– Надеюсь, во глубине своих мыслей вы не спутаете нас с Уизли?
– слегка кокетливо произнесла Паркинсон. Сегодня роль третьей в триаде досталась ей.

– Привет!
– кивнул по-простецки Гойл.

– Добрый день, джентльмены, леди, - коротко поклонившись, поздоровался я.

Действительно, идя на обед, я чуть не столкнулся со слизеринцами. Не. Нельзя так глубоко уходить в себя. "Постоянная бдительность" (С) Аластор Моуди.

– Что вы, мисс Паркинсон, разве я могу спутать сына или дочь чистокровного рода с каким-нибудь грязнокровкой или предателем крови?

– Конечно мог!
– услышав любимое слово, включился в беседу Малфой.
– В Хогвартсе сейчас столько магглорожденного отребья, что натолкнуться на них можно везде. Мой отец говорит, что...

"Хм, - опять задумался я.
– Кстати, вопрос. Если Малфой хочет соскочить, почему же Драко ведет себя так? Работа на перспективу? Попытка усидеть на двух стульях? Или просто максималистические ошибки детства?"

За обед Драко ничуть не успокоился, а только еще больше распалился. В итоге, на выходе из Большого Зала, перед большими дверьми образовалась пробка, созданная из ругающихся на грани драки двух триад: слизеринской и гриффиндорской. Весу сваре добавляли стоявшие в зрителях учащиеся всех четырех факультетов.

– Мистер Малфой? Что здесь случилось?

– Заткнись, Крэбб! А вас, грязнокровок, надо топить, как котят!
– вошедший в раж Малфой не видел и не слышал ничего. Почему шляпа не отправила его в Гриффиндор? Типичный же представитель. Или это такая удачная маска?

– Смотри, как бы тебя не утопили самого, пожирательское отродье!
– Уизли в полной красе.

– Джентльмены, давайте не будем ссориться и решим вопросы, как полагается взрослым людям.

– Срал я на твою взрослость, барсучья змея!
– рыжего заносит ничуть не хуже Малфоя. Но то, что я могу, точнее, вынужден спустить Малфою, Уизли не прощается от слова совсем.

– Мистер Уизли, как поживает вас глубокоуважаемый брат Фред? Не хотите ли присоединиться к нему в таком гостеприимном Больничном Крыле?

– Ты!
– Рончика за руки с двух сторон схватили Грейнджер и Поттер. Спасли, можно сказать, тому если не жизнь, то здоровье точно.

– Так, джентльмены, давайте решим наши политические разногласия цивилизованным образом. К примеру, в общем диспуте о чистокровных и магглорожденных в магическом мире.

– Мы в этом деспоте участвовать не будем!
– решил все за всех Рон.

– Диспуте, Уизли, а не деспоте!
– поправил я.

– Да пошел ты! Пошли, ребята, от этих мордредовых чистокровок!

– Сам послал, сам пошел!
– рассмеялся Малфой.
– Впрочем, меня тоже не очень привлекает серьезно разговаривать со всякими грязнокровками.

– Мистер Малфой. Вам, как будущему члену Палаты Лордов, придется и не раз выступать перед аудиторией. Не стоит ли начать практиковаться в этом сложнейшем искусстве, которым так виртуозно владеет, например, лорд Малфой, уже сейчас?

С такой стороны на это предложение блондин еще не смотрел. Подумав, он согласно кивнул и спросил:

– И когда?

– Я думаю, что через неделю-две. Ведь всем участникам следует хорошенько подготовиться. И еще. Мистер Малфой, не возьмете ли вы на себя труд пригласить или попросить пригласить на прения всех заинтересованных участников и зрителей, не взирая на курс, факультет и статус крови?

– А ты тоже хочешь выступить?
– напряженно спросил Малфой.

– А почему бы и нет?

– Тогда согласен. Я оповещу всех.

Мой ответ полностью удовлетворил парня. Он вежливо попрощался со всеми и отправился в общежитие Слизерина, писать письмо отцу.

Межфакультетское собрание случилось через две недели. На нем не было Поттера и его рыжей команды, но был Персиваль Уизли. От ало-золотого факультета в качестве докладчиков присутствовали еще нарцисстичный Кормак Маклагген и пара неизвестных мне старшекурсников: магглорожденный и полукровка. Группы поддержки у них не было.

От родного Хаффлпаффа докладчиком был я один, но факультет дружелюбия не бросил меня. В качестве группы поддержки я прихватил Эрни Макмиллана и Джастина Финч-Флетчли, с которыми заранее кое о чем договорился, а также пришли поболеть за меня Ханна Эббот и Сьюзен Боунс. Чтобы не случилось чего нехорошего (учитывая мою репутацию, не только с первокурсниками), прения посетили Седрик Диггори и староста Хаффлпаффа Габриэль Труман.

Как это не парадоксально, но Рейвенкло решил держать строгий нейтралитет. На прения пришли трое из пяти лидеров факультета и еще по одному человеку с каждого курса, но докладчика своего они не выставили. Ни одного! И это факультет умников? Им нечего сказать? Нет. Это чистый нейтралитет.