Шрифт:
1930
Кругом шестнадцать
Кинофельетон
Сразу же после сообщения конферансье о выступлении Смирнова-Сокольского гаснет свет и вспыхивает экран:
Титр: А Сокольского-то в театре и нет…
(На экране бурное объяснение конферансье А. А. Грилля с помрежем. На лицах – паника.)
Титр: Товарищ Грилль, что же делать?… Прорыв…
(На экране Грилль гонит помрежа разыскивать Сокольского. Помреж убегает, возникает подъезд Мюзик-холла.)
Титр: На ликвидацию прорыва.
(Из подъезда выскакивает ватага билетеров, разбегаются в разные стороны. Помреж бежит тоже. Грилль звонит по телефону. Главный кассир снимает трубку, слушает.)
Титр: Чистейший вид оппортунизма.
(Кассир у телефонной трубки: от ужаса у него встают дыбом волосы. Помреж бежит по улице на розыски.)
Титр: А Сокольский, оказывается, по дороге задумался…
(Памятник Гоголю. Наплыв на Сокольского, стоящего в раздумье около памятника. Подходят две обывательницы-старухи. Рассматривают Сокольского.)
Титр: Как ты думаешь… Просто он остановился или зачем-нибудь в очередь встал?
(Становятся в очередь сзади Сокольского.)
Титр: А Сокольский раздумывал о том, что…
(Памятник Гоголю. Книга Гоголя. Наплыв на дремлющего Сокольского. Наплыв на страницу книги «Мертвые души».)
Титр: Мертвые души найдутся и теперь…
(Кадр из кинохроники: папа Римский с епископом благословляют.)
Титр: Заколдованное место.
(Кадр из кинохроники: очередь у магазина Центроспирт.)
Титр: Страшная месть.
(Человек спрыгивает с трамвая. Его штрафует милиционер.)
Титр: Пропавшая грамота.
(Газета с заголовком: «Вандервельде вынужден признать успехи СССР». Наплыв на заголовок: «Форвертс» не печатает статью Вандервельде».)
Титр: Обычаи значительного лица были величественны чрезвычайно.
(М. И. Калинин, окруженный деревенскими ребятишками.)
Титр: Записки сумасшедшего.
(Расписание поездов. Наплыв на доску с надписью: «Поезд № 7 опаздывает на 8 часов».)
Титр: Старосветские помещики.
(Детишки в яслях сидят на горшочках.)
Титр: Дама просто приятная.
(Корова в совхозе.)
Титр: Дама, которая сейчас действительно приятна во всех отношениях.
(Свинья с поросятами.)
Титр: Страшное чудовище Вий.
(Портрет пианиста и композитора Дмитрия Покрасса.)
Титр: Время шло… Намечались уже советские Чичиковы, Хлестаковы, Держиморды, Ляпкины-Тяпкины и т. д. Но в это время…
(Бегущий по улице помреж Грилль в отчаянии держится за голову. Сокольский в задумчивости у памятника. Около него очередь. Подбегает помреж. Расталкивает Сокольского. Оба убегают. Стоит мотоцикл. Шофер слез. Подбегают Сокольский с помрежем. Садятся, оглядываясь по сторонам.)
Титр: «Вечерняя Москва»: «В автопарке МКХ зарегистрированы случаи краж не только частей, резины и пр., но и целых колес от автобусов».
(Сокольский с помрежем едут, и подъезжают к Мюзик-холлу, вбегают в подъезд. Грилль у занавеса. Вбегают Сокольский с помрежем. Сокольский спешно раздевается, приготовляется, отдергивает занавес.)
Свет. Сокольский на сцене.
– Вот так, товарищи, пройдешь иной раз по Арбату, посмотришь на памятник Гоголю и подумаешь: а ведь действительно был великий писатель… Вы, конечно, понимаете, что я про Николая Васильевича Гоголя говорю, вы не перепутайте. Есть еще Анатолий Васильевич – это совсем другой Гоголь. Наш. Современный. Ну а современная литература вообще, по-моему, переживает в настоящее время кризис. Подумать только, сколько ежедневных печатных произведений на свет появляется, а что в них заворачивать, сразу и не придумаешь.
В некоторых, особливо кооперативных, магазинах художественная литература эта лежит на прилавке буквально безо всякого движения. Не проникает, так сказать, в массы.
Или напишет, например, молодой писатель повесть, посвященную, скажем, кампании за качество продукции. Ан, пока там эта повесть печатается, набирается – кампания эта, глядишь, закончилась и все разговоры не только о качестве, но и о самой продукции становятся явно несовременными.
Века пройдут, а жив будет Гоголь, Николай Васильевич. И заметьте себе: «Цемента» не написал, «Рельсу гудят» не его сочинение, а иную строчку возьмешь – как сегодня про нас написано. И разве не про стремительность наших большевистских темпов говорят эти знаменитые строчки: «Эх, тройка! птица-тройка, кто тебя выдумал?… кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг… и вот она понеслась, понеслась!..»