– Когда? Мама сказала, что ты отдал ей все деньги от продажи дома, - печально сказал Шейн, жалостливо качая головой из стороны в сторону. – Полагаю, это означает, что ты на мели. И тому мраморному пенису лучше в ближайшее время отрастить тело.

Когда вслед за комментарием Шейна последовали злобные ругательства, Майкл покачал головой своему отцу и сочувствующе поцокал языком.

– Пап, ты, когда был директором школы, когда-нибудь использовал слово на букву «б»? Я не припомню, чтобы ты ругался передо мной или Шейном, пока он не переехал твой Харлей на своей машине.

Майкл обвиняющее тыкнул вилкой в сторону Шейна, который взглянул на него таким же злобным взглядом, что и отец, и ему захотелось рассмеяться.

– Спасибо, Бенедикт Арнольд (2). Обязательно было нужно напоминать отцу, что я убил его мотоцикл? – спросил Шейн, чуть не выплёвывая изо рта блины. Когда Шейн, сдавая назад, переехал отцовский любимый Харлей, это было единственное, что он сделал за всю свою жизнь, из-за чего отец действительно был в нём разочарован.

– Это ты сегодня утром сводишь отца с ума, а не я, - сказал Майкл, смеясь над страдальческим выражением лица Шейна.

Так как это был его дом, рассуждал Майкл, то он мог сказать всё, что угодно, чтобы защитить себя под своей собственной крышей. Это включало переключить раздражение отца в направлении брата, и подальше от него. Его явный успех в этом, заставил его улыбнуться ещё шире.

– Я определённо в ближайшее время найду себе собственное жилье, - сказал Уилл своим блинам, когда его сыновья рассмеялись ещё сильнее. – И не стану приглашать вас обоих на завтрак.

Шейн указал вилкой на брата.

– Если я больше никогда не получу банановые блины, ты покойник.

Майкл широко улыбнулся и показал брату средний палец, давая ему понять, как он боится его и его угрозы.

– Я серьёзно, - предупредил Шейн, тыкая вилкой, как оружием, в воздух между ним и Майклом.

Уилл закатил глаза к потолку и покачал головой. Иногда ему хотелось, чтобы они переняли больше черт от своей менее страстной матери.

Глава 2

Хотя празднование своего дня рождения, в унылую мартовскую погоду, было довольно удручающим делом, Джессика Дэниелс не возражала против того, чтобы быть сорокасемилетней, потому что в основном была довольна своей жизнью. Она была близка к тому, чтобы закончить преподавательскую деятельность и выйти на пенсию, а её дочь, мечтавшая стать эксцентричным профессором колледжа, наконец-то заканчивала докторантуру по философии в Огайо Стейт (3).

В то время, как её дочь в тридцать лет только начинала свою карьеру, Джессика начала преподавать искусство в старшей школе сразу после колледжа, в двадцать два. И сейчас обнаружила в себе постоянное стремление к другой жизни. Она хотела вернуться к своему собственному искусству – какую бы форму оно не приняло – прежде чем станет слишком старой и потеряет желание этим заниматься.

На самом деле ей снова хотелось делать многие вещи, которые она некоторое время не делала, до того, как забудет каково это хотеть их. Так что, когда одна из её любимых бывших студенток, изучавших искусство, Мелани Симсон - а ныне Мелани Мэдисон - предложила зайти в кафе и оценить байкера, который быстро стал постоянным посетителем, уговорить Джессику не заняло много времени.

Видя его сейчас во плоти, Джессика была полностью согласна, что лысеющий байкер был высоким, крепким, и весьма привлекательным мужчиной, если не считать его массивных рук и плеч. Он был ростом 183 см или даже выше, что Джессику не пугало при её 178 сантиметрах. В любом случае она предпочитала высоких мужчин. Кроме того, мужчина выглядел крупным, что было долгожданным отклонением от долговязых и тощих интеллектуалов, с которыми она обычно встречалась. Потому что, вы не очень часто сталкиваетесь с высокими, большими и в хорошем тонусе телами, особенно у мужчин старше сорока.

Пока Джессика слушала, как он общается с Мелани, она заметила, что байкер чётко выражал свои мысли, был вежливым и с хорошо подвешенным языком. Она также пришла к выводу, что в его напористом тоне присутствовала некая грубая сила. У мужчины был властный голос, такой, какому вы инстинктивно подчиняетесь, если только не научитесь вести себя по-другому. Будучи учителем диких и недисциплинированных старшеклассников, Джессика с уважением отнеслась к тому, сколько ему пришлось над собой поработать, чтобы выработать властный и командный голос.