— Эй, кэп, — маленький экран не вмещал его широкого лица, — ты сегодня собираешься на станцию или нам к тебе на «Роси» прийти?

— Давайте встретимся здесь, — ответил Холден. — Команда Сэм сегодня работает, и я хотел бы приглядеть, как идут дела.

— Тогда скоро увидимся, — сказал Амос и прервал связь.

Холден вернулся к юмористической колонке, но вскоре поймал себя на том, что в задумчивости дважды перечитывает каждый абзац. Наконец он сдался, прибрал на камбузе, после чего настроил кофеварку на кофе для всей команды.

Машинка уже булькала, как довольный младенец, когда открылся палубный люк и по трапу поднялись Амос с Праксом.

— Кэп, — начал механик, грузно падая на стул. Пракс, войдя, не стал садиться. Холден взял кружки, подставил две другие и подал кофе на стол.

— Какие новости?

Амос хищно осклабился и пододвинул к нему свой терминал. Холден увидел на экране извещение от фонда «Спасем Мэй». На счету лежало больше полумиллиона долларов ООН.

Присвистнув, Холден плюхнулся на стул.

— Шуточки у Бога, Амос! Да, я надеялся… но не на такое же!..

— Да, с утра было немного меньше трехсот штук. За последние два часа подогнали еще двести. Похоже, все, кто следил за новостями с Ганимеда, восприняли фото маленькой Мэй как символ трагедии.

— Этого хватит? — с беспокойством в голосе перебил Пракс.

— Еще бы не хватило, — усмехнулся Холден. — Более чем. Наша спасательная экспедиция вполне обеспечена.

— И еще: нам дали ключ, — заявил Амос и затянул драматическую паузу, попивая кофеек.

— Что-то о Мэй?

— Угу. — Он положил в кофе сахар. — Пракс, перешли ему это сообщение.

Холден три раза прослушал текст и с каждым разом улыбался все шире.

«Кажется, я знаю этого человека, — говорил старик с экрана. — Только зовут его не доктор Стрикланд. Когда я работал с ним в Горнопромышленном университете Цереры, его звали Мерриан. Карлос Мерриан».

— Вот это, — провозгласил Холден, закончив последний просмотр, — мой старый приятель Миллер назвал бы «ниточкой».

— Что дальше, шеф? — спросил Амос.

— Думаю кое-куда позвонить.

— Давай. Мы с доком не будем дышать тебе в затылок, лучше посмотрим, как к нему текут денежки.

Проводив их и выждав, пока хлопнет люк, Холден дал запрос на связь с церерским ГУ. Выяснив, что задержка сигнала для Тихо сейчас составляет пятнадцать минут, он поиграл в простенькую, не требующую внимания игру на терминале. Головы она не занимала: можно было поразмыслить и составить план. Зная, где работал Стрикланд, прежде чем стал Стрикландом, они смогут проследить его карьеру. И найти точку, в которой он из горного инженера Карлоса превратился в похитителя детей Стрикланда. А зная причину превращения, легче будет вычислить, где он сейчас.

Минут через сорок после отправки запроса ему ответили. Холден немного удивился, увидев лицо пожилого человека. Он не ожидал попасть с первой попытки.

«Здравствуйте, — прозвучало с экрана. — Я — доктор Мойнахан. Я ждал вашего письма. Полагаю, вам нужны сведения о докторе Мерриане. Не вдаваясь в подробности, главное: мы с ним вместе работали в биологической лаборатории ЦГУ. Он занимался биоконтролем развития системы. Он никогда не был искусен в университетских интригах и не обзавелся союзниками, поэтому, когда он ступил на сомнительную с этических позиций почву, его охотно затравили. Подробностей я не знаю — не я возглавлял тогда его отделение. Сообщите, если вам нужно что-то еще».

Холден дважды просмотрел запись, делая заметки и проклиная задержку сигнала. Подготовившись, он послал ответ:

«Очень благодарен вам за помощь, доктор Мойнахан, мы высоко ценим ее. Вероятно, вам не известно, что случилось после того, как его вышибли из университета? Он перешел в другой институт? Или поступил на работу в корпорацию? Хоть что-нибудь…»

Отослав сообщение, он снова взялся за игру, но быстро заскучал и отключил ее. Вызвав развлекательный канал, он стал смотреть детские мультики, достаточно яркие и шумные, чтобы можно было отвлечься.

Когда гудок терминала сообщил о входящем, он чуть не опрокинул стол, спеша включить видео.

«Собственно, — сказал доктор Мойнахан, почесывая седую щетину на подбородке, — он даже не дождался комиссии по этике. Ушел на день раньше. Ушел с шумом: расхаживал по лаборатории и орал, что больше не позволит на себя давить. Что богатая корпорация обеспечит ему и финансирование, и условия для работы. Называл нас узколобыми писаками, гниющими в трясине мещанской морали. Но вот названия компании, где он собирался работать, я не припомню».