На ней, напрочь затмевая все, что там стояло, красовалась чудовищная по виду «Ямаха». Спорт-байк.

— Ого, — сказала Скайларк. — Это ее?

— Ну.

— Санберн, хочу в журналисты. Кажется, мне летать надоело.

— Ты только не забудь обзавестись таким же папой, как у нее. Без этого, хоть журналист, хоть нет, тебе такое вряд ли выдадут.

— Да, тут уже сложнее, — согласилась Скайларк. — Богатая девочка?

Телохранители взяли их в треугольник и вся компания двинулась к дверям, над которыми ярко мигало неоновое «Selim"S».

— Ага. Но в самолетах более-менее разбирается. Говорят, у нее даже есть лицензия частного пилота. Я этой лицензии не видел, но что делает в самолете ручка управления, она знает. И что такое менеджмент энергии в маневренном бою тоже, не поверишь.

— Надо же, — отозвалась Скайларк.

Телохранитель, возглавлявший процессию, толкнул дверь, и все вошли.

О баре «У Селима» упоминалось чуть ли не в каждом номере «Садден Дэс». Этакий ковбойский салун, только вместо ковбоев летчики-наемники. Пьяные летчики устраивают грандиозные драки, а если что, то могут и схватиться за пистолеты. В темных углах сидят «фиксеры» — посредники, через которых и заключаются новые контракты. И, конечно, где-нибудь обязательно найдется журналист «Садден Дэс», берущий интервью у очередного удачливого наемника. Закончив с журналистом, наемник принимается раздавать автографы.

Примерно так это изображалось в журнале.

Но Скайларк уже знала, что настоящие фиксеры работают не в кабаках, а к любым дракам у летчиков отношение крайне прохладное: один дурацкий удар чем-нибудь по голове — и ты не пройдешь очередную медицинскую сертификацию, так что прощай работа, а всего-то навсего захотелось выяснить отношения.

Но что самое странное во всех этих делах — время от времени летчики и впрямь давали в этом баре интервью. Журналистам «Садден Дэс». Правда, выглядело это немножко не так, как писал журнал.

— А как? — спрашивала Скайларк.

— А вот увидишь, радость моя, — отвечал Санберн. — Мы с мисс Эринджер тебе все расскажем и покажем.

— Это ее так зовут?

— Ну да. Очень популярный автор. Многие только из-за нее журнал и покупают.

— Серьезно?

— Женщина, которая пишет на совершенно мужские темы, всегда пользуется бешеной популярностью, поверь. Ну, почти всегда. Иногда ее ненавидят. Но сейчас не тот случай.

Хромой не понимал, почему летчиков убивают так мало.

Дело не в том, что они не ходят опасно. Совсем не ходят. И не любят драться и стрелять. И их убивать легко. Нет. Просто их так мало. А тех, кто их ненавидит, так много. Он же всего один в своей кабине. Нажимает на какую-то кнопку, вниз падает бак с напалмом. Да, напалм. Волна огня по земле. Он видел, как это. И тут же десятки человек внизу, те, кто остался жив, ненавидят летчика. Вот этот огонь — он сам, как ненависть. Волна ненависти поднимается. И дым. Черный, жирный. Десятки сразу. Но молчат, не убивают, ничего не делают.

Хромой шевельнул правой ногой. Как обычно, когда думал о таком. Сколько ему тогда было лет? Мало. На земле. Желтенький такой цилиндрик. Ярко-желтенький. В кулаке умещается. Достало ума пнуть ногой. Потом говорили: повезло, что кассетная бомба, из которой он выпал, была противотанковой. Кумулятивные желтые цилиндрики. Только ступню оторвало. Был бы осколочный — и все.

Еще говорили: он желтый специально чтоб заметили и не трогали. Если бы кассетная бомба была с минами, был бы незаметный. Как камень. А они сверху тогда не минировали, а бомбили колонну. Все честно. Честно. Да. Для них честно.

— Штык?

— На месте, командир. Все тихо.

— Мушкет?

— Продолжаю наблюдение. Они внутри. Полагаю, еще не меньше часа ждать.

— Понял, Мушкет, продолжай.

— Вон она, столик у стены, — сказал Санберн, но это было излишне: телохранители заметили журналистку сразу же, как вошли.

Когда Рэйзорбэк вызвал Санберна со Скайларк и сказал, что им придется давать интервью «Садден Дэс», причем не на базе, а поехать к «Селиму», Скайларк удивилась. Она не испугалась, но странно было, что летчики так мало заботятся о своей безопасности.

— Знаешь, мне первое время тоже было странно, — сказал Санберн. — Вроде, ничего не стоит взять и перестрелять нас всех. Или до семей добраться, у кого есть. Нет, как-то вяло все по этой части. Бывает, но редко-редко. Никто и не беспокоится. Ты у нас, правда, особый случай. До тебя могут захотеть добраться. Но при этом мы еще и хотим показать, что никого не боимся. Поэтому интервью будем давать не на базе, а у «Селима». Но поедем туда не одни. Вот такой компромисс. Не хочешь ехать?

Он не сказал «боишься», чисто из деликатности. Скайларк не боялась. Она вообще мало чего боялась, а уж вместе с Санберном...