А утром меня неожиданно разбудил голос Ольги.

– Спит? Вставай, соня. Вот оставила тебя всего на два дня и на тебе! Как ты себя чувствуешь? Мне Влад уже все рассказал. Он за тебя так волнуется. Послал меня к тебе, как только я приехала.

– А Иннокентий?

– Он, конечно, тоже переживает.

– А ты вернулась одна или с дочками?

– Одна. Дочурок подкинула своему благоверному и его предкам. Пусть развлекаются! А то им последнее время слишком хорошо жить стало. Так что же все-таки с тобой случилось?

– Перегрелась на солнце.

– А я уж испугалась, когда мне по приезду сказали, что ты упала на улице, все-таки два несчастных случая в последнее время здесь уже произошло, и два человека погибли. Как бы третьего не было!

– Ой, что ты говоришь! Со мной, Оля, все хорошо.

– Надеюсь. Но больше я тебя одну здесь не оставлю. Давай поправляйся и будем домой возвращаться!

– А зачем все-таки ты приехала?

– Конечно, хочется сказать, что из-за тебя, но врать не буду. Потому что я даже представить себе не могла, что тебе здесь что-то угрожает. Я приехала собирать материал о Ксении Григорьевой, буду о ней писать.

– Книгу?

– Бери выше - кандидатскую диссертацию. Только вот не знаю, с какой стороны к этой писательнице подступиться. С филологической или исторической, но этот вопрос я как-нибудь решу!

– Ой, Ольга, какая ты удивительная женщина!

– Да, ладно тебе. Я тут по своим каналам кое-какую информацию пособирала.

– И что?

– Ксении Григорьева после смерти мужа была очень богатой женщиной, и не могла она все спустить, и лишь на денежки от своих книжек жить. Значит, лежат где-то эти сокровища и ждут своего часа! То есть все слухи в этом городке имеют под собой твердое основание. Клад точно есть!

– Ну, ты меня успокоила!

– А то! Ладно, вставай! Пойдем!

– А куда?

– К Владу домой.

– Зачем?

– Там его мамаша с тобой поговорить хочет.

– О чем?

– Вот этого уж я не знаю. Приболела она что-то. Может, от жары у нее сердце прихватило, а, может еще от чего.

– Да, конечно, иду!

И скоро мы уже поднимались на крыльцо дома, где квартировала Ольга. Влада и Кешки дома не было, потому что они ушли на Волгу купаться. Сама же Лидия Сергеевна лежала на диване в комнате. Я взяла ее за руку.

– Как вы себя чувствуете?

– Сейчас лучше. Только я не за этим тебя звала. Мне надо кому-то все рассказать. Я покаяться хочу.

– Покаяться?

– Я ведь все это дело с музеем затеяла, чтобы самой клад найти. Хотела, чтобы все ниточки в моих руках были. И муж у меня от этого ушел, потому что надоела ему эта возня. Столько лет я на бесполезные поиски потратила. А теперь еще и люди погибли.

– Лидия Сергеевна, вы слишком к себе строги.

– Нет, не слишком. Меня когда сюда муж привез, я и думать ни о чем таком не думала. Работала себе учительницей в школе и все. А потом как Влад родился, у меня в голове как щелкнуло что-то, должна я ему хорошую будущую жизнь обеспечить.

– То есть клад этот найти?

– Ну, да! Ведь фамилия-то наша Григорьевы, то есть мужа моего и отца его.

– Григорьевы? Значит, вы родственники писательницы?

– Вот этого я не знаю! Нет тому документального подтверждения. Не нашла я! Но ведь не может быть просто так такого совпадения? Подожди, вот смотри.

Лидия Сергеевна полезла под подушку и достала какую-то папку, а оттуда старую фотографию. На ней был изображен красивый черноволосый мужчина в военной форме и с оружием.

– Кто это?

– Это он и есть Владимир Григорьев - муж Ксении.

– Да? А почему эта карточка не в музее?

– А зачем? Она моя и всегда у нас в доме хранилась. Разве вы не видите, как этот человек на сына моего похож?

Я вгляделась. Общее что-то, конечно, в них было. Но что это все означает?

– Я же и сына своего не зря Владиком, то есть Владимиром, назвала, муж сначала и не догадывался в честь кого. А потом уж простить мне этого не смог. Все блажью это считал! Говорил, что мы происхождения рабоче-крестьянского, а ты тут со своим барством все судьбу сыну испортишь. Барчука, мол, из него вырастить хочешь! А вот отец его меня поддерживал. Он поэтому и книжки сохранил, и портрет, и другие вещи их того дома.

– Лидия Сергеевна! Вы так не переживайте! Вырос ведь уже ваш сын и вон, каким хорошим стал.

– Да я знаю. И дело это уже давнее, а все равно сердце ноет. Правда, я этого Владимира Григорьева, мужа Ксении, конечно, никогда не видела, но всегда считала, что мой муж и Влад - его дальние потомки. Наш этот клад, наш! А тут еще две смерти эти!

– Лидия Сергеевна, успокойтесь, пожалуйста! А где находится могила Владимира Григорьева, вы знаете?

– Конечно. Все хотела ее в порядок привести, все-таки я считаю его нашим родственником, а этот черт старый не дает к ней даже подойти! Охраняет ее ото всех как верный пес! Не тронь, говорит, и все! Я ему говорю, я это от музея хочу сделать, стыдно же, что памятник такого известного человека в таком состоянии, весь разбитый, заменить его надо. А он на меня с палкой! Говорит, пока я жив, никто к могилке этой не притронется! Муж ведь когда уезжал, меня с собой звал, очень уговаривал, а я не решилась. Он тогда сказал или я, или этот неизвестный клад! Решай! Вот я и выбрала! Правда, сын с отцом всегда часто виделся, он его забирал к себе, потом обратно привозил, я им не мешала. А как Владик вырос, он насовсем в город уехал, только вот иногда меня теперь навещает. А я тут как привязанная сижу! К кладу этому