— А какой смысл, если ее больше нет?

— Нет смысла, — пожал плечами Миллер. — Ни малейшего. Если ты настроишь навигатор «Роси» на определенный курс, а в следующий момент помрешь, сможет ли «Роси» решить, что теперь нет смысла исполнять приказ, и остаться на месте?

— Нет, — признал Холден, поняв и с неожиданной для себя силой пожалев нового Миллера.

— Нашим делом было создавать сеть. И мы пытаемся это делать, хотя ловить уже нечего. То, что выскочило с Венеры, — тупая штуковина, малыш. Только одно и умеет. И совершенно не представляет себе, что такое расследование. А я представляю. И я есть. Я собираюсь заняться расследованием, даже если на его результаты Вселенная по большому счету плевать хотела.

— Понимаю, — кивнул Холден. — Удачи, Миллер. Я…

— Я же сказал, что не прощаюсь.

Холден, вдруг перепугавшись, попятился.

— Как это понимать?

— А так, малыш, что мне понадобится средство передвижения.

Холден парил в абсолютной темноте. Он снова ощутил себя в скафандре. Вопили люди. В какой-то момент раздался выстрел, затем была тишина, затем щелчок электрического разряда и стон.

— Прекратить! — гаркнул кто-то. — Всем прекратить стрельбу!

Голос звучал достаточно властно, чтобы люди повиновались. Холден нащупал табло на запястье, зажег фару скафандра. Остальные быстро последовали его примеру. Корин и Касс были целы и невредимы. Холден задумался, сколько длилась его беседа с призраком в реальном времени.

— Меня зовут Гектор Кортес, — заговорил миротворец. — Что здесь происходит, кто-нибудь понимает?

— Все закончилось, — проорал в ответ Холден и расслабился, трупом поплыв по коридору. Он так устал, что приходилось сражаться со сном даже здесь. — Все закончилось. Можно включать все обратно.

В рубке зажигались огоньки — люди доставали ручные терминалы или аварийные фонарики.

— Позвоните Руис, — велел Гектор. — Пусть пришлет команду — исправлять, что там натворила Кларисса. Надо осветить корабль, в барабане сейчас наверняка паника. И еще медиков сюда.

Холден задумался, где Ашфорд и почему всеми командует этот Кортес. Но командовал он разумно, так что Холден не стал возражать. Он толкнулся к рубке, приготовившись помогать, где понадобится, но пистолет держал под рукой. Касс и Наоми поменялись местами с Хуаресом. Наоми взялась за ремонт.

— Наоми, вызови радиостудию. Может, у них связь работает. Узнай, как Анна, и Моника, и Амос. Потом попробуй достучаться до «Роси». Очень хочется разобраться, что за чертовщина.

Она кивнула и занялась связью.

— Выживет? — спросил Холден у седого мужчины, склонившегося над девушкой.

— Думаю, да, — ответил тот и добавил: — Это она устроила.

Он неопределенно махнул рукой, подразумевая потухшие лампочки.

— Ого, — сказал Холден. — Пожалуй, я рад, что мы не вышвырнули ее из шлюза.

Она приходила в себя, как будто поднималась по ступеням, ощущала неудобство прежде, чем подступала боль. Сначала осознавала, что где-то что-то не так, и уже потом в голове, похожей на гремящую коробку с шурупами, складывалась осмысленная история. Она уже вспомнила даже такие абстрактные понятия, как собственное имя и где она находится, — но все затмевало чувство, словно с ней что-то не так.

Было грязно и слишком жарко. Она лежала на узкой, пропахшей потом постели, сверху торчала капельница. Она далеко не сразу вспомнила, что это означает. Мешок с жидкостью висит, не парит. Значит, гравитация. Неизвестно, тяги или вращения, — может, это надежное притяжение планеты? Она не видела способа их различить. Просто так приятно было снова обладать весом. Значит, что-то наладилось. Что-то сработало.

Закрыв глаза, она увидела сон — как убивает Рена и скрывает его внутри себя, и ей приходится прятаться от просветки, чтобы его не нашли. Приятно было проснуться и вспомнить, что все уже и так это знают.

Иногда приходила Тилли, сидела у кровати. Похоже, плакала. Клариссе хотелось спросить, о чем, но не хватало сил. Иногда появлялась Анна. Лечащим врачом была благообразная старушка с повидавшими все глазами. Кортес не пришел ни разу. Сон и явь сливались. Болезнь и здоровье тоже. Между ними было трудно, почти невозможно провести границу.

Однажды ее разбудил голос — ненавистный голос Холдена. Он стоял в ногах ее кровати, скрестив руки на груди. Рядом с ним была Наоми и еще двое. Бледный походил на водителя грузовика, смуглый — на школьного учителя. Амос и Алекс. Команда «Росинанта». Люди, которых она не сумела убить. Она была рада их видеть.

— Совершенно невозможно, — сказал Холден.

— Посмотри на нее, — ответила Анна.

Кларисса вывернула голову, чтобы увидеть стоявшую позади женщину. Анна постарела. Стала тоньше. Или прозрачней. С нее содрало всю шелуху, до самой сути. И она теперь казалась красивой. Красивой и ужасающе твердой в своем сочувствии. От этого на нее было тяжело смотреть.

— Ее убьют.

Алекс — тот, что походил на учителя, — поднял руку.

— Вы имеете в виду: будут судить по закону за убийство людей, которых она действительно убила?