И какие ловушки расставил он для меня?

12

Пение

Свернутый в спираль свадебный венок толщиной с мою руку, лежал на серебряном подносе, как белая змея. Я с тревогой смотрела на него, словно ожидая, что он в любой момент может броситься на меня.

— Что теперь не так? — сказала Дхаи-ма. — Почему твое лицо, как почерневший горшок?

— Он слишком тяжелый, — ответила я, представив гирлянду на шее своего будущего мужа, напряженные мышцы и отсутствующий взгляд на лице.

— Смешно! — сказала Дхаи-ма. — Если он настоящий герой, он будет способен нести этот вес.

— И твой тоже, — подмигнув, добавила она.

Слуги кружили, словно насекомые, вокруг меня. Немножко пыльцы лотоса, чтобы придать изящный оттенок щекам невесты; свадебное белое с золотым сари так уложено, чтобы подчеркнуть волнение моей груди, создавая, однако, непорочный образ. Старая женщина с лукавой улыбкой втирала пасту сандалового дерева в мой пупок. Браслеты на запястьях и на ногах, пояса, носовое кольцо, украшенное драгоценными камнями, настолько массивное, что должно поддерживаться цепью, прикрепленной к моей прическе.

— Я чувствую себя как в боевых доспехах, — сказала я Дхаи-ма.

— Хватит тебе теперь телиться! Твой брат уже весь пол истер в коридоре в ожидании тебя.

Дхри ждал меня снаружи, чтобы отвести в свадебную залу, где уже собрались цари. Он выглядел сурово в своих церемониальных шелковых одеждах. Я заметила висящие на бедре ножны, на которых были вырезаны летающие животные.

— Зачем ему меч? — спросила я.

Дхаи-ма ответила:

— Что за вопрос! Разве ты не знаешь, что священный долг брата защищать достоинство его сестры? Сегодня ему будет чем заняться со всеми этими стариками, облизывающимися вокруг тебя.

— Твоя пошлость никогда не перестанет забавлять меня, — сказал ей Дхри.

Дхаи-ма засмеялась и шлепнула его по ушам. Она поспешно ушла, чтобы занять самое лучшее место в секторе, приготовленном для царских слуг.

Но я знала истинное назначение меча. Мой брат ждал беды.

* * *

Под шум и звуки музыки я слышала, как приближались вновь пришедшие. Кругом раздавалось ржание лошадей, звуки трубы, лязганье оружия.

Дхри сказал:

— Цари взяли своих воинов. Они выстроились на улице. Но не беспокойся. Вся армия Панчаала тоже вооружена и готова.

— Спасибо, что сообщил. Теперь я чувствую себя совершенно спокойно, — ответила я.

— Тебе кто-нибудь говорил, что сарказм не идет невестам? — спросил он.

Когда я зашла в свадебную залу, там воцарилась абсолютная тишина, словно я была мечом, который одновременно перерезал каждую голосовую связку. Под паранджой я посмеивалась.

— Смакуй этот момент власти, — говорила я себе. — Может быть, он единственный.

* * *

Сначала Дхри показал мне царей, которые пришли только посмотреть, то есть тех, кого я могла не бояться.

— Смотри, Кришна.

Там был он, мой друг, беседующий со своим братом, словно он пришел на деревенскую ярмарку. Изысканное перо павлина на его короне покачивалось, когда он поднимал руку, будто в знак благословления или беспечного приветствия.

В зале зрители сидели в соответствии с кастами. Сектор Вайшьи был отмечен голубым флагом, на котором было изображено торговое судно. Флаг Шудр изображал крестьян, собирающих урожай пшеницы. У брахманов были самые лучшие места напротив с мягкими, украшенными кисточками валиками, на которые удобно облокачиваться. На их белом шелковом флаге был изображен священник, совершающий жертвоприношение огню.

Теперь Дхри показал мне важных гостей. Я постаралась сопоставить их с теми портретами, которые я видела, но они казались старше, крупней, черты их лиц казались более заурядными. Проиграть перед глазами этого собрания было бы публичным унижением, и горький вкус этого поражения остался бы на многие годы.

По изменяющемуся голосу брата я сразу определяла тех, кто были наиболее опасны — не потому, что они могли выиграть, но потому, что они могли сделать в случае поражения.

— Арджуна? — наконец спросила я.

— Здесь его нет.

Я удивилась равнодушному тону Дхри. Он продолжал называть другие имена. Когда он замолчал, я спросила:

— Это все?

Он понял, что в моем вопросе кроется еще один вопрос. В его глазах я заметила неудовольствие.

— Карна пришел.

Дхри не указал на него, но я сразу заметила его. Он стоял рядом с Дурьодханой, наполовину скрытый мраморным столбом. Мое сердце забилось так сильно, что я испугалась, как бы он не услышал этот стук. Я очень хотела взглянуть на лицо Карны, чтобы увидеть, действительно ли его глаза так печальны, какими их изобразил художник, но я знала, что это было бы непозволительно. Вместо этого, я разглядывала его руки, лишенные всяких орнаментов, сильные, суровые суставы пальцев. Если бы мой брат знал, как мне хотелось прикоснуться к ним, он пришел бы в ярость. Дурьодхана сказал что-то — возможно, обо мне, — и его товарищи захохотали, хлопая себя по коленям. Один Карна (я с благодарностью это отметила) сидел недвижим, как огонь. Только едва приоткрытые губы показывали его неодобрение. Но этого оказалось достаточно, чтобы заставить Дурьодхану замолчать.