На меня внезапно накатила дикая бесшабашность, точно препарат, которым меня нашыряли, имел некий побочный эффект. А может так оно и было, судя по тому, что стены пещеры начинали переливаться золотом.

— Так вперёд! — хмыкнул я, ощущая пока ещё слабый, но уже заметный ток жизни в ногах, — Валяй; кастрируй, оскопляй, отрезай ноги - руки, голову тоже!

— Диана Станиславовна, — Валентина уже стояла совсем рядом, — Желательно доставить его неповреждённым. Мало ли как повлияют на состав крови изменения в репродуктивной системе. Да ещё и втаких антисанитарных условиях.

— Дура ты, Валя! — выдохнула Диана и в сердцах стукнула мне по боку, — Естественно, никто этого козла резать не собирался. Но припугнуть-то стоило. Уж больно наглый, гад.

Я утробно захохотал и попытался пошевелить пальцами на левой руке, где ощущалось лёгкое жжение. Получилось. Теперь — на правой Ура! Скоро я вам всем, засранцам, покажу, как родину любить.

— Так что там с возвращением?

Вопрос Маруси совпал с глухим фырканьем подоспевшего Паши. Да, гомункулус здорово изменился, прибавив в интеллекте и вблизи это стало заметно ещё сильнее. Но всё это никак не касалось того зверского взгляда, который громила адресовал лично мне.

— Попался, гадёныш!

— Ну, это — вопрос спорный, — я имитировал пожатие плечами, — особенно, когда деа происходят…Там, где они сейчас происходят. Но я пока помолчу, а вы объясните любопытствующим, как вы их доставите домой.

— Диана, — Павел приподнял бровь и повернулся к подруге. Я поднял сразу две и радостно улыбнулся оскалившейся Марусе. Потом подмигнул Валентине. Настроение, как ни странно, поднялось, — Дальше тянуть некуда. Однако же…

— Да какие, к чёрту, проблемы! — отмахнулась наша новая командирша, — Сейчас вскрываем нутро Уробороса, километр назад и выходим…Ты чего веселишься, придурок?

— Насколько я сумел заметить по предыдущему путешествию, — меня просто распирало, — большинство местных дверей имеют одну весьма неприятную особенность: они открываются один-единственный раз и лишь в определённую сторону. Куда вы, б…дь, попрётесь, если ларчик не откроется?

К ответу на этот вопрос мы вновь вернулись минут через сорок. Я неподвижно сидел у стены, ощущал, как возвращается силушка богатырская и наблюдал. Бойцы за это время усели привести себя в относительный порядок, украсив чёрные комбинезоны белыми вставками, учёные тоже прекратили истерить и сбились в стадо, обсуждая свои телячьи проблемы. Маруся вновь приняла вид невинной овечки и вернулась к Лаврентьеву, который начал делать вид, будто чем-то управляет.

И все эти сорок минут Паша и Диана изучали новёхонький блокнот в прочной пластиковой обложке и пытались вскрыть люк, собственноручно мною закупоренный. При всём при этом, хоть я и понимал; если у них не получится — нам кабздец, я искренне желал им поражения. Вот интересно, а боженька всегда слушает только пожелания именно такого толка?

— У них ведь не получится? — Валентина тяжело вздохнула и присела рядом, прижавшись затылком к стене.

Я покосился на неё и промолчал.

— Длишься? Понятно, — она хмыкнула и в её голосе прозвучала откровенная горечь, — А ведь чуяла жопа, что влезает в какое-то дерьмо…Дурацкая особенность, всегда выбирать неправильную сторону.

— Ты ещё поплачь, — посоветовал я, — Пришла за сочувствием? Забавно…

— Да пошёл ты, — вяло ругнулась она, — Ещё когда твою рожу первый раз увидела, просто офигела, до чего ты на моего бывшего похож. Я тогда тоже, суку одну, подружку, послушалась и поверила, что он к блядям ходит. Взяла и выгнала его нафиг. А через пару месяцев глядь, а он с этой грёбаной советчицей под ручку…Дура, потому что! И с тобой…

— Ну всё, уговорила, — Диана и Паша перестали насиловать кнопку в стене и уставились на меня с радушием двух питонов в крольчатнике, — Иди сюда, по голове поглажу. А, нет, не буду! Ручки не работают, потому как ты, с подружайкой своей, нафаршировали меня каким-то говном!

— Подруга, ха! Маруся подруга только своему клатчу. Где, какая возможность перехватить десяток-другой баксов — она уже там. И отсосёт, если надо и кому надо, и подножку поставит, кому не надо. Она меня на эту хрень и подписала.

— Ага, а ты вся такая невинная, прямо ангелочек! — хмыкнул я, против своей воли ощущая сочувствие к соседке. Это, блин, к той, что непосредственно способствовала всем моим последним неприятностям, — А кто это у нас? Наши инициативные друзья пришли хвастаться своими успехами.

Диана с ходу зарядила меня ладошкой по щеке, отчего мешок с драгоценным грузом завалился на бок. Паша молча поднял меня и прислонил к стене. На его резко поумневшей физиономии появилось новое выражение — тревоги. Хм, когда она трансформируется в панику, я почувствую удовлетворение. Думаю, ждать осталось совсем недолго.

Отмороженная Маруся заметила, что намечается нечто, вроде тусы и похлопав Лаврентьева по розовой щёчке прискакала к нам. Всё, шабаш можно начинать. Кроме всего прочего теперь я полностью уяснил иерархию этого муравейника. Четвёрка, пожирающая меня глазами, являлась вершиной пищевой цепочки и аналогом матки. Также в семействе имелись боевые и рабочие особи. К счастью или несчастью, но я не принадлежал ни к одной из фракций. Просто больше никто не сидел в мешке, напичканный ядовитой мерзостью.