Зоесофья вздохнула.

— Он являет собой идеал мужской красоты, какой я когда-либо видела, не исключая даже микеланджеловского Давида из частного собрания халифа. Что за ирония! Он в своем роде столь же желанен, сколь и я, но при этом мы бесполезны друг для друга.

— Он никогда не просыпается? — уточнил Довесок.

— Вздумай он подняться, его огромное сердце смогло бы поддерживать его тело лишь пару часов, а потом лопнуло бы, — ответил Хортенко. — Поэтому в силу необходимости князь Московии правит в состоянии беспрерывной дремы.

Послышался резкий цокот каблуков, гонец-сервиль промчался мимо них и поднялся по ступенькам на огороженную перилами платформу возле головы великана. Он нагнулся к правителю и скороговоркой начал излагать доклад. Когда он закончил, князь молча кивнул, и слуга покинул покои.

— Теперь вы знаете, кто правит нашей страной, — произнес Хортенко. — Кстати, я тоже собираюсь кое-что выяснить. Не пытайтесь приблизиться к князю, охрана вас к нему не допустит.

Как всегда, Хортенко испытывал тайную дрожь возбуждения, когда понимался по ступенькам на кафедру возле уха спящего гиганта. Никто не мог предсказать, что произойдет в случае неверно заданного вопроса. Хортенко ухватился за деревянные перила, отполированные многими тысячами ладоней, и вымолвил:

— Ваше высочество, к вашим услугам ваш покорный слуга Сергей Немович.

— А-а… да… честолюбивый, — негромко пробормотал князь, как говорят во сне. Голос у него оказался на удивление тонкий, даром что исходил из такого титанического тела. — Именно ты устроил так, чтобы… больше никто из моих… советников… не мог ко мне подойти.

— Верно, ваше величество. И именно вы объяснили мне, как это сделать.

— Я спал. В бодрствующем состоянии я бы никогда… не помог твоему заговору.

— Поскольку вы никогда не проснетесь, это не имеет отношения к делу. Я привел с собой византийского посла и одну из женщин, которых халиф послал вам в подарок.

— Мне снились… голодные бунты в Ужгороде. Надо послать зерна… чтобы предотвратить…

— Да-да, весьма похвальное решение. Но у меня есть для вас кое-какая информация.

— Говори.

Хортенко видел, как у стоящего на дальнем конце комнаты Довеска чуть заметно дернулось ухо. Он знал, что обычный человек не мог бы подслушать его с такого расстояния, но к песьеголовому данное утверждение не относилось. Да и насчет Жемчужины он сомневался, хотя она казалась погруженной в свои мысли. Ладно, пусть подслушивают. Ничто уже не прибавит им спокойствия. Тщательно подбирая слова, Хортенко произнес:

— Наши друзья скромничают о своих планах. Когда они приступят к активным действиям?

— Табачный рынок понизился, а спрос на нелегальные наркотики всех сортов сильно упал… Пристрастие к абсенту в офицерском классе растет, проституция переживает бум, и есть сообщения о бомжах, которых видели толкающими тачки с человеческими экскрементами. Если сложить это с различными обещаниями и предложениями, можете ожидать вторжения в Москву в течение нескольких дней. Вероятно, уже сегодня.

— Правда?! — изумился Хортенко, который считал бунт вопросом как минимум трех месяцев. Однако он быстро себя в руки. — Какие приготовления необходимо делать, ваше высочество?

— Ешьте как следует и отдыхайте. Выведите из города все артиллерийские части и проследите, чтобы известные распутники и вольнодумцы были вычищены из ваших собственных сил. Убейте барона Лукойл-Газпрома.

— Хорошо.

Хортенко нравился барон, поскольку он вообще любил таких типов за их тупую, прямую предсказуемость. Но он понимал, как одновременная склонность барона к необдуманным действиям и рефлекторному принятию на себя командования в аварийной ситуации может помешать ему самому.

Сверхъестественно красивое лицо князя Московии мимолетно исказилось, словно от боли.

— Твой план… угрожает… моему городу.

— Он стоит риска. А возникнут ли проблемы с Византией, если ее посол вдруг пропадет?

— Мне снился Байконур… и волки…

— Постарайтесь слушать внимательно, ваше царское высочество. Я общался с господином де Плю Пресьё, как вы посоветовали, поведал ему о слухах, что, дескать, потерянная библиотека Ивана Грозного нашлась. Как вы и предсказывали, он не выказал удивления. А когда я предложил заговор для обжуливания государства, он согласился, ни на секунду не задумавшись.

— Тогда он… не более чем мошенник на доверии, каким-то образом занявший место настоящего посла. Поступайте с ним как хотите.

— Он также привел с собой женщину, — напомнил Хортенко князю. — Одну из византийских шлюх.

— Только… одну?

— Да.

— Значит, она шпионка… она тоже… в вашем распоряжении.

Эти приятные новости Хортенко принял с оттенком печали и осторожно прошептал:

— Значит, это с самого начала всего лишь печальная и затертая история. Жаль. Мне бы хотелось отыскать утраченную библиотеку царя.