Березный усмехался этим случайным мыслям и снова тревожно высовывал голову, морщась от бьющей в лицо соленой пены. Вдруг он услышал неспокойный тихий голос боцмана:

— Ты, Петр, лучше гляди… Мы ведь, знаешь, самые крайние сейчас.

То, что сказал матросу старшина, неожиданно взволновало Березного. Он с удивлением, словно впервые, оглядел голые каменистые гряды островов и подумал, что это ведь тоже наша земля! И то обстоятельство, что он, лейтенант Березный, находится сейчас здесь, в этом безлюдье и безмолвии, наполнилось каким-то особым, новым смыслом. «А ведь действительно — самые крайние…»

Кагальнов появился на катере, когда его никто не ждал, незадолго до отхода в дозор. Он тяжело спустился с пирса по трапу (хотя это называлось — подняться на палубу), выслушал рапорт Березного и сразу пошел в машинное отделение. Там он придирчиво осмотрел машины, вспомнил, что шестой цилиндр раньше стучал — сносилась заглушка пальца.

— Ну. сейчас ничего, — убежденно ответил Кагальнову моторист. — Как часы подвинтили.

Березный подумал: «Однако, и память же у него…»

Кагальнов осмотрел весь катер и, стряхивая с брюк невидимую пыль, сказал:

— Все в порядке. Привыкли или еще привыкаете? А скажите теперь честно: на торпедные катера хотелось или на «большой охотник»?

Он лукаво прищурил глаза и склонил голову, ожидай ответа. Березный ответил ему, вытянувшись:

— Хотелось, товарищ капитан второго ранга. И сейчас хочется.

С лица Кагальнова словно смахнули улыбку. Он посмотрел на Березного испытующим, даже, пожалуй, тяжелым, взглядом и, коротко козырнув, пошел к борту.

Березный крикнул: «Команда, смирно!» У трапа Катальное обернулся, кивнул: «Вольно!» — и добавил, качнув головой:

— А вот этого я от вас никак не ожидал…

Он ушел, и настроение у Березного упало. Но думать долго об этом разговоре уже не было времени: пора выходить в море.

…Березный остановил катер у выхода из каменной гряды. Отсюда хорошо просматривался большой участок. Перед выходом лейтенанту сообщили, что две бригады из местного рыболовецкого колхоза ставят сети в районе острова Н. и, стало быть, пройдут мимо него: шесть мотоботов и двенадцать человек на них. Березный и раньше встречался с рыбаками, здоровался по-эстонски и те, что-то говоря, протягивали ему свои документы. Надо полагать, что процедура им не очень-то нравилась. Усталые люди торопились домой, а тут приходилось задерживаться, хотя и ненадолго.

Уже на стоянке Березный нагнулся над картой и начал искать этот остров Н. Должно быть, такая же узенькая полоска земли да камней да низкие кусты можжевельника. Лосев стоял рядом и заметил, что лейтенант что-то ищет на карте вдали от того места, где они находились.

— Где он, остров?

— А вот он.

Лосев деликатно показал мизинцем на соседний квадрат. Остров напоминал лошадиную голову. Березный не понял, почему Н.? Должно быть, местное название?

— Там, товарищ лейтенант, маяк есть. Да вон, поглядите по силуэтам.

Он развернул тоненькую книжечку, и Березный увидел рисунок: маяк действительно напоминал бутылку. Лосев словоохотливо разъяснил:

— Говорят, Петр Первый распорядился там маяк выстроить. Ну, значить (он говорил «значить»), приходят к Петру строители и говорят: так, мол, и так, ищем форму. Петр в это время обедал. Взял он штоф, поставил перед ними и говорит: «Вот вам и форма». Так и вышло: за-место сургучной головки у маяка фонарь.

Березный расхохотался, и Лосев, решив, что это его рассказ произвел на лейтенанта такое впечатление, тоже улыбнулся.

— Ох, и историк же вы, старшина! — хохотал Березный.

Лосев смутился и, что-то пробормотав, замолчал.

Пора было подниматься на мостик. Туман, незаметно собравшийся между камней, вдруг закурился, задымил в сумерках и пополз по борту катера, обволакивая его. Вот еще этот туман, постоянный спутник, будь он неладен! Березный, нагнувшись, крикнул Приходько:

— Как там связь?

Приходько крутил ручки настройки, в наушниках попискивало, стучало, гудело, и Приходько морщился от всех этих налетающих шумов. Наконец он услышал что-то такое, отчего сразу заулыбался и кивнул лейтенанту. Связь с береговыми радиометристами была.

Приходько, прижимая одной рукой наушник, крикнул: «Передают!» Березный, кивнув, поднес к глазам бинокль. Нет, ничего не было видно отсюда, с мостика, и он, снова нагнувшись, ждал, когда Приходько кончит прием.

— Ну, что там у вас?

— Шесть ботов…

Приходько протянул ему листок, и Березный, спустившись в рубку, проложил на карте курс возвращающихся рыбаков. Они шли мористее, и, стало быть, надо было сниматься со стоянки и идти наперерез.

— Не теряйте связь, — кивнул он Приходько, приподнимая рукав и взглядывая на часы.