— Такого чего?

— Расставания с тобой. Чтобы я ждал смерти внизу, на Илосе, а ты ждала смерти на орбите, и мы не могли даже обняться напоследок. Хуже не придумаешь.

— Да, — кивнув, согласилась Наоми, — я понимаю.

— Обещаю, что это не повторится.

— Хорошо. Почему ты отпустил Басю?

Холден нахмурился. Он, по правде сказать, сам точно не знал. И очень старался об этом не думать.

— Потому что… он мне нравится. И Люсия нравится. А разрушая семьи, ничего не исправишь. И я верю, что он пытался взорвать заряд заранее, чтобы спасти людей. И бомбы он больше не будет подкладывать. И еще, Мартри убедил меня, что мы сейчас вне границ цивилизации. Здесь черно-белые юридические правила не работают. Может, потом…

— На фронтире нет законов, но есть шерифы? — спросила Наоми. Впрочем, она улыбалась.

— Ух, — поморщился Холден, и она рассмеялась. Несколько минут они парили в уютном молчании. — И кстати, мне надо бы повидать пленника, — сказал наконец Холден.

— Поглумиться? — ткнула его под ребро Наоми. — Тебе нравится, когда в конце можно позлорадствовать?

— Иначе и стараться не стоило.

— Иди. — Она уперлась ступней в переборку и руками толкнула его к шкафу. — Одевайся. И причешись.

— Я скоро вернусь, — согласился он, вытаскивая из шкафа одежду. — У меня тоже есть что тебе показать.

— Надо наверстывать потерянное время.

— Вот именно!

Прежде чем отправиться в медотсек к Мартри, Холден заглянул в гальюн, чтобы причесаться и почистить зубы. Пока он распутывал колтуны, Амос вплыл в дверь и завис рядом.

— Я что, тебе мешаю? — спросил Холден. — Стесняешься?

Амос до сих пор не проявлял застенчивости в туалетных делах.

— Наоми сказала, ты идешь к Мартри, — совершенно нейтральным голосом произнес Амос.

— Угу.

— Мне ты не разрешил к нему ходить.

— Угу.

— А с тобой можно? — спросил Амос.

Холден готов был отказать, но, подумав минуту, пожал плечами:

— Конечно. Почему бы и нет.

Ранение в ногу у Мартри было не слишком серьезное, но одна из пуль Холдена разбила ему плечевой сустав, поэтому пришлось запереть пленника в медотсеке, где экспертная система отслеживала нарастание кости. За левую, здоровую, руку шеф службы безопасности был наручником пристегнут к койке-амортизатору. Когда плечо зарастет, его переведут в каюту, на которую Амос заранее поставил наружные замки.

— Капитан Холден, — поздоровался Мартри, когда они вошли. — Мистер Бартон.

— Так вот, — заговорил Холден, словно продолжая начатый раньше разговор. Собственно, так оно и было. — Я недавно получил сообщение от подружки в ООН. Она ждет не дождется встречи с тобой. Высадим тебя в комплексе ООН на Луне, в Ловелл-Сити. Я однажды уже доставлял туда пленника, и он с тех пор не существует для Солнечной системы. О, вдруг они устроят вас в соседних камерах?

— Можно подумать, я нарушил закон. Я его не нарушал, — сказал Мартри.

— На Земле команда очень толковых юристов сейчас думает, что с этим делать. У них впереди два года. Наслаждайся путешествием.

— А я, — заговорил Амос, — объясню, почему ты наслаждаться не будешь.

— Слушать не хочу, — перебил Холден. — Он — мой пленник.

— Может, тебе тогда лучше выйти?

Холден уставился на Мартри. Тот твердо встретил его взгляд.

— Ладно, Амос. Жду тебя на камбузе. Не задерживайся.

— Понял, кэп.

При этих словах Амос улыбнулся пленнику.

Встревоженный мыслью, что, возможно, только что совершил убийство, Холден задержался за дверью медотсека.

— Собираешься избить беспомощного человека, прикованного к больничной койке, чтобы поквитаться за поражение? — заговорил Мартри, скрывая страх за издевкой.

— Господи, да ничего подобного, — с наигранной обидой возразил Амос. — Тут все в порядке. Хитрый был ход — подобраться ко мне со спины. Я не против игры и ценю хороших игроков.

— Тогда… — начал Мартри, но Амос еще не закончил.

— Но ты заставил меня убить Вэй. А Вэй мне нравилась.

Молчание затянулось, и Холден уже готов был вернуться и увидеть, как Амос душит врага, когда снова услышал его голос:

— И когда я тебя наконец побью, ты не будешь беспомощным. Думаешь, тебе это поможет?

Ждать продолжения Холден не стал.

Вякислав Практанис, спикер палаты Марсианского конгресса, был бы отменным игроком в покер. За три дня совещаний, банкетов, вечеров в театральных залах и на коктейлях он ни разу не дрогнул лицом. Либо держал панику в себе, либо не понимал ситуации. Авасарала предполагала второе.