Велисарий намеревался тут же уйти. Но энтузиазму на лице офицера-артиллериста было невозможно противостоять. И поэтому несколько приятных минут полководец и его военачальник обсуждали способы убийства и нанесения увечий. Если сказать по правде, они их смаковали.

Эйд держался вне обсуждения, в большей или меньшей степени, за исключением замечаний время от времени.

Нежелательных замечаний, с точки зрения Велисария.

«Как мы, кристаллы, когда-то могли вырасти из таких протоплазменных головорезов? — язвительно замечал он. — Неужели мы не можем научиться просто ладить друг с другом?»

К утру десятого дня осадные орудия малва завершили свою работу по разрушению. Кусок северной стены Харка длиной в двести ярдов не представлял собой ничего, кроме груды обломков. Двадцать тысяч йетайцев штурмовали город из траншей, расположенных в четверти мили. Они всей своей массой бросились в проем. Подразделения кушанов мешались с батальонами йетайцев, охраняющими подразделения гренадеров из кшатриев.

— Они наконец чему-то научились, — заметил Маврикий, изучая надвигающуюся орду через узкое окно-щель. Он сидел на корточках рядом с Велисарием в башне, менее чем в двухстах ярдах от того, что раньше было северной стеной Харка. Положение на возвышении предоставляло обоим мужчинам четкий вид на поля брани.

Велисарий все еще тяжело дышал от усилия, которое потребовалось, чтобы подняться по узким ступеням. Он забрался наверх башни всего несколько секунд назад. Маврикий твердо отказался позволить ему подняться наверх, пока осадные орудия не прекратили стрелять. Хилиарх не хотел, чтобы случайный осколок убил римского главнокомандующего.

Велисарий пытался спорить с подчиненным, но Маврикий отказался уступить. Более того, Анастасий отказался уступить. Гигант дал ясно понять, простыми словами, что готов исполнять желания Маврикия грубой силой — поднять Велисария на руки и держать его.

— Что происходит? — спросил Велисарий.

Полководец прижался глазом к другому окну. На мгновение он был дезориентирован узким полем зрения. Узкое окно проектировалось для лучников. Одно время, до того, как Харк разросся, башня, в которой он находился, являлась частью изначальной защитной стены.

— Они, наконец, научились воевать, — повторил Маврикий и показал пальцем в узкое окно. — Посмотри на них, парень. Теперь атаку ведут йетайцы вместо того, чтобы гнать вперед регулярную армию. И они используют кушанов в качестве легкой пехоты, чтобы прикрывать гренадеров. — Через мгновение он проворчал: — Хорошее построение. Точно так же я бы сам все сделал, если без мушкетеров.

Он повернулся и улыбнулся полководцу.

— Готов поспорить: чудовище Линк бьет себя по старой женской заднице. Жалеет, что провалился с мушкетерами.

Велисарий ответил улыбкой на улыбку. Тремя днями раньше, в одном из складов рядом с гаванью, римские солдаты нашли двести ящиков с мушкетами. Оружие все еще было покрыто маслом, защищающим его от соленого воздуха во время морского путешествия.

Империя малва наконец начала выпускать ручные пушки — это было ясно. И точно так же ясно, что не доставила их в Месопотамию вовремя, чтобы это принесло какую-то пользу Линку. Как подозревал Велисарий, Линк намеревался начать подготовку мушкетеров. Три ящика были открыты и оружие вычищено. Но порох в Харк еще не доставили. По крайней мере римские солдаты, исследующие склады и готовящие их к уничтожению, не обнаружили его.

Велисарий улыбнулся. Теперь все мушкеты лежали под водой в гавани Харка. Римские мушкетеры один раз взглянули на оружие и объявили его непригодным для использования. Слишком грубое. Слишком примитивно сделано. Главное — не для нас. Полное дерьмо.

По правде говоря, Велисарий не думал, что приспособления малва значительно хуже римских. Но он позволил мушекетерам насладиться процессом, когда они выбрасывали «полное дерьмо» в море. У них в любом случае было столько мушкетов, сколько требовалось, да и корабли для побега и так окажутся переполнены.

Требовалось эвакуировать по крайней мере шесть тысяч персидских гражданских лиц вместе с римскими войсками.

Первая волна йетайцев уже перебиралась через разрушенную стену. Партии гранат летели через их головы, расчищая путь.

Однако нечего было расчищать. Как только стали стрелять осадные орудия, Маврикий отвел назад войска со стен. Эти солдаты уже давно заняли другие позиции.

— Когда? — спросил Маврикий.

Велисарий изучал атаку через узкое окно. То, что было северной стеной, теперь стало кишащим йетайцами муравейником. Солдаты медленно продвигались вперед, спотыкаясь и падая на обломках камня, но по крайней мере пятьсот уже находились на ровной местности внутри города.

Если бы йетайцев не охватила ярость атаки, они могли бы задуматься о ровной местности. Площадь составляла в ширину пятьдесят ярдов, находилась прямо за северной стеной и была расчищена войсками Велисария. «Расчищена» в смысле, что здания поспешно разрушили. Высушенные на солнце кирпичи никто не уносил, их просто распределили вокруг. В результате получилось поле из камней и кусков стен, которое перемежалось небольшими холмиками из кирпичей, сделанных из глины.

Йетайцы также могли бы задуматься об этих холмиках. Но у них не будет для этого времени.