Шрифт:
— Итак, что же там ещё написано? — напомнил я о своём вопросе.
— Слово «должник» написано большими буквами, — сообщила Леди Темиона. — А ниже, меньшими буквами говорится: «Сумму выкупа спрашивайте в Кривом тарне».
— Хочешь, чтобы я развязал твои руки? — спросил я.
— Да! — чуть не закричала она от радости.
— Повернись, — велел я.
Женщина моментально перекатилась на другой бок, повернувшись ко мне спиной.
— Ого, — сказал я.
— Эй, Вы что, не собираетесь развязывать мои руки? — встревожилась она.
— Конечно, нет! — усмехнулся я.
— Животное! Животное! — возмущённо выплюнула Леди Темиона и задёргалась, пытаясь отползти.
Я надёжно удерживал её на том месте и в той позе, в которой она была.
— Я — свободная женщина! — напомнила она мне.
Я пока воздерживался от того, чтобы вплотную заняться её телом, но крепко держал её там, где она была.
— Я ещё никогда не была рядом с мужчиной в таком положении, — вдруг призналась Леди Темиона.
— И как Ты себя чувствуешь при этом? — полюбопытствовал я.
— Это заставляет меня чувствовать очень уязвимой, — ответила женщина.
— Ты и так уязвима, — заметил я.
Ладони её рук оказались прямо передо мной. Известно, что кожа на ладонях женских рук необыкновенно чувствительна. Проведя пальцем я проследил, в какой рисунок складывались линии на её правой руке.
— Я не кейджера! — заявила Леди Темиона.
Рисунок, который я обнаружил на её ладони, очень напоминал курсивный «Кеф», первую букву в слове «Кейджера». Такой «Кеф», в различных вариациях написания, обычно используется в качестве рабского клейма для женщин.
— Полагаю, что вам пора бы уже закончить с этим, — сказала она.
— С чем, с этим? — уточнил я.
— С моим унижением, — пояснила Леди Темиона.
— Понятно, — усмехнулся я.
Она попыталась немного пододвинуться обратно ко мне, но не смогла, потому что я держал её.
— Вы можете использовать меня, — сказала женщина, так и не сумев прижаться ко мне. — Я даю вам на это своё разрешение.
— А мне требуется твоё разрешение? — осведомился я.
— Полагаю, что не требуется, — согласилась она.
— Твои ноги не в кандалах, — заметил я.
— Они сняли их с меня, — сказала она.
— Как по-твоему, почему это было сделано? — поинтересовался я.
— Для удобства клиентов, как мне кажется, — ответила Леди Темиона.
— Совершенно верно, — кивнул я.
— Что Вы делаете? — удивлённо спросила она.
— Развязываю твои руки, — объяснил я.
— Почему? — удивилась Леди Темиона.
— Мне кажется, или Ты, правда, разочарована? — уточнил я.
— Конечно, нет! — поспешила заверить меня она.
Я намотал шнурок на её левое запястье, подсунув концы под витки. Таким образом, он остался на теле женщины и был доступен немедленно, в случае если бы я захотел воспользоваться им позже. Символизм этого действия, и его удобство, не ускользнули от внимания Леди Темионы, в конце концов, она была гореанкой.
— Я могу повернуться? — спросила она.
— Нет, — запретил я.
— Вы думаете, что сотрудник постоялого двора ожидал, что верёвку с меня могут снять? — поинтересовалась она.
— Он, конечно, мог бы предположить, что это может произойти, — ответил я. — Уж для него-то не секрет, что верёвку можно, как снять с твоего тела, так и использовать снова, чтобы связать тебя любым из сотен других способов.
Леди Темиона задрожала.
— Но разве теперь, когда я не закована и не связана, я не смогла бы убежать? — спросила она.
— Можешь, но только в пределах частокола, — напомнил я.
— Это верно, — задумчиво признала женщина.
— Впрочем, даже если бы тебе удалось бы выбраться за ограду, не думаю, что Ты ушла слишком далеко, голая с цепью на шее и знаком должника.
— Я могу повернуться? — осведомилась она.
— Хорошо, повернись, — разрешил я.
— Я привлекательна? — спросила меня Леди Темиона, повернувшись ко мне лицом.
— Да, — ответил я.
— Но только для свободной женщины? — уточнила она.
— Конечно, — признал я.
— Я хочу, — прошептала она, — быть такой же привлекательной, как рабыня.
— На твоём месте, я бы не слишком жаждал быть столь же привлекательной, как рабыня, — заметил я.
— Но тот воин в зале паги не захотел меня, — напомнила мне Леди Темиона. — Он отверг меня!