Шрифт:
Позже, в капитанской каюте, заполнив судовой журнал событиями дня, вычеркнув в судовой роли Одноглазого, Дженифыр делилась с Вегетарианцем:
– Первый и последний раз. Клянусь: первый и последний раз я выкинула кого-то за борт. Больше – никогда!
– Конечно, – поддакнул пират. – До следующего раза – ни разу!
– Смеешься? Мне это совершенно не понравилось. Не знаю, зачем я так сделала. Тетушка Кэтрин учила: всегда можно договориться.
– Умная кошка, эта твоя тетушка. Но договориться можно не всегда. Иногда – невозможно. Иногда – незачем. Тебе, конечно, не начнет это нравиться, но со временем ты научишься. Может, выходить будет как-то изящней. Хотя для первого раза, надо признаться, получилось красиво. Капитан Тич, да и твой батюшка позеленели бы от зависти. Вышвырнуть блохастого у самого берега! Посадить его в лужу!
Но Джен так не думала.
– А может, Одноглазый прав? Вот и император сказал: я совсем не похожа на капитана. Знаешь, мне временами кажется, будто я всех обманываю. Мой отец – он, да, настоящий. А я… Ну что во мне такого особенного? Хвост как хвост, уши как уши…
Вегетарианец хмыкнул:
– И это все?! Легко исправить. Острые ножницы, немного краски – и у тебя самый необычный хвост!
– Ты опять?
– Теперь да, смеюсь, конечно. Дело вовсе не в том, обычная ты или со странностями, серая или зеленая… А в том, что, кроме тебя, никто не справится. Ну оглянись вокруг! Кому ты можешь доверить и курс, и «Кошмар», и команду?
– Да кому угодно! – фыркнула Джен. – Тебе, например.
– Мне?! – сделал испуганную мордочку Вегетарианец. – Ну уж нет! Поболтать с тобой, посоветовать что-то – пожалуйста. А принимать решения и общаться с десятком сомнительных котов – это меня не прельщает. Есть еще кто-нибудь на примете?
– Ну… – неуверенно протянула Джен – Может быть, Весельчак?
Старый пират отмахнулся:
– Безнадежен! Целыми днями возится с Утей-Путей. Единственная задача, над которой ломает голову, – кормить ее на ночь конфетами или не кормить. Да и ту до сих пор не решил. Накормишь – испортишь ребенку зубы. Не накормишь – испортишь ей настроение.
Джен печально вздохнула:
– Согласна. А если Железный Коготь?!
– Великолепный пират, умен, рассудителен. Но, видишь ли, есть одна загвоздка. Ему необходимо тебя защищать… Тебя, которая может придумать, куда и зачем плывет этот корабль. Так что… Есть только одна вещь, в которую веришь с трудом, но поверить придется: ты действительно лучше.
– Ну посмотри на меня! – в отчаянии воскликнула Джен. – Какой из меня капитан?!
Вегетарианец взял ее за плечи и аккуратно повернул к зеркалу.
– Очень даже симпатичный капитан. Намного симпатичней других капитанов.
Глава четвертая
Прощай, Гавгадос!
– Повесить Синего Питера! – командовала с капитанского мостика Джен.
– Есть, повесить Питера.
Над «Ночным кошмаром» взвился синий флаг. Миролюбивый «Питер» любому сведущему сообщит: корабль готов к отплытию.
– Проверить крепление штурвала!
– Есть, проверить крепление.
У трапа «Ночного кошмара» столпились гиены. С корзинками овощей, яиц и фруктов – всем тем, что пригодится в долгом походе, – они пихались, пинались и хихикали, как будто их беспрестанно мучили щекоткой.
– Гиены что, яйца едят? – удивилась Джен, разглядывая толпу.
– Едят, – подтвердил Железный Коготь. – Особенно то, что из этих яиц вылупляется.
Весельчак, отец тридцати шести котят и спаситель крошки Ути-Пути, сжал кулаки и с ужасом смотрел на капитана:
– Это ведь шутка, да? Мы не возьмем их на борт? Я… я не смогу. Видеть, как они… завтракают…
Справившись с отвращением, Джен обратилась к помощнику:
– Послушай, Железный Коготь, мне нужен твой совет.
– Да, капитан.
– Понимаешь, я тут подумала, что оружие, золото – все это здорово пригодится в походе.
– Несомненно.
– А еще я подумала, что вот гиены, ну, эти незнакомые ребята в синей форме среди наших лохмотьев – это немного лишнее.
– Факт.
– К тому же они лопают младенцев.
– Тоже факт.
– Как думаешь, император Диего обидится, если мы возьмем с собой только ценный груз, а балласт оставим на берегу?
– Обязательно обидится.
– Ну и замечательно! Знаешь, он тоже меня обидел. Я ведь дала ему слово капитана, что вернусь. А по какому праву он не верит моему капитанскому слову? Ну и Весельчак: его спокойствие для меня дороже любых императоров. Ты меня понимаешь?
– Думаю, да, капитан. Все будет сделано в лучшем виде. Мы ведь пираты, а не какой-то планктон! Весельчак, умеешь считать до ста?