Не заметила, как дошли к кабинету. Секретаря нет, да и стола рядом или каких-то признаков жизни, пустой коридор с дверью в конце. Амир подошел ближе, я последовала его примеру. Дверь открылась сама, будто знала, что мы стоим тут и я увидела темный кабинет. Ну а как по другому? У меня складывалось мнение, что он боится света.

Я зашла, после меня Амир, но прозрачный щит не пустил его.

– Я просил привести ее, на этом Вы свободны, - громкий голос ректора, разрезал тишину комнаты, что я непроизвольно прикрыла уши руками. Ну нельзя так пугать, - а Вы леди Айрс, проходите и присаживайтесь.

Амир отошел от щита и дверь за ним закрылась, я даже не успела взглянуть в его сторону. Осмотрелась, в принципе, не очень темно. Прошла к одному из кресел и присела в него.

– Вы хотели меня видеть? – начала первой разговор.

– Да, - его голос тут же стал тихим и приятным, несмотря на нотки грубости, - Я хотел отдать Вам Ваши документы о зачислении и опеке.

– Могли бы передать через Амира, не стоило на это тратить свое время, - проговорила я и взяла со стола подвинутые им документы, - но у меня тоже к Вам разговор.

– Какой, же? – услышала в его голосе усмешку. И чего смеяться?

– Для начала, хочу узнать имя мое опекуна на ближайшие четыре года.

– Натан Ливэ Меар, - мужчина встал и слегка поклонился, обратно сев на место, - Еще вопрос?

– Да, я узнала, что мне необходим опекун и для моей жизни вне стенах академии, - начала разговор, подводя к главному, - У меня есть магазин и свой дом, это все одно здание, но за магазин я плачу налоги. По - этому мне необходима Ваша полная опека, но на моих условия.

– И каких же?

– Они относятся не только к моему магазину, а к моей жизни в частности. Я хочу, что бы Вы поняли сразу, мне не нужен опекун и наставник, у меня уже есть. Свои проблемы я привыкла решать сама или при помощи друзей. Я себе спокойно учусь, не занимаю Ваше время своими проблемами и желаниями. По пятница и субботам вечером я работаю и отказываться от этого не буду. Раз в месяц я буду приносить Вам свой отчет за месяц, Вы его подписываете и мы с Вами расходимся.

– Вы хотите сказать, что отказываетесь от моего покровительства и статуса? – он даже немного удивился, моему условию.

– Мне все это совершенно ни к чему.

– Тогда у меня встречное к Вам условие, - он сделал небольшую паузу, но увидев, что я его слушаю, продолжил, - Я так понял, Вам не нужна опека, но если у Вас возникнут проблемы в учебе, личной жизни или каких – либо других сферах, Вы мне об этом расскажете.

– И все?

– И я Вам попытаюсь помочь.

– Хорошо.

После моего согласия он достал из стола какие-то документы, подписал их и вручил одну копию мне. Рассмотрев ее, я увидела документ о полной опеке, которую взял надо мной ректор.

– Пожалуй, это все, я могу идти? – встала со стула, но подойдя к двери, резко развернулась и подошла к столу обратно, - Почему Вы вечно скрываетесь под маской магии?

Опять усмешка и ректор посмотрел своими бездонными темными глазами, прямо на меня.

– А ты еще не знаешь? – и столько обиды в голосе, казалось, именно сейчас он открылся. Стал самим собой, а не той глыбой льда, которой хотел казаться.

– Ну, странную легенду слышала.

– И это не удовлетворило твой интерес?

– Меня интересуют не местные байки, а почему Вы скрываете лицо?

– Потому что урод, - горестная усмешка в голосе.

– И кто Вам такое сказал? – не унималась я, знала же что доведу и довела. Он резко поднялся и хлопнул в ладоши. Комната наполнилась ярким светом. А на меня смотрел красивый мужчина. Черные густые распущенные волосы, до плеч, черные глубокие глаза, аккуратный нос с горбинкой и тонкие, но с четким очертанием губы. Кожа бледная, с выраженными скулами и подбородком. Его даже шрамы не портили. Один с правой стороны от середины лба, рассекал бровь и продолжался чуть ниже глаза, спускаясь по шее и пропадая из виду, за воротом рубашки, а второй небольшой почти у самого уха, длинной в сантиметров 5, не больше. Он сжимал руки в кулаки и выжидающе смотрел на меня.

– Ем, - начала я, - А когда в обморок падать? Вы хоть кивните.

Мужчина смотрел на меня в неверии. Ну не говорить же ему, что в жизни насмотрела и похуже. И дело не в музеях природы и человека, не в телевизоре, показывающем и пострашнее. Просто не было страшно, противно или мерзко.

– Ты меня не боишься? – теперь Натан забыл правила хорошего тона, в ответ лишь пожала плечами.

– Красивый молодой, - на этом слове скривилась, - человек. Подумаешь пара шрамов.

Да, трехсотлетнего мужчину сложно назвать «молодым человеком», пусть он и выглядит молодо.