Однако, Генри Уокер остался недоволен, так как все те, кто взял котят, могли теперь всегда зазывать к себе сэра Бюннета полюбоваться, как хорошо они подрастают.

В конце концов любовь к животным стала причиной многих неприятностей в Клейбюри. Мужчины едва разговаривали, а женщины косо поглядывали друг на друга. Кошки и собаки стали форменными хозяевами деревни. Как-то раз пять человек подряд остановили сэра Бюннета на прогулке, чтобы пожаловаться на Персона, который поставил у себя крысоловку и погубил пять крысят вместе с матерью.

Только спустя значительное время стала известна всем кандидатура Боба Претти на обещанную премию. Сначала никто этому не поверил; все считали, что Боб слишком практичен, чтобы тратить драгоценное время на предприятие, успех которого сомнителен. Но потом всплыли наружу два или три факта, заставившие всех насторожиться, и жители Клейбери толпой отправились к сэру Бюннету осведомить его об истинном положении вещей и о нравственных качествах недостойного конкурента.

Сэр Бюннет сперва и верить не хотел. Но когда ему рассказали, что Боб занимался браконьерством, ставит силки и ничем не стесняется, чтобы заработать деньги, то он призадумался. Получив подтверждение этих фактов от пастора, сэр Бюннет заявил, что он больше и слышать не хочет о Бобе Претти.

В тот вечер в харчевне "Копченая Сельдь" все были словно в лихорадке. Но невозмутимее всех держался Боб Претти. Он преспокойно сидел в своем углу за кружкой пива и, улыбаясь, давал всем советы, как вернее заработать золотые часы.

— Мне это не по силам, — говорил он, грустно качая головой. — Я всего-навсего бедный поденщик и место свое знаю.

— Но как вы могли хоть на минуту допустить, что вы имеете какие-нибудь шансы, Боб, — вот о чем я вас спрашиваю! — возмущался Генри Уокер.

— А как поживает ваша жаба? — спросил Билль Чемберс при общем смехе.

— Смейтесь, мои милые друзья, смейтесь! — сказал Боб. — Я жалею только об одном, что каждый из вас и вы все вместе сразу не можете получить по золотым часам. Ведь сколько у вас было хлопот с воспитанием котят Генри Уокера и обхаживаньем сэра Бюннета!

— По все-таки у нас шансов побольше вашего, Боб, — сказал маленький Дик Вид.

— Вот тут-то вы и ошибаетесь, Дик! — сказал Боб. — Взвесив все основательно, я в конце концов спрашиваю себя, уж не я ли должен получить эту награду? Почему? Да просто потому, что я ее стою!

Все расхохотались, а Билль Чемберс так покатывался со смеху, что должен был для сохранения равновесия ухватиться за локоть Питера Джюбинса, отчего тот опрокинул свой стакан с пивом.

— Смейтесь, смейтесь! — сказал Боб, входя в азарт. — Хорошо смеется тот, кто смеется последний. Никто другой, а я получу эти часы, хотя бы для того только, чтоб насолить вам.

— А как же вы возьметесь за это дело? — объявил Сэм Джонс.

— Не порть себе понапрасну печенку, старина, — отозвался Боб, топнув ногой. — Часы будут у меня! Я получу этот приз за хорошее отношение к животным!

— Каков молодчик! — воскликнул Дик Вид. — Слушайте, Боб, хотите побиться со мной об заклад?

— Не нуждаюсь в чужих деньгах. Предпочитаю зарабатывать свой хлеб в поте лица.

— Но вы его все-таки не заработаете, Боб! — поддразнивал Дик. — Слушайте, будем держать пари на шиллинг.

Боб отвернулся и стал говорить о другом с Биллем Чемберсом.

— Ставлю два шиллинга против одного! — настаивал Дик. — Ну, будь, что будет — три против одного!

Боб ответил не сразу. Некоторое время он внимательно смотрел на Дика, а потом сказал:

— Идет. Если Смит, хозяин, согласится хранить деньги, я принимаю пари.

И он выложил один шиллинг, а Дик — три.

В общем прежде, чем уйти в тот вечер из харчевни, он принял тринадцать пари.

Кое-кто на другой день отправился к сэру Бюннету, чтобы окончательно доконать Боба.

Но они напрасно теряли время: сэр Бюннет заявил, что и так уже вполне осведомлен о Бобе и не желает даже слышать имени этого прохвоста. У Боба явно не было никаких шансов на выигрыш, и Сэм Джонс объявил, что просверлит дырочку в шестипенсовой монете, которая ему достанется, и постоянно будет носить ее на шее, чтобы дразнить Боба Претти.

В течение двух или трех ближайших недель Боб держал себя очень скромно, и мы все думали, что он очухался от своих радужных надежд. Каждый из кожи лез, чтобы заслужить часы, а Боб издевался надо всеми, говоря, что часы, наверно, медные, и прочее в том же роде.

Однажды вечером, за несколько дней до отъезда сэра Бюннета, Боб со своей собакой пошел к ферме, где жил старый сэр, и как бы случайно встретил его на прогулке близ Гоэльского луга.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Боб, расплываясь в одну из самых любезных своих улыбок. — Что за чудный денек! Я вывел Султана немножко прогуляться. Эти дни он что-то не совсем в своей тарелке. Думаю, что свежий воздух будет ему на пользу.