Шрифт:
– Сейчас, Мари, сейчас!
– отозвался Михаил Андреевич и поспешил в спальню, оставляя за собой волну одеколонной свежести.
Мария Сергеевна, супруга профессора, была хорошо сохранившаяся, миловидная брюнетка. Она уже лежала в постели и, видимо, готовилась почитать перед сном, так как на ночном столике и на одеяле лежали последние номера «Огонька» и несколько иллюстрированных иностранных журналов. Комната оставалась в полумраке, и только неяркий свет ночной лампы, приспособленной для чтения в постели, озарял ее пышные плечи и кружево ночной рубашки. Но яркоцветные заграничные картинки были забыты в эту минуту. Марию Сергеевну занимали другие заботы.
– Ты слышал, Мишель?
– спросила она с явной тревогой и озабоченностью в голосе.
– Ну, слышал, - мрачно отозвался муж.
– Правительство…
– Да, да! Решило направить научную экспедицию на Венеру!
– не без раздражения прервал ее профессор.
– И твой друг, разумеется, на первом месте. Всюду этот Яхонтов. Ему поручили разработать проект, хотя есть и другие, которые могли бы заняться этим делом. Теперь ему поручают руководство экспедицией. Знаешь, мне кажется… Насколько я уловила, полету придается большое значение в сферах. Тебе следует подумать…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что я хочу сказать? Нельзя упускать такой случай! Как всегда, ты близорук и непрактичен. Неужели, Мишель, мы вечно будем где-то на задворках, в то время как всякие Яхонтовы будут пожинать лавры? Ты слышал: «другие известные ученые»? Известные! Нельзя же вечно сидеть на профессорском месте! Да еще на кафедре далеко не ведущего вуза. Мужчина должен стремиться вперед, пробивать себе дорогу! Мысленно я всегда вижу тебя академиком. При твоих способностях и знаниях это совершенно естественно. Но цели достигают только те, кто умеет бороться, а не ждут у моря погоды. Надо уметь вовремя показать себя!
– Короче говоря, ты хочешь, чтобы я полетел на Венеру?
– Мишель, ты же знаешь, что я никогда не вмешиваюсь в твои дела…
Профессор, застегивая пижаму, подумал: «Хорошо - не вмешиваешься!» Но ничего не сказал.
– Ты же знаешь, - продолжала Мария Сергеевна, - что я… Одним словом, если хочешь знать мое мнение…
– Ну?
– Изволь. Мне кажется, что надо использовать дружбу с Яхонтовым. Он немного витает в воздухе. Но такими людьми не стоит пренебрегать…
– Это мой большой друг, Мари!
– Тем лучше. Многие сочли бы за счастье принять участие в экспедиции. А тебе оно само дается в руки.
– А опасность?
– Что - опасность?
– Тебе не будет грустно, если я попросту сверну себе шею? И расставаться на такой срок?
– Милый, конечно, я буду безумно тосковать. Но ведь до разлуки еще далеко. Около трех лет займут приготовления. Мало ли что может произойти за эти три года! А уже один факт, что ты значишься в числе участников экспедиции, выдвигает тебя в ряды самых прославленных ученых… В конце концов, всякая умная жена должна пренебречь своими личными переживаниями для блага семьи!
– Риск все-таки огромный…
– Мой дорогой, я верю в науку. С теми знаниями, которыми обладаешь ты, и, потом, Виктор Петрович, и этот… как его…
– Красницкий?
– Да, Красницкий. Говорят, он выдающийся специалист своего дела. Ракету поведут замечательные пилоты. Опасности будут сведены до минимума. Готовить полет будет целый ряд институтов… Нет, я не допускаю и мысли, что возможна авария…
Беседа в этом духе затянулась за полночь. Михаил Андреевич и потом долго не мог уснуть и вынужден был принять одну за другой две таблетки снотворного.
Наташа позвонила у дверей академика Яхонтова, но его не оказалось дома. Надежда Павловна, хорошо знавшая девушку, провела ее в приемную и предложила подождать возвращения ученого. На этот раз Виктор Петрович запоздал. Было девять часов вечера, когда он вернулся, уставший от междуведомственных совещаний и споров, побывавший за день в десяти местах.
Заметив в приемной Наташу, он понял, что разговора нельзя избежать, и бросил выразительный взгляд на секретаря, как бы говоря: «Ну зачем вы ее впустили? Неужели нельзя было догадаться?» Надежда Павловна только пожала плечами: дескать, тут ничего не поделаешь, не отвертишься…
Немая сцена продолжалась всего несколько мгновений. Виктор Петрович приветливо поздоровался и попросил Наташу пройти в кабинет.
– Ну, что вы скажете хорошего?
– спросил он, вежливо пропуская ее вперед.
Наташа не стала тратить время и прямо приступила к делу.
– Виктор Петрович!
– многозначительно и почти торжественно сказала она.
– Виктор Петрович!…
– Ну, ну!
– Вы догадываетесь, зачем я пришла? Академик кисло улыбнулся и кивнул головой.
– Так что же вы мне скажете? Вместо ответа академик подвинул Наташе целую пачку распечатанных писем.