— Вымогательство, — поправил Амос.

— Что? — переспросил Холден.

— Это не шантаж, — пояснила Наоми. — Шантаж — это если бы он угрожал обнародовать сведения, которые мы хотим скрыть. А если он просто угрожает, это вымогательство.

— И я не то хочу сказать, — вставил Миллер. — Свобода на станции, пока идет следствие, — это проще простого. А вот покинуть пределы их юрисдикции — другое дело. Я так же не могу удержать вас здесь, как и отпустить. Я просто прошу прихватить меня, когда вы улетите.

— Зачем? — спросил Холден.

— Затем, что вы собираетесь на астероид Джули.

— Бьюсь об заклад, там нет порта, — сказал Холден. — Куда вы собираетесь потом?

— У меня плоховато с надежными планами. Пока еще ни один не сработал.

— Понятно, — протянул Амос. — Нас с тех пор, как мы в это вляпались, поимели восемнадцатью разными способами.

Холден опустил ладони на стол, выстукивая пальцами сложный ритм на плитке столешницы, напоминающей текстурой дерево. Это был плохой признак.

— Вы кажетесь мне, э-э… ну, скажем, озлобленным стариком. Но я пять лет проработал на водовозной барже. Так что в этом вы нам подходите.

— Но… — сказал Миллер и оставил слово висеть в воздухе.

— Но в меня последнее время много стреляли, так что вчерашние автоматы — самое безобидное, с чем мне пришлось иметь дело, — объяснил Холден. — Я не возьму на корабль никого, кому не решился бы доверить свою жизнь, а вас ведь я совсем не знаю.

— Я могу достать деньги, — безнадежно сказал Миллер. — Если дело в деньгах, я заплачу.

— Я не о цене торгуюсь, — ответил Холден.

— Достать деньги? — прищурившись, повторила Наоми. — Достать, а сейчас их нет?

— Я на мели, — признался Миллер. — Но это временно.

— У вас есть источник дохода? — спросила Наоми.

— Скорее способы, — сказал Миллер. — В доках действуют независимые рэкетиры. Такие есть в любом порту. Нелегальные игры, бои и тому подобное. Большинство из них договорные. Знаете, можно дать взятку копу, не давая копу взятки.

— И вы собираетесь этим заняться? — недоверчиво протянул Холден. — Собирать взятки за полицию?

На другом конце ресторана сладко зевала проститутка в красном пеньюаре. Сидевший напротив нее сутенер хмурился.

— Нет, — сказал Миллер. — Я буду делать побочные ставки. Если играет коп, я поставлю на то, что он выиграет. Я обычно могу распознать копа. В заведениях их знают, потому что постоянно им платят. Ставить надо на рыбку, которая нервничает, потому что играет без лицензии.

Миллер сам чувствовал, как неубедительно это звучит. Пилот Алекс подошел и сел рядом с Миллером. Его кофе был яркого оттенка, и от чашки едко пахло.

— До чего договорились? — спросил он.

— Ни до чего, — ответил Холден. — Не договорились и не договоримся.

— Напрасно вы думаете, что это не сработает, — неуклюже сказал Миллер, и в тот же момент загудели все четыре ручных терминала. Холден с Наоми обменялись менее загадочным взглядом и вытащили свои. Терминалы Алекса и Амоса уже были открыты. Миллер разглядел красно-зеленую каемку, означавшую первоочередное сообщение или преждевременное поздравление с Рождеством. Минуту все молча читали, потом Амос тихонько свистнул.

— Третья стадия? — спросила Наоми.

— Не могу сказать, чтобы мне это нравилось, — ответил Алекс.

— Позвольте полюбопытствовать? — попросил Миллер.

Холден подтолкнул к нему свой терминал. Сообщение открытым текстом поступило с Тихо.

— Запоздалое предупреждение, — заметил Миллер.

— Читайте дальше, — посоветовал Холден.

— Кто-нибудь понимает, о чем это? — спросил Холден.

— Я — нет. — Миллер вернул ему терминал. — Разве что… если заряженный образец — тело Джули.

— Думаю, можно допустить, что так и есть.

Миллер постучал пальцами по столу, бессознательно копируя выбранный Холденом ритм. Мысленно он перебирал комбинации.