Шрифт:
Жизнь и кино, сливаясь воедино, вступают в сговор с мотивом повторения и порождают меланхолическую смесь скуки и ощущения, что ты в ловушке. Ты становишься актером в своем же фильме. Вот как я понимаю смысл строк из песни Quicksand, которые часто неверно истолковывают:
I’m living in a silent filmPortraying Himmler’s sacred realmOf dream reality. (Я живу в немом кино, Изображающем священное государство Гиммлера — Мир грез.)Боуи демонстрирует, что хорошо знаком с гиммлеровским пониманием национал-социализма как проявления политического искусства, как художественной или, скорее, архитектурной конструкции, а кроме того – как кинематографического действа. По выражению Ханса-Юргена Зиберберга, Гитлер был ein Film aus Deutschland – фильмом из Германии [4] . Боуи сказал, что Гитлер был первой поп-звездой. Однако если застрять в фильме, не будет душевного подъема – наоборот, последуют депрессия и инертность в стиле майора Тома:
4
Аллюзия на «Фугу смерти» Пауля Целана, где смерть названа «Мастером из Германии» (eir Meister aus Deutschland).
В песне Five years, узнав, что Земле вскоре придет конец, Боуи поет: «И было холодно, и лил дождь, и мне казалось, что я актер»[And it was cold, and it rained and I felt like an actor]. Так и в одной из моих самых любимых его песен The Secret Life of Arabia (умопомрачительно, с дикой неистовостью перепетой великим, ныне почившим Билли Маккензи совместно с British Electric Foundation) есть строки:
You must see the movieThe sand in my eyesI walk through a desert songWhen the heroine dies. (Ты видишь кино, Песок в моих глазах. Я иду по пустыне песни, Когда умирает героиня.)Мир – это съемочная площадка, и фильм, который здесь снимают, мог бы называться «Меланхолия». Одна из лучших и самых безрадостных песен Боуи, Candidate, начинается с прямого утверждения притворства: «Мы притворимся, что идем домой» [We’ll pretend we’re walking home], далее следует строка: «Эти декорации удивительны, даже пахнут как улица» [My set is amazing, it even smells like a street].
Искусство преподносит скверный урок: урок совершенной неаутентичности. Все – череда повторов, постоянная реконструкция событий. Фальшивки, обнажающие иллюзорность реальности, в которой мы живем, и сталкивающие нас с реальностью иллюзии. Мир Боуи – это антиутопическая версия «Шоу Трумана», больной мирок, изображенный в грубых городских пейзажах разрухи из Aladdin Sane и Diamond Dogs или, менее навязчиво, – пустынными звуковыми ландшафтами Warszawa и Nek"oln. Выражаясь словами Игги Попа из песни с альбома «Lust for Life» (название, впрочем, позаимствовано из фильма Антониони 1975 года, но отсылки к Боуи также подразумеваются), Боуи – пассажир, который едет по убогим задворкам города под ясным чистым небом.