– Савитар, заводи вездеход, – обратился Юра к акремонцу. Ответа, как и звука двигателя не последовало.

Сворки гермоворот разошли на достаточное расстояние для того, что бы прошел вездеход. Юра сосредоточился на Савитаре и, как и в прошлый раз простимулировал три его сердца одновременно. Акремонец подскочил как ужаленный.

– Заводи мотор, – крикнул вслух Юра.

Акремонец понял его, немного помедлил и через несколько секунд вездеход фыркнул, выпустив из себя облако черного дыма. Юра бросился к вездеходу и заскочил в машину. Савитар, как будто всю жизнь только и делал, что водил вездеходы, расположил сразу четыре руки на двух больших и двух маленьких рычагах управления и машина, резко взбрыкнув, пошла в темноту.

Юра сразу ощутил такую усталость, что сопротивляться ей не было никаких сил.

– Надо уйти как можно дальше, – успел сказать он Савитару и потерял сознание.

Глава6

I

Очнулся Юра от острой боли в левой руке. Открыв глаза, он обнаружил, что уже светло, а вездеход стоит, упершись бампером в массивный кедр. Савитар лежал рядом на водительском кресле и с закрытыми глазами теребил в клюве его большой палец левой руки. Юра выдернул руку и увидел, что тот прокушен почти до крови.

– Савитар, проснись, – мысленно сказал Юра и потряс того за одну из рук.

– Хочу есть, – еле, еле отозвался тот.

– Сейчас посмотрим, что там у нас.

Юра открыл небольшую дверцу, расположенную за вторым рядом сидений и попытался пролезть в кузов, но не тут-то было. Сразу у дверцы стояло несколько ящиков с патронами. Пришлось вылезти из кабины и открывать задние дверцы вездехода. Тут было все: две столитровые емкости с горючим, двадцать автоматов, четыре ящика патронов к ним, несколько мешков сухарей, вяленое мясо, сыр, яблоки, два мешка картошки, различные семена овощей, два десятка свето-шумовых гранат, прибор ночного видения, водородный элемент питания и даже десяток перепелиных яиц, перевязочные материалы, медикаменты и многое другое, что необходимо в длительном пути. Немного прикинув в уме, Юра рассчитал, что припасов было примерно рассчитано на десять или двенадцать человек.

Юра дальше не стал разбираться, что было в многочисленных тканевых свертках, а решил в первую очередь подкрепиться. Перенесенные потрясения за последние трое суток весьма подорвали его здоровье. Он достал из конопляного мешка увесистый кусок солонины и пошел к кабине. Савитар по-прежнему лежал в том же положении, как и был. Юра положил возле его клюва мясо и начал наблюдать. Через мгновение Савитар открыл свои обычные два глаза, поднялся, схватил всеми шестью руками солонину и стал отрывать клювом куски мяса, которые пропадали в его горле с пугающей быстротой. Буквально за несколько секунд Савитар умолотил мясо и уставился на Юру.

– Чир…ра..ру…с, – то ли прочирикал, то ли прошипел на своем родном языке Савитар.

Юра не стал подключать свои неожиданно открывшиеся способности, чтобы не вступать в полемику с лицеклювом. И так было понятно, что он сказал: «Хочу есть».

Юра пошел и достал из кузова головку творожного сыра. Глаза у акремонца разгорелись и из клюва капнула слюна. Пока Савитар жрал сыр и урчал от удовольствия как старый жирный кот по кличке «Падла», который как то прибился несколько лет назад к разведчикам в одном из уцелевших поселков и с тех пор жил в городе, Юра тоже достал кусок вяленого мяса и стал его с наслаждением жевать. Кто придумал коту такое имя, никто не помнил, но то, что оно подходило как нельзя лучше, чем другие имена было очевидно. «Падла» наотрез отказывался ловить крыс и только ел и гадил фекалиями соразмерными с человеческими аналогичными отходами. При этом, пользуясь любовью всех без исключения женщин, работавших на кухне, беспрепятственно проходил туда в любое время суток, умудряясь умыкнуть что-нибудь вкусное из-под рук зазевавшейся кухарки.

– Я не «Падла», – прервал приятные Юркины воспоминания Савитар.

– Я ничего тебе и не говорил, – ответил ему Юра.

– Ага, – почти по-человечески вслух отозвался Савитар и проглотил остатки сыра.

Юра достал небольшой мешочек с сухарями, развязал тесемки и протянул его Савитару. Тот взял по сухарю в каждую руку, немножко подумал и забрал весь мешок. Юра вздохнул и пошел обратно к кузову, где отломал кусок сыра и, жуя на ходу, начал осматривать содержимое мешков и металлических ящиков, в которые не заглянул при первом осмотре.

К своему удивлению среди различного провианта и снаряжения он обнаружил женское зеленое платье в белый горошек. Платья в городе были большой редкостью. Женщины, как и мужчины, ходили в армейском камуфляже и ботинках. Благо обмундирования было навалом и только во время редких больших праздников, которые по своему усмотрению определял совет, избранные женщины щеголяли в платьях, добытых разведчиками во время рейдов по пустым сохранившимся людским поселениям. Счастливые обладательницы платьев не давали их в пользование другим женщинам и берегли их как зеницу ока. Это зеленое платье носила Гражина – высокая стройная блондинка, любимая фаворитка Рауля Гальярдо. Даже с армейскими ботинками это платье на ней смотрелось очень эффектно.

– Видимо Жан был прав и действительно Рауль готовился в случае непредвиденной ситуации эвакуироваться из города, прихватив свою любимицу, – пришел к выводу Юра стал искать другую одежду, что бы приодеть голого Савитара.

Тот в это время хрустел сухарями так, как будто он грыз орехи, а не хлеб. Перерыв содержимое оставшихся мешков, Юра не нашел больше никакой одежды, зато обнаружил в углу кузова снайперскую винтовку «Незабудку», которую видел однажды издалека и как она работает, знал только со слов других. Это было последнее достижение в сфере стрелкового оружия, которое появилось незадолго до вторжения архонтов. Винтовка была легче автомата, стреляла бесшумно и единственное, что нужно было сделать – поймать в прицел цель и ее зафиксировать. Дальше можно было стрелять в каком угодно направлении, но умная пуля летела к заданной цели и поражала ее. В городе их было несколько и их никогда не использовали, так как боеприпасов к ней было не много. Немного покумекав, Юра смог открыть магазин и обнаружил, что там не менее десятка пуль.