– Я задал вопрос!

– Простите, – буркнула она, отводя взгляд. – Это тоже больше не повторится.

– Какого… – Владевшая им ярость прорвалась наружу. Даймё с размаху саданул рукой по стене, разбив в кровь костяшки, и вскочил. Его лицо было искажено, магический огонь в глазах полыхал так ярко, что казалось, синева заливает глазницы. Мия съежилась, отползла в угол.

Она только раз видела Акио Такухати в таком гневе. В тот вечер, когда он унизил ее, а потом овладел.

– Чего ты хочешь? – прорычал он. – Что тебе нужно, Мия?!

– Простите… – Мия всхлипнула и заревела.

Акио сжал кулаки и выругался, беспомощно глядя на рыдающую девушку. Прошелся по комнате, усмиряя гнев, снова опустился на татами рядом.

– Мия…

Она шарахнулась от протянутой ладони. Мужчина тяжело выдохнул и привалился к стене.

– Чего ты хочешь, Мия? – с болью в голосе повторил он. – Чего тебе не хватает?

– Простите…

– Это я уже слышал. Будем считать, что простил. – Он шумно выдохнул несколько раз, успокаиваясь. – Итак, – голос зазвучал равнодушно и жестко, – почему ты рыдаешь в чулане? И почему шарахаешься от меня? Разве я не клялся не причинять тебе вреда?

Она сглотнула и постаралась взять себя в руки. Гнев даймё пугал, но бесстрастный тон ранил сильнее. Всякий раз, когда Акио становился таким отстраненным и высокомерным, у Мии появлялось ощущение, что она бьется всем телом о глухую стену.

Зачем? Для чего пытаться стать близкой с мужчиной, которому эта близость не нужна? Зачем протягивать свое сердце в ладонях тому, кто швырнет его в грязь? Акио нужно ее тело, нужна послушная красивая игрушка в постели? Пусть так. Мия тоже научится равнодушию.

У нее получилось ответить так же безразлично и холодно:

– Глупая женская истерика, мой господин. Больше не повторится.

Акио дернулся, как от пощечины.

– Позвольте, я приведу себя в порядок. – Она встала.

– Мы не договорили.

Он тоже встал.

– Что еще угодно господину?

– Прекрати! – Акио надвинулся, взял ее за плечи, стиснул до боли, встряхнул. – Посмотри на меня!

Она неохотно подняла лицо. Под его горящим взглядом удерживать почтительную безучастную маску было непросто.

– На меня, а не сквозь меня, Мия!

– Я смотрю, господин.

– Хватит! – Он навис сверху – опасный, непонятный, требовательно заглядывая в ее лицо. – Хватит изображать образцовую наложницу!

– Вы же сами хотели… – Надолго ее не хватило, губы снова начали дрожать.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, а не плакала, – тихо сказал Акио. – Что не так, девочка?

И столько внезапной нежности было в этом коротком «девочка», что Мия растаяла и раскрылась.

– Я вам не нужна, – выдавила девушка. – Я никому здесь не нужна.

Его зрачки расширились. От изумления даймё даже ослабил хватку.

– Что за чушь! Ты нужна мне!

– Вы не обращаете на меня внимания.

– Я провожу с тобой каждую ночь!

– Вы не обращаете на меня внимания, – с отчаянием повторила она. – Не разговариваете, только приказываете. Гоните из комнаты, когда заняты. Не замечаете, пока я вам не понадоблюсь…

Мия говорила торопливо, пытаясь выплеснуть наболевшее. Рассказать о горьком чувстве одиночества и неприкаянности, которое испытывала последние дни. О том, как невыносимо быть бесполезной. Как Мия чувствует себя пустым местом, когда Акио не замечает ее, находясь в той же комнате. И как больно и обидно, когда он отворачивается и засыпает сразу после секса или уходит по своим делам, не подарив даже поцелуя на прощанье.