Выйдя от начальника госпиталя, Хасар, хоть и спешил, не торопился идти в операционную, по пути зашел в свой кабинет и сделал несколько глотков заваренного с утра чаю.

Посидел немного, успокаиваясь и готовя себя к операции.

Когда Хасар вошел в операционный зал, его ассистенты были заняты подготовкой к предстоящей операции.

Приступив к операции, Хасар, как водится, выбросил из головы все посторонние мысли и полностью отдался заботе о больном на операционном столе.

Пока шла операция, он вспоминал некоторые эпизоды из военного прошлого дяди. Война была в разгаре, и ее пламя уже наступало и на Туркменистан. Сколько людей было погублено и потеряно за короткий срок! Немало было и таких, кто возвращался домой калекой, без рук и ног. Дядя Хасара был одним из туркменских парней, вернувшихся домой с осколком в теле. С тех пор прошло больше пятидесяти лет, а старый солдат все еще продолжал воевать со своим "немцем".

В детстве Хасар много раз слышал, как его мать переживала за дядю, как она со слезами на глазах повторяла: "Мой единственный брат получил на войне ранение и вернулся домой с пулей в груди!"

О том, что с поля боя его привезли для операции в полевой госпиталь, что врачи, изучив все обстоятельства и выяснив, что пуля находится слишком близко к сердцу, решили: "Отложим операцию до лучших времен, сейчас не стоит этого делать, а вот если пуля начнет двигаться, тогда и посмотрим", Хасару рассказал сам дядя.

Рассказ этот запечатлелся в памяти Хасара, и хотя он уже и сам стал врачом, он и подумать не мог о том, что когда-нибудь ему самому придется довести до конца тот бой с врагом.

Работая врачом, он часто думал о "враге", которого дядя носил в своей груди, о том, что операция в годы войны могла закончиться неудачей, что тогдашний медицинский инструментарий оставлял желать лучшего, и потому счел правильным решение военных врачей отложить операцию на потом.

Когда началась операция, мать Хасара вместе с двумя внуками, сыном брата и его женой поднялась на второй этаж, чтобы быть поближе к операционному блоку. Сейчас все ее мысли были с сыном, который взялся уничтожить братниного "немца". Она молила Бога о том, чтобы Он помог ее брату избавиться от своей болячки, а сыну — не ошибиться и довести дело до победного конца.

В холле второго этажа было многолюдно, все стоявшие там стулья были заняты, многие стояли, прислонившись к стенам, кто-то стоял у окна. Увидев с трудом передвигающуюся старую женщину, кто-то из молодых встал и уступил ей место. Из-за столпотворения холл казался тесноватым, и в нем было душно. Когда сидевший рядом со старухой человек встал и ушел, нашлось место и для женщины с полной сумкой, прибывшей ухаживать за больным мужем.

Арслан вместе с двоюродным братом стояли возле них и о чем-то переговаривались. Бабушка с гордостью отметила про себя, как ее внуку идет форма военного летчика.

— Ты, сынок, человек занятой, можешь идти на работу, — разрешила она, но Арслан не стал уходить, остался, чтобы в трудную минуту поддержать родных, за что бабушка в душе была благодарна ему.

Несколько лет назад, когда ее внук пошел учиться на военного летчика, бабушка испугалась за него, ведь его профессия и опасна, и трудна… Она даже думала с недовольством: "Неужели моему внуку на земле не нашлось занятия, что он отправился за ним на небо?!"

Каждый раз, бросая взгляд в сторону операционной, женщина беспокойно думала: "Как там мой братишка?".

Она видела перед собой толпы людей, которые, как и она, с нетерпением ожидали окончания операции, крутившихся перед дверью операционной женщин в белых халатах, на все вопросы родственников отвечавших коротко: "Операция еще не закончилась!".

Через час стало известно, что там одна операция уже сделана, а следом за ней завершилась и другая. Санитарки одного за другим провезли на каталках оперированных больных в сторону реанимационного отделения.

Собравшиеся родственники получили возможность хотя бы на короткий миг увидеть своих больных, по их лицам попытаться определить их состояние после операции.

А вот операция старика, похоже, затягивалась. Женщина опять подумала, что сын не может справиться с болезнью брата, и впала в уныние.

"… Твоя пуля похожа на пригревшуюся на твоей груди змею, которая привыкла в дремоте слышать стук твоего сердца. Вряд ли она согласится с легкостью покинуть насиженное место!" — женщина по-своему представляла то, что сейчас происходило там, за дверью операционной.

Но потом она переводила мысли в другую плоскость и начинала думать о том, что ее сын Хасар — опытный врач, и он обязательно спасет дядю, избавит его от этой проклятой напасти. Думая так, женщина успокаивалась и начинала молиться, прося у Бога удачи для сына.

Труднее всего было ждать, но больше всего мучила неизвестность — как там, что там происходит? Женщина не знала, сколько времени прошло с начала операции, но она чувствовала, что ожидание затянулось.

Чем больше она ждала, тем сильнее становилось ее беспокойство, и вот уже оно захватило всю ее без остатка.

Каждый раз, когда открывалась дверь операционной, ее голова невольно поворачивалась в ту сторону.

Когда же в дверях на конец-то появился в белом халате Хасар, держа в руках плоскую ванночку, и стал озираться по сторонам в поисках своих родственников, встревоженная мать и сама не заметила, с какой легкостью подняла со стула свое грузное тело.