– Они вас на южном КПП ждут.

– Поехали - сказала раскрасневшаяся Катя

В "Хамви" стафф-сержанта Хомлина, оказавшегося здоровенным негром с жутким акцентом, как он пошутил, алабамским, были двое уже знакомых мне братьев-метисов.

– А вы как?
– спросил их

– Выговор получили... за то что не углядели того стрелка с РПГ, но за инициативу в бою повышены до сержантов, хотя на самом деле скоро отправимся на сержантские курсы, звание после них дадут, ответили они.

Через три часа мы подъехали к базе "Америка", и после обычного пломбирования сумки с оружием, подъехали к госпиталю, спрятанному позади Иммиграционного отдела. Там у нас опять спросили ай-ди, и невнятно представившийся врач проводил нас в палату к девочке лет четырнадцати. Вид у нее был не очень - пшеничного цвета волосы завязаны в "конский хвост", одета в платье явно не годное ей по росту, которое просто болталось не ней.

Представились.

– А меня медсестры уже просветили, к кому меня на воспитание отдадут, сказала она. А вы давно женаты?

– Давно, и своих ждем. Пойдем отсюда...

Мы спросили у врача, что теперь?

– Идите в иммиграционный, там объяснят. Вещей у нее нет, дом того типа солдаты случайно спалили...

Так мы и поступили. Оформление заняло буквально десять минут, нас предупредили, что ай-ди девочки надо поменять через четыре года, вручили Кате заклеенный конверт с просьбой прочесть дома. Переспросил ее о чем-то.

– Так вы русские, наши - воскликнула Олеся, перейдя с плохого английского на русский.

– Ну да, разве по именам не понятно? Сейчас что хочешь?

– Поесть вкусно хочу.

Пошли втроем в ресторанчик, видневшийся от входа в иммиграционный, по дороге достал рацию и спросил сержанта, где они?

– Видим вас, идете к ресторану, а мы тут.

Олеся заказала столько всего, что нам стало ясно - досыта бедняжка ела последний раз очень давно. А вот вопросы... она без стеснения спросила, как умер "тот самый боров".

– С полутора километров пуля в жопу.

– А что он сказал перед смертью - спросила она

– Да откуда я знаю, с такого расстояния это просто крошечная фигурка в прицеле.

– И что вы со мной делать будете?

– Сначала купим нормальную одежду, потом запишем в школу, и будем учить языкам, вождению и стрельбе.

– И ничего взамен не захотите?

– Чтобы училась хорошо... да, а как ты сюда попала?

Мы были просто шокированы рассказом девочки... сначала отобрали у родителей, потом в Швецию, потом побег из приемной семьи, публичный дом, ночная атака каких-то бойцов в черном, старый автобус, Ворота, ... и вскоре она оказалась у того борова. Слушать ее было просто страшно.

Наевшись доотвала, она спросила, когда поедем домой?

Мы хотели предложить то же самое. Уже в машине, Олеся о чем-то шепталась с Катей, сидя сзади, а потом расплакалась и прорыдала всю дорогу.

Солнцу уже касалось горизонта, когда мы подъехали к городу. Очень вскоре мы были дома, Олеся с удивительным, каким-то детским удивлением ходила по "офису", разглядывая висящие на стенах винтовки и увеличенные эскизы гравировок. Общими усилиями стали приводить в порядок свободную до того комнату справа от лестницы. Еще левее была "подсобка" с верхней частью пресса, а наша спальня - напротив лестницы. Семейный ужин втроем, после которого Катя с Олесей ушли секретничать в ее комнату, прогнав меня мыть посуду и фрезеровать затвор к "три-три-восемь".

Утром за завтраком отмоченная в ванне доча выглядела уже не запуганным зверьком, но уже нескладной девочкой-подростком. Тут появились Квайбаки, и Джон предложил съездить с ним за компанию забрать "посылку" с орденской базы. Опять знакомая дорога, три часа с винтовкой на коленях, глядя по сторонам. Джон же рассказывал о своих афганских злоключениях.

На Базе оказалось, что груз для Квайбака это стопка ящиков на поддоне, обмотанная пленкой. Пока он в присутствии орденца пересчитывал и перегружал коробки в пикап, пошел в оружейный магазин, гадая про себя, а какие же скидки положены внештатным служащим Патруля?

Интересовавшие меня "мелкашки" оказались разумеется, в самом дальнем углу, исцарапанная в хлам какая-то самозарядка от "рюгера" меня не заинтересовала, а притаившийся в углу "соболь" при внимательном осмотре оказался калибра 22WMR, это более длинная и сильная версия общепринятой "мелкашки", но способная тем не менее стрелять и обычными 22LR. Малокалиберный пистолет от "Рюгера" составил ему компанию. Штабель коробок малокалиберных патронов, пять десятикратных оптических прицелов, десяток пачек 22WMR. Скидка для "внештатников" оказалась тридцать процентов. В сумку все это конечно влезло, но если бы не помощь орденского солдата, дотащить покупки до машины Джона не удалось бы. Он тем временем заканчивал пересчитывать коробки с запчастями к оружию, прицелами и кронштейнами.

Обратно ехали, как ни удивительно, даже с чуть большей скоростью, для американского фермерского пикапа полтонны груза как бы и не сказались на рессорах.

Дома оказалось, что дамы времени даром не теряли, накупили Олесе разной одежды на все случаи жизни. А нам пришлось по темноте грузить в пикап прессы для пуль, а на заднее сиденье привязали ящик с винтовками.

37.07.26 - понедельник это 12.11.11 СЗ

Проводив Квайбаков до северного выезда, повезли Олесю в школу. Постучались в кабинет Томаса Бормолини, директора.