Отец Иван толкнул заскрипевшую дверь, и мы ввалились в тесный коридорчик. После залитой весенним солнцем улицы в коридоре было хоть глаз выколи. Пока разувались, я влетел одной ногой во что-то похожее на пустой таз. Таз загремел.

— Привыкай, — тут же откликнулся эхом отец Иван. — Удобств почти никаких, но и нора временная. Вдобавок не моя.

— А что и хозяин может появиться?

— Не переживай. Хозяин этой халупы местный батюшка, отец Михаил. Но его еще почти неделю не будет. Он в отъезде. Уехал, так сказать, на свою историческую родину … Ладно, разувайся и проходи на кухню. Чувствуй себя как дома…

Мы сидели на тесной, ярко освещенной заходящим солнцем кухне, пили крепкий и ароматный чай, и, надо сказать, я чувствовал себя уже почти как дома. Отец Иван вводил меня в курс дела:

— По телефону всего не скажешь. Так что сейчас я постараюсь тебе немного объяснить, что нам предстоит. А предстоит нам такая дыра, что я, когда узнал, так заявление за штат подал. И ты думаешь, епископ мое заявление принял? Что ты, как разорался! Я Вас, мол, не для того рукополагал, чтобы Вы от трудностей бежали.

— Я говорю — владыка, у меня ж семья. — А он — ничего, потерпите. Господь терпел и нам велел. К тому же я Вас не навсегда посылаю. Прибудете на место, оглядитесь. Разберетесь, куда это назначенный мной иеромонах [3] Василий пропал. Людей расспросите. Приход, заодно, поднимете. А там… посмотрим.

— Вот так вот, брат. Едем в аномальную зону. С легкой руки епископа, будем православными детективами, сбежавшего краснокутовского попа будем искать. И православным МЧС, по совместительству. Приход из руин поднимать.

— Боюсь, Дима, надолго меня от семьи оторвали. Может владыка думает, что я вслед за Василием сгину, в аномальной зоне, — отец Иван горько вздохнул.

— Слушай, батюшка, а что там за аномалия? Подробней можно. А то я ничего по телефону не понял.

Отец Иван вяло махнул рукой:

— Да фигня, прости Господи, все это! Ты же знаешь, я практик. Пока лично не увижу, никогда не поверю.

— Ну а так, говорят, есть тут по дороге на Красный Кут холмик с вынутой серединой. Якобы природная аномалия. Стоит себе такой холмик без середины, стоит недалеко от дороги на Кут. Так что мы увидим его, когда туда пойдем. Вот.

— Середины у холма нет, поэтому все это похоже на огромный такой проход, естественные, природные ворота. По-украински — Брама.

— Прямо как индуистское божество, — не удержался я.

— Индуистское, или не индуистское, — усмехнулся отец Иван, — но, собственно, эта Брама и есть аномалия. А еще она является как бы негласной границей Кута…

— Погоди, — перебил я отца Ивана, — ты можешь мне, конкретно сказать, в чем аномальность этой Брамы?

— Ха, если б я знал это, Дима, — батюшка немного повеселел.

— Кстати, сами местные, здесь, в Черноморке, не очень-то верят в аномальность Брамы. Говорят, если б там действительно нечто было, то тут с города бы понаехало всяких уфологов, археологов и прочей братии. А так, никого особо эта Брама не беспокоит. Но разве что сфотографироваться на фоне необычного холмика… Вот и вся аномалия.

— Правда, мне еще в городе один умник рассказывал, что Брама пробуждающаяся аномалия. Мол, лик земли меняется. И меняется основательно. Климатические катаклизмы, это только видимая сторона процесса. Собственно речь идет о том — сохранимся ли мы, как цивилизация, или сгинем в огне апокалипсиса?

— Вот и пробуждаются всякие спящие аномальные зоны, как вулканы… Интересная, конечно, теория. Но я практик.

— Тогда еще один вопрос, — сказал я, — что все-таки произошло с этим иеромонахом Василием?

— Никто толком не знает, — вздохнул отец Иван. — Пропал куда-то. Лично я думаю, что просто тихо сбежал. Наверное, крыша у человека поехала от одиночного сидения в дыре. Да и искушения всякие. Вообще, для молодого монаха ведь это смерть, когда из монастыря вырывают и вот в такую дыру засовывают…

— Слушай, а почему ты так уверен, что этот Василий сбежал. А вдруг его того… Понимаешь?

— Не совсем.

— Ну, вдруг там, под вывеской тех же иеговистов, особо опасная оккультная секта. Места-то ведь глухие. А священников сейчас довольно часто убивают. Всякие сатанисты.

— То есть, — отец Иван сморщил лоб, — ты хочешь сказать, что нашего иеромонаха убили?

— Ага.

— И в землю закопали, и надпись написали?

— Нет, ты подожди шутить. Ты все-таки, подумай. В наше время ничего исключать нельзя.