– Это вопрос?

– Это логические подходы и построения, вопросы предваряющие. Раздумья, если угодно, вслух. Но вот и вопросы. Первый: как потерпевшему могла быть нанесена та травма, от которой он впоследствии и скончался?

– Актер скончался от потери крови, которая истекала из глубокой раны на голове. Вы это сами видели, тело лежит на кухне в луже крови, - сказала Флюмо.

– Да, но вопрос заключается в том, кто и каким образом нанес ему эту рану? Или же, скажем, мог ли он причинить такую рану себе сам, упав, предположим, с высоты собственного роста и ударившись головой о какой-нибудь подвернувшийся предмет?

– Без сомнения, мог, - высказала предположение Флюмо.
– Правда, знаете, пьяным в таких ситуациях обычно везет, и посторонние предметы им под голову не подворачиваются. Сколько таких случаев было, знаете ли.

– Вы полагаете, артист был навеселе? То есть, если откровенно, выпивши?

– Пьяный он был, Журов, пьяный. Экспертиза, конечно, покажет точно, но мое мнение такое: пьяный. Или сильно навеселе. Потому что следы употребления алкоголя повсюду. Их много. И судя по следам, а именно опустошенной стеклянной таре, выпито было много, очень много, я даже не представляю, как он мог один выпить столько. Да и мог ли?

– Вот, видите, еще вопрос. А я так слышал, что Гранин уже несколько лет как вовсе алкоголь не употреблял. Не пил он, говорят, бросил. Хотя, конечно, кто его знает. Может быть, для этого дела квартира и покупалась. Чтобы подальше от посторонних глаз расслабиться было можно. Стресс, знаете, полезней все-таки снимать, чем воздерживаться и не снимать совсем.

– Ну, Журов, вы, оказывается, специалист по снятию стресса, - улыбнулась Флюмо.

– Нет, я нет!
– энергично запротестовал Иван Иванович.
– А вот сосед мой, Василий Романович, вот он - да. Он специалист. Я от него многому научился. Кстати, а ничего больше странного вы при осмотре, пардон, тела не заметили?

– Руки. Суставы рук сбиты, на них есть ссадины, как если бы он незадолго перед гибелью дрался.

– Вот, дрался. А дверь заперта изнутри. Я говорю, что здесь все не просто. Не просто поскользнулся, не просто упал... И не очнулся. И, что странно, в квартире нет телефона. Нет стационарного, это ладно, бывает, многие сейчас отказываются за ненадобностью. Но и мобильного телефона товарища артиста тоже пока не нашли. А это уже не странно, это подозрительно, потому что такой человек без телефона остаться просто не может. Ведь он знаменит, он всем нужен, да и у него самого всевозможные дела, обязанности, связи... Значит, либо потерял где, либо прихватил кто. Забрал и унес с собой.

– Кто?

– Очень хороший вопрос. Я думаю, что тот, кого здесь не было. Как бы не было, пока мы не докажем обратное.

– Товарищ майор!
– из дальней от входной двери комнаты, спальни, выглянул проводивший там осмотр оперативник.
– Мы тут телефон нашли. Весь в крови и разряжен, скорей всего, это телефон потерпевшего.

– Ну-ка, ну-ка!
– живо заинтересовался Журов и замахал рукой, приглашая оперативника приблизиться. Тот подошел, держа на вытянутой руке двумя пальцами за угол целлулоидный пакет, в котором матово блестел мертвым экраном телефон. Аппарат весь был измазан превратившейся в корку и похожей на пластмассу засохшей уже черной кровью.

Журов с любопытством оглядел телефон со всех сторон.

– Где нашли?

– Под кроватью, в самом углу был, поэтому заметили не сразу.

– Что, совсем разряжен?
– спросил майор оперативника.

– Совсем, - подтвердил тот.

– А как думаешь, сможем мы узнать последние звонки? Вход - выход?

– Думаю, сможем, - пожал плечами оперативник.
– Аппарат не поврежден... Должны.

– Вот, еще вопрос, - сказал Иван Иванович, обращаясь в Флюмо.
– Каким образом телефон пострадавшего оказался в той дальней комнате, если сам он здесь, на кухне? При этом, мы видим на корпусе гаджета следы крови, в то же время, следов крови в той комнате ни на полу, ни где-нибудь еще нет. То есть, можно утверждать, что в то время, когда господин Гранин уже получил ранение и истекал кровью, он в спальню не заходил. Тем не менее, телефон его находится там, и состояние телефона говорит нам, что потерпевший держал его в руках, уже будучи раненым, или травмированным. Как это расценить? Загадка...

– Вот вам, Журов, и головоломка на ближайшие сутки, - сказала Флюмо, - потому что, сдается мне, спать вам сегодня не придется. Происшествие резонансное, начальство будет теребить, и требовать результата. Ну, уверена, что вы отлично справитесь. А нам пора возвращаться в управление и садиться за составление отчетов.

– Да я и в эту, ну, предыдущую ночь отлично выспался, так что не извольте беспокоиться, - успокоил Татьяну Рудольфовну Журов. Он бережно прикоснулся к протянутой ему руке Флюмо.
– До свидания, - сказал.
– Всегда приятно с вами, так сказать, пересекаться.

Миндалевидные, слегка раскосые глаза Флюмо потеплели.

– Вы тоже здесь, не усердствуйте чрезмерно. Меру знайте, - сказала она перед тем, как удалиться.

– Мера есть категория неопределенности...
– пробормотал Журов тихо, задумчиво глядя вослед уходящей Флюмо.
– Ибо у каждого она своя...

Тремя днями раньше, в пятницу, около полудня, заслуженный артист республики Андрей Гранин вошел в подъезд своего дома и, остановившись у двери лифта, нажал кнопку вызова. Мужчина был одет в светлые брюки и светлую свободную рубашку с открытым воротом, через плечо его была перекинута, судя по всему, достаточно увесистая дорожная сумка, может быть поэтому он шел тяжело, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, словно моряк на палубе. Пока лифт неторопливо спускался с верхнего этажа, Гранин скучающим взглядом окинул небольшой холл. Заметив под потолком камеру видеонаблюдения, он по привычке подмигнул в мутный зрачок объектива и, как приветствие, поднял вверх два пальца. Виктория! Победа всегда и во всем.