Ольга. Господа, идемте в столовую. До, вы познакомились с Агаром? (До кивает.) У него в Египте сегодня все совершенно спокойно.

Ольга. Сергей, поди сюда. (Сомов медленно подходит к ней.) У меня для тебя сюрприз. Она согласна.

Сомов. На что?

Ольга. Остаться до завтра. Ты рад? (Сомов молчит, Ольга смотрит на него пристально.) Что ж ты молчишь?

Ольга. Маленькая девочка, наверное, давно проголодалась? Идемте, господа, обед на столе.

До(заглядывая в глаза Ольге). Вы любите меня?

Ольга. Ну конечно, я люблю вас. Мы все любим вас. Кто может вас не любить?

Ольга. Я бы взяла еще вот эту. (Протягивает ему фотографию.)

Сомов. Положи ее сюда.

Ольга(встает, кладет фотографию на стол, возвращается на свое место.) Ты даже не посмотрел, что я выбрала.

Сомов(правит корректуры). Сейчас… Дай дочитать.

Ольга(берется за правку листов). Ты на этот раз напропускал довольно много ошибок.

Сомов(взглядывает на часы). Возьми еще вот эту гранку — две последние у меня.

Ольга. Она сказала, что вернется к десяти.

Сомов. Я совсем не о ней. Патрикеев должен прийти за корректурами.

Ольга. Я говорю, что еще совсем не поздно. Ее первый приход туда с тех пор, как она переехала к нам, ей-богу же, Сергей, это не так страшно. Нельзя же ее держать взаперти. Всегда только с нами — она соскучится. Пять дней, как она тут, и только сегодня пошла навестить своих друзей, этого художника, который, наверное, никогда не прославится, и его жену.

Сомов. Я не собираюсь держать ее взаперти. Я только того мнения, что она могла бы подождать неделю. Что ей, плохо здесь? Воображаю всю эту тамошнюю публику. Лодыри.

Ольга. Она сказала, что вернется рано. И нет оснований ей не верить.

Сомов. Они небось немедленно начнут восстанавливать ее против нас.

Ольга. Почему? Что мы им сделали?

Сомов. Что же ты, не знаешь теперешних молодых? Им все в нас противно, и кварталы, в которых мы живем, и картины, которые на стены вешаем, и вся наша жизненная установка.

Ольга. Ты рассуждаешь так, будто ты буржуа, будто у тебя капитал в банке и собственный завод… В конце концов, ты ученый, живешь своим трудом.

Сомов. Но живу в кругу буржуа. И вкусы у меня как у буржуа, и подход к жизни буржуазный.

Ольга. Ну и что ж? Собираешься все это менять?

Сомов. Нисколько. Но с тех пор, как она появилась — человек другой среды, — я стал понимать, что не мы одни живем на свете.

Ольга. Конечно, не мы одни. Но ты же сам только что назвал всех этих неудавшихся гениев лодырями.

Сомов. Вот это-то меня и смущает. Я знаю, что они нас не стоят, но они мне мешают.

Ольга. Почему?

Сомов. Не знаю. И знать не хочу.

Ольга. Они тебе мешают потому, что занимают место в ее жизни.

Сомов. Мы ее пригрели, а она все туда смотрит.

Ольга. Ты хотел бы, чтобы она смотрела только на нас с тобой?

Сомов. Ты ставишь вопрос неверно. Не то, чтобы она смотрела только на нас с тобой, а чтобы она полюбила эту нашу жизнь больше той.