Он очнулся.
- Просыпайся! - его хлестнули по физиономии. - Вставай, быстрее!
Он медленно открыл глаза, щурясь от ослепительного света. Казалось, будто его вытащили на полуденный зной и некуда спрятаться от испепеляющих лучей безжалостного светила. Очень скоро выяснилось, что дела обстоят несколько иначе.
- Да вставай же! - чьи-то руки вцепились в ворот рубашки и вздёрнули несчастного над землёй.
Постепенно некоторые вещи начали проясняться. Держал его мужчина огромного роста, с уродливой физиономией закоренелого преступника. Рубашка и штаны, материя которых больше напоминала мешковину, больно царапали кожу. И находился он не под летним солнцем, а в полутёмном подвале с единственным окошком под самым потолком. И ещё...
ПОМНИ!
Он очнулся.
– Просыпайся!
– его хлестнули по физиономии.
– Вставай, быстрее!
Он медленно открыл глаза, щурясь от ослепительного света. Казалось, будто его вытащили на полуденный зной и некуда спрятаться от испепеляющих лучей безжалостного светила. Очень скоро выяснилось, что дела обстоят несколько иначе.
– Да вставай же!
– чьи-то руки вцепились в ворот рубашки и вздёрнули несчастного над землёй.
Постепенно некоторые вещи начали проясняться. Держал его мужчина огромного роста, с уродливой физиономией закоренелого преступника. Рубашка и штаны, материя которых больше напоминала мешковину, больно царапали кожу. И находился он не под летним солнцем, а в полутёмном подвале с единственным окошком под самым потолком. И ещё...
Он не помнил ничего.
– Очухался?
– здоровяк отвесил ему оплеуху.
– Если вздумаешь опять отключиться, начну бить ногами, ясно? Пара сломанных рёбер - фигня, для такого урода.
– Что случилось?
– он покачнулся и громила придержал его за плечо.
– Имя...Я не помню, как меня зовут.
– Тебя зовут номер 290-518, но я буду звать тебя ласково - 29й, - громила расхохотался, а после снял с пояса короткую дубинку с металлическими шипами на конце.
– Топай наверх. Свой срок в карцере ты отмотал, так что живо за работу!
Он ткнул 29го дубиной и тот ощутил слабый электрический укол. За толстой металлической дверью обнаружилась короткая лестница, уходящая вверх. Здесь стало немного светлее и вновь начали болеть глаза. Приходилось щуриться и шагать, едва ли не на ощупь. Время от времени по спине лупила электрическая дубинка и от каждого прикосновения в голове точно вспыхивали разряды.
Странно, но эти вспышки словно открывали всё новые картинки. Вот только изображения казались непонятными образами, никак не связанными друг с другом. Ударный беспилотник, зависший над разрушенным домом; ступени, уходящие во мрак; женское лицо, с серёжками в носу и тёмная ночь, разорванная лучами прожекторов.
– Стой!
– в этот раз дубина хлопнула по затылку.
– Ишь, разогнался.
Они оказались у спуска в подвал длинного серого здания, лишённого каких-либо признаков окон. Только несколько узких прорезей у самой земли. Точно такие же, совершенно одинаковые бараки тянулись влево и вправо, образуя бесконечную улицу, уводящую в никуда. У каждого здания стоял рослый мужчина в униформе, копирующей ту, что носил конвоир 29го - чёрный пиджак и штаны, заправленные в высокие ботинки, кепка с серебристой кокардой и пояс, где висела кобура и дубина. Стражи выглядели неживыми манекенами, отчего окружающий мир напоминал мёртвую картинку.
Двигались только облака на небе и ещё...Странная парочка, метрах в пятидесяти от узника. Два пожилых мужчины в серых костюмах, стоящие возле Ауди, последней модели. Они пристально смотрели на 29го. Потом обменялись короткими фразами и скрылись в автомобиле. Тот бесшумно поднялся в небо и пропал за крышами домов.
– Ур-роды!
– проворчал охранник, подбрасывая дубинку на ладони. Его угрюмый взгляд определённо посылал недружелюбные флюиды вслед улетевшей машине.
– Чтоб вы грохнулись, говнюки!
– Кто это?
– в голове 29го сохранялся прежний бедлам, но он цепко отметил беспечность конвоира и успел запечатлеть в памяти план: "Колонии-посёлка: 6", висевший на противоположном здании. Судя по схеме, через четыре барака следовало повернуть направо и попадёшь на площадку перед КПП.
– Они тебя тут маринуют, а ты их даже не помнишь?
– страж загоготал.
– Цари местные, Петя Караулов да Васёк Никольский, америкосовкие прихлебатели. Что, совсем ни о чём? Как пиндосня власть-то подмяла, своим лизоблюдам сразу отдала часть земель, типа губернаторствовать. Тех, кто подчинился, прессуют помаленьку, но жить дают; строптивых - сюда, а самых выделелывистых - дронами сровняли, вместе с городами.
Точно, вот откуда видение ударного беспилотника над развалинами. Сердце клюнула старая боль. Он явно кого-то потерял, вот только, кого? Родителей? Детей? Жену? Сердце за всех болит одинаково.
– Топай. Харе о политике, так можно и самому в барак загреметь, - конвоир пихнул 29го и тот пошёл, медленно перебирая ногами. Одновременно заключённый бросал быстрые взгляды по сторонам.
– Правда, до таких, как ты, мне расти и расти. Ишь, теракт он собрался устроить, террорист хренов!
Смуглое лицо девушки с колечками в носу стремительно приблизилось из мрака пропавших воспоминаний и начало шевелить губами. Что она говорит? Громче! Давай, ещё громче!
– Где тебя носило?
– она, казалось, сердилась.
– Где ты вообще спрятал эту штуковину?
В проходе между бараками появилось синее рыло грузового автомобильчика. Несколько тощих мужчин в робах заключённых доставали из кузова какие-то коробки и несли внутрь здания. Водитель, сидящий на своём месте, откровенно скучал, пуская дымные кольца в открытую дверь.
29й замер и конвоир, шедший к нему почти вплотную, тут же налетел на подопечного.
– Какого?
– начал охранник, но тут же получил локтем в живот и вторым - в челюсть.
– Х-ха...