Спустившись на этаж, он подошел к администратору.

– Выезжаете?

– Я – да. А девушка еще на сутки останется. Я оплачу.

«Увидишься ты вечером с пустым номером. Без меня, пожалуйста. Даже сообщение отправлю, чтобы пригласила себе кого-нибудь. Фотографа, например. Чего номеру и ночи пропадать. Отличные декорации получатся. Мебель под старину. Постель – шире некуда».

Встреча с компанией одного из крупных заказчиков была назначена на девятнадцать. Семеныч вошел в переговорную. За овальным столом сидели генеральный директор компании, в которой работал Семеныч, акционеры и Ребенок.

«Это еще что?!» – Семеныч оцепенел, но тут же взял себя в руки.

Ребенка представили, как уполномоченного потенциального заказчика. Вошли юристы обеих сторон. Ребенок поднялся и попросил Семеныча выйти вместе с ним.

Семеныча так и распирало убить его тут же, на месте. Он еле сдерживался от гнева. Ребенок был уже для него не соседом, а тем, кто пытался сбить Ее на перекрестке; кто пробирался к Ней в гостиничном номере, во время того, как исчезали люди; кто душил Ее; и просто объектом для злости.

– Ты здесь. Как?

– У меня для тебя кое-что есть, – непринужденно начал Ребенок, доставая из внутреннего кармана несколько снимков.

Она садится к нему в машину. Ребенок целует Ее в кафе, а на столике лежит букет цветов. Ребенок встречает Ее с работы…

Семеныч вновь и вновь перебирал фотографии и ничего не понимал.

– Первое. Она – моя. И всегда была моей.

Семеныч сделал вялое движение головой, отрицая.

«Это объясняет, почему Ребенок на Нее кидался. Из ревности? Он Ее бывший парень? – успел подумать Семеныч. – Они сошлись, и поэтому Она такая сейчас? У Нее была временная влюбленность в меня. Если была, конечно. Или Она мстила за что-то Ребенку, встречаясь со мной».

– Второе. Твоя семья. Сегодня твоя жена достанет или уже извлекла копию этого из почтового ящика, – с этими словами Ребенок вытащил более увесистую пачку. На них Семеныч взглянул мельком. Он тут же узнал себя на не совсем приличных фотографиях, отражающих его, мягко говоря, не совсем семейную жизнь.

Семеныч понял, что его жена в семь часов уже давно дома. Хорошая и близкая ему женщина, которая никогда ни о чем не подозревала. Семеныч в этот момент возненавидел себя за то, что он – будет причиной огромнейшего разочарования, боли и огорчения ни в чем не виноватого человека, верного и преданного…

Почувствовав, что сердце его уже не бьется, оно кровоточит, Семеныч молча ждал следующего удара.

– А здесь, – после небольшой паузы Ребенок похлопал по дипломату. – Договора и проекты, расчеты, сметы, которые должны быть у тебя. И твоя компания через несколько минут узнает от меня, что ты продал ее, а я придумаю сумму предательства, пока есть время.

Семеныч без мыслей смотрел на черный кожаный дипломат. Ребенок невозмутимо продолжил, сменив тон:

– Пройдемте в переговорную? Нас ожидают.

– Что ты хочешь? Деньги? Сколько? – хрипло произнес Семеныч.

– Поздно, – Ребенок похлопал Семеныча по плечу. Повторил: – Пройдемте в переговорную? Нас ожидают.

Семеныч занял свое место. Он ничего не слышал. В ушах стоял монотонный гул. Только смутно видел, как тот достает из дипломата запечатанный бумажный пакет. Пакет расплывался в глазах Семеныча, превращаясь в белоснежный катер, а переговорная пошла рябью и стала бескрайним океаном, наполненным огненной водой. Сквозь завывание прибрежного ветра и всплески волн неясно слышались смех, шум, восклицания, разговоры…

Один из юристов наклонился к Семенычу:

– Вам плохо?

Семеныч еле кивнул.

– Воды?

– Выйти, – беззвучно шевельнул губами Семеныч. Юрист, придерживая Семеныча за локоть, вывел его из кабинета и спросил:

– Вас отвезти домой?

– Домой? – удивился Семеныч, очнувшись. – Пожалуй, я меньше всего хочу туда попасть сегодня. Спасибо, я пройдусь.

Голая земля набережной чернела под тяжелыми шагами. Сумеречная насыщенная мгла пахла густой весной и давила на Семеныча безысходностью. Он шел, не осознавая, не принимая, не понимая, как это все с ним произошло.

Семеныч медленно повернул в сторону гостиницы, в полной уверенности, что Она там. Поднимаясь в номер, чувствовал, что начинает задыхаться. Кулаки его невольно сжимались.

Она лежала на постели в одежде. Семеныч ногой захлопнул дверь. Она, вздрогнув, поднялась и кинулась к нему навстречу. Он с силой оттолкнул Ее.

Она отлетела в стену, ударившись спиной. Семеныч подскочил и, сжав Ее за плечи, с ненавистью приподнял и резко отпустил. Ударил кулаком по стене рядом с Ее лицом. Она без звука сползла по стенке вниз, испуганно глядя на него.