Изя поднатужился, и пустил скупую мужскую слезу.

– Я вижу, что вы только что вернулись из-за городских стен, – прошептал он.
– Вы рисковали жизнью, смерть дышала вам в лицо, и вы должны меня понять. Нищего вроде меня просто зароют в общей яме. Прошу вас, пожертвуйте немного денег мне на похороны! Не подумайте, я не попрошайничаю! Я... я отдам этот портрет! Часть моей души...

Изя уронил голову на стол и задергал плечами.

– Эй, что тут происходит?
– поинтересовались рядом.

– Это художник, он собирается умирать и просит денег на похороны.

– А чем он докажет, что художник а не попрошайка?

– Да вон, у него портрет есть.

– А дай-ка взглянуть.

Изя шмыгнул носом и продемонстрировал рисунок. Теперь восхищенный свист раздался уже из-за нескольких столиков.

– Кто-нибудь помнит, сколько стоит гроб с рытьем могилы?

– Вроде, пять тысяч эрис.

– Ну и куда ты эту картинку повесишь? Ты же в конюшне ночуешь. Эй, художник! Вот восемь тысяч, еще и на надгробие хватит.

– Можно подумать, ты живешь в особняке!

– Ха! А ты знал, что после смерти художника его картины взлетают в цене в десять раз?

– Десять тысяч эрис!

Поднялся шум, который быстро перерос в гвалт. Изя старательно изображал подавленность и безучастность, но двачер чуял, как он фисирует каждое изменение цены и настроение собравшихся людей. Цена росла медленно. Деньги у приключенцев водились, не богатство, но и нищими их назвать было нельзя Однако доставались им деньги нерегулярно и с большим риском, судя по оружию. Короче, нечего было и надеяться на появление мецената с мешком золота.

– Друзья! – Изя встал на стул, и натянул на рожу двачера растроганную мину.
– Я глубоко тронут вашим участием. Но я вижу, что заинтересованы многие. Многие мои коллеги, движимые жаждой наживы, продают свои творения богачам, которые прячут картины в своих дворцах. Но я не таков! Я понимаю, что картина живет тогда, когда на нее смотрят! И у меня есть предложение: приобретите эту картину вскладчину, и повесьте ее в вашей гильдии! Это будет намного дешевле, всего пара тысяч с каждого...

Звякнули монеты. Потом еще. И еще. И еще. Через минуту перед двачером уже была небольшая горка денег. Здоровенный бугай с прической под панка, утирая выступившие слезы, бережно взял рисунок и пошел к барной стойке.

– Луна, лапушка!
– раздавался оттуда его зычный голос.
– Нам срочно нужна рамка!

Изя, не мешкая, стянул куртку, сгреб в нее все деньги, завязал узлом и с невероятной прытью оказался на улице прежде, чем кто-либо успел что-то сообразить.

"Ну и что я говорил?! А?! Что я говорил?!"

"Что это уродство и дурной вкус. А люди одобрили!"

"Они бы и собаку одобрили. Нам таки уже нужно безопасное место, где можно переночевать и пересчитать выручку. Но сначала поедим!"

"О, наконец-то отличная идея. Я видел, на соседней улице продавали пирожки с мясом!"

"Вот еще! Пирожки некошерны! Мы будем кушать рыбу фиш!"