не рассказал мне о вас, полубогах, и поручу нашим исследователям заняться вопросом Птолемея. Может, его корона находится в каком-нибудь музее, — Сейди сжала губы. — Хотя я искренне ненавижу музеи. Аннабет провела пальцем по песку. Не думая, она нарисовала иероглифический символ Изиды: тет. — Я тоже займусь поисками. Мои друзья из домика Гекаты могут знать что-нибудь о магии Птолемея. Возможно, я смогу добиться совета от матери. Думать о матери было некомфортно. Серапис сегодня почти уничтожил и Аннабет, и Сейди. Он угрожал использовать их, чтобы обречь Афину и Изиду на смерть. Глаза Сейди словно тучами заволокло, как будто она думала о том же. — Мы не можем позволить Сетне продолжать экспериментировать. Он уничтожит наши миры. Мы должны найти эту корону, или же... Она бросила взгляд на небо, и ее голос дрогнул. — А вот и мой транспорт. Аннабет обернулась. На какое-то мгновение ей почудилось, будто Арго II спускался из-за облаков, но это была другая летающая лодка — меньшая по размерам, тростниковая египетская барка с нарисованными на носу глазами и единственным белым парусом, украшенным тетом. Она мягко остановилась на краю берега. Сейди встала и отряхнула песок со штанов. — Тебя подбросить домой? Аннабет попыталась представить себе, как подобная лодка прилетает в Лагерь полукровок. — Э-э, все нормально. Сама доберусь. — Мое дело — предложить, — Сейди накинула рюкзак на плечо и помогла Аннабет подняться. — Говоришь, Картер нарисовал иероглиф на ладони твоего парня? Это хорошо, но я бы лучше оставалась с тобой в непосредственном контакте. Аннабет усмехнулась. — Ты права. Нельзя доверять мальчишкам вопросы связи. Они обменялись номерами телефонов. — Звони только в случае крайней необходимости, — предупредила Аннабет. — Активность мобильных телефонов привлекает монстров. Сейди выглядела удивленной. — Правда? Никогда не замечала. Тогда, пожалуй, не стоит отправлять тебе фотки с забавными рожицами на Инстаграм. — Не стоит. — Что ж, увидимся, — Сейди обняла Аннабет. Аннабет была несколько шокирована объятием от девочки, которую только что встретила — от девочки, которая могла запросто счесть Аннабет своим врагом. Но ей от этого полегчало. Аннабет уже знала, что под давлением вопросов жизни и смерти друзей можно завести весьма быстро. Она погладила Сейди по плечу. — Будь осторожна. — Никогда не помогало, — Сейди вскочила на лодку, и та оттолкнулась от берега. Туман появился из ниоткуда, сгущаясь вокруг мага. Когда он расчистился, ни лодки, ни Сейди Кейн там уже не было. Аннабет разглядывала пустой океан. Она думала о Тумане и Дуате и о том, как они взаимосвязаны. Еще больше она размышляла о посохе Сераписа и о вое черной собаки, когда она заколола ее своим кинжалом. — Я уничтожила не мое будущее, — заверила она себя. — Свое будущее я творю сама. Но где-то далеко у мага по имени Сетне было на этот счет другое мнение. Если Аннабет собиралась остановить его, ей пора было заняться стратегией. Она развернулась и ушла с пляжа, направляясь на восток, в долгое путешествие назад в Лагерь полукровок. Конец.