Он смотрел на копа. Он знал этого человека меньше суток, не доверял и вряд ли симпатизировал ему. Вот с кем ему предстоит умереть. Холден вздрогнул и поднялся, вытащил из-за пояса пистолет. Под паникой зародилось ощущение глубокого покоя. Холден надеялся сохранить его.

— Я за тобой, — сказал Холден. — Если мы выберемся, напомни, чтобы я позвонил матерям.

Залы казино походили на пороховую бочку в ожидании спички. Даже если прочесывание выявило не всех, на трех уровнях станции собралось более миллиона человек. Суровые мужчины в полицейском снаряжении двигались в толпе, приказывая всем оставаться на месте, пока их не разведут по убежищам, поддерживая в людях страх. Время от времени небольшую группу штатских уводили. Холден знал — куда, и от этого у него жгло под ложечкой. Хотелось выкрикнуть, что копы подставные, что они ведут людей на смерть. Но бунт в такой тесноте превратился бы в мясорубку. Возможно, избежать ее все равно не удастся, но ему не хотелось начинать.

Начал кто-то другой.

Холден услышал громкие голоса, гневный ропот толпы и следом — усиленный динамиками голос из-под полицейского шлема, приказывающий расступиться. А потом раздался выстрел и, после короткой паузы, целая очередь. Люди завопили. Вся толпа вокруг Холдена и Миллера хлынула в противоположные стороны: кто-то рвался на шум, а кто-то стремился подальше. Холдена закрутило в потоке. Миллер дотянулся и ухватил его за рубашку на спине, зажал ткань в кулаке и крикнул, чтобы держался рядом.

Примерно в дюжине метров дальше по коридору, в кофейне, отделенной черными перильцами высотой по пояс, оказался один из гангстеров, отрезанный штатскими от своих. Выставив пистолет, он пятился и орал: «Разойдитесь!» Люди продолжали надвигаться, их лица искажала безумная ярость бунтующей толпы.

Гангстер выстрелил, и маленькое тело качнулось вперед, рухнув к его ногам. Холден не мог разобрать, мальчик это или девочка, но убитому было не больше тринадцати или четырнадцати лет. Гангстер шагнул вперед, глянул на труп и снова навел пистолет на людей.

Это было уже слишком.

Холден понял, что бежит по коридору к убийце, выставив пистолет и крича, чтобы люди посторонились. Он был метрах в семи, когда толпа расступилась, позволив ему увидеть цель. Половина выстрелов ушла в сторону, в прилавок кафе и в стены, одна пуля раскидала стопку керамических тарелок. Но часть попала в гангстера, отшвырнув его назад.

Холден перепрыгнул перильца и затормозил в трех метрах от самозваного копа и его жертвы. Пистолет выстрелил последний раз, и обойма открылась, показывая, что зарядов больше нет.

Бандит не упал. Он выпрямился, глянул на свое туловище, потом поднял глаза и прицелился в лицо Холдену. У Холдена хватило времени насчитать три вмятины на его нагруднике. «Умрем со славой под градом пуль», — подумал он.

Гангстер процедил:

— Тупой муди… — и голова его запрокинулась, выбросив красный фонтан.

— Просвет на шее, забыл? — сказал у него за спиной Миллер. — Нагрудник из пистолета не пробить.

Приступ тошноты заставил Холдена скрючиться вдвое, хватая ртом воздух. В горле стоял привкус лимона, и он дважды сглотнул, сдерживая рвоту. Он боялся обнаружить в ней кровь и слизистую желудка. Не нужно ему было этого видеть.

— Спасибо, — выдохнул он, обернувшись к Миллеру.

Тот кивнул куда-то в его сторону, потом подошел к охраннику и пошевелил тело ногой.

Холден, выпрямившись, оглядел коридор, ожидая неизбежного: свирепых мафиози, несущихся к ним. И ни одного не увидел. Они с Миллером очутились на островке спокойствия посреди Армагеддона. Кругом хлестали щупальца насилия. Люди разбегались во все стороны, громилы орали в усилители, подчеркивая приказы отдельными выстрелами. Но их были какие-то сотни на многие тысячи разъяренных или охваченных паникой штатских. Миллер указал на этот хаос.

— Вот так оно и бывает, — прокомментировал он. — Дайте банде йеху оружие, и они решат, будто знают, что делают.

Холден склонился над упавшим ребенком. Это оказался мальчик лет тринадцати с азиатскими чертами лица и черными волосами. Пульса Холден найти не смог. Кровь из зиявшей на груди раны текла не потоком, а тонким ручейком. Холден все-таки поднял его, отыскивая взглядом место, куда перенести.

— Он мертв, — сказал Миллер, заменяя истраченный патрон.

— Иди к черту. Мы же не знаем. Если сумеем донести до корабля, может…

Миллер покачал головой, глядя на ребенка на руках у Холдена грустно и отчужденно.

— Стреляли крупным калибром в центр тяжести, — сказал Миллер. — Ему конец.

— Пипец, — сказал Холден.

— Ты это уже говорил.

Яркая неоновая реклама над коридором, выводящим с уровня казино к порту, возвещала: «СПАСИБО ЗА ИГРУ» и «НА ЭРОСЕ ВЫ ВСЕГДА В ВЫИГРЫШЕ». Под ней путь преграждали два ряда охраны в тяжелой боевой броне. Даже отказавшись от мысли навести порядок в казино, они не собирались никого выпускать.