Если ты близорука, одинока и бедна, это не приговор. Интеллект и сила духа сделают из Золушки принцессу. Импровизации на историческую тему (за исключением общеизвестных фактов) являются безответственными фантазиями автора.
Annotation
Если ты близорука, одинока и бедна, это не приговор. Интеллект и сила духа сделают из Золушки принцессу. Импровизации на историческую тему (за исключением общеизвестных фактов) являются безответственными фантазиями автора.
Сёмина Елена Петровна
Сёмина Елена Петровна
Клад. Сказка для девушек в очках
Семина Елена Петровна
Клад. Сказка для девушек в очках
1
Таня рассматривала круглую дыру на самой середине колена. Черт! В первый раз надела. И колготки-то недешевые. Так никакой зарплаты не хватит. Придется вернуться к джинсам. Кстати о зарплате.
– Виктор Михайлович!
– Да.
– Я остро нуждаюсь в повышении заработной платы.
– Татьяна Юрьевна, надеюсь вы помните, что работаете в государственном учреждении. Здесь существует штатное расписание. Повышение заработной платы возможно лишь в случае увольнения или смерти вышестоящего сотрудника.
– Господь с Вами! Я не хочу вашего увольнения, не говоря уже о смерти. Кто же вместо вас чай заваривать будет?
Этот разговор с разными вариациями происходил между ними регулярно и развлекал обоих.
– А если, кроме шуток. Может быть какая-нибудь премия прольется благодатным дождем на наши, покрытые архивной пылью головы?
– Не прольется. Да и что она вам. Пятьсот рублей вас не спасут.
– Очень даже спасут. На эту сумму можно купить две пары хороших колготок, или четыре пары плохоньких. Второй вариант предпочтительней. Мне все равно, что под брюки носить.
– Вы мне еще о нижнем белье расскажите.
– О нижнем не буду. Это трагическая тема. А вот витамины мне не повредили бы. Пятьсот рублей - это восемь килограммов бананов. Мне бы на два месяца хватило... А может вы мне какую-нибудь халтурку подбросите?
– А сама?
– Что "сама"? Я - никто, и звать меня никак. А вы - известный ученый-документовед, автор статей и монографий. Подбросьте по дружбе какую-нибудь экспертизу или перевод с глиняных табличек царя Хаммурапи.
– Я подумаю, - сказал Докторович В.М., руководитель научно-исследовательского сектора источниковедения и экспертизы древних актов, - он-то знал, что всякий раз, когда к ним, на экспертизу приносят очередной древний документ и приказывают "сделать в первую очередь", в обход плановой работы, это и есть та самая "халтурка", о которой просит Таня. Работать будет она, а деньги присвоит ... кто-то там, наверху. Откуда берется "халтурка"? Из частных коллекций, с подпольных аукционов ворованных древностей. Ушлые дилеры черного рынка работают без выходных.
А девочка очень талантлива, если не сказать гениальна. Он сам в свои лучшие времена не мог похвастаться такими потрясающими знаниями в палеографии, эрудицией в вопросах материаловедения и инструментария древнего письма. А знание языков! Она знает четыре мертвых языка и столько же живых. Пожалуй, он должен что-то сделать, чтобы ей помочь. Сам-то он имеет все, о чем мечтал - идеальные условия для завершения труда всей своей жизни и деньги, которых хватает, чтобы иметь самое необходимое. Много ли ему надо. А ей надо, и очень. Она одна на свете. Сирота.
– Татьяна! Иди сюда, я очередь занял, - это Толя из отдела электронных носителей отловил ее в столовой.
– Привет, спасибо, что не дал умереть с голода. Глядя на него, Таня вспоминала пушкинское "архивны юноши толпою на Таню чопорно глядят...".
Толик глядел не чопорно, а влюбленно. И это было тем более странно, что, как правило, мужские особи вида "homo computeris" на чувства не способны. Он всегда ходил в драных джинсах и растянутом свитере, но длинные растрепанные волосы были чистыми и пахло от него приятно.
– Тань, у меня билеты на Пьера Эделя. Он со своей группой дает концерт завтра на Покровке. Пойдешь со мной?
– Харе Кришна? Нет, Толенька, спасибо. Я за день столько религиозных текстов читаю, что нормальному человеку вынос мозга обеспечен, а тут еще этот, с просвещенным сознанием.
– Да нет, Тань. Будет нормальный рок и блюз.
– Спасибо, нет. Соль передай, пожалуйста.
Вечером после работы, бредя к метро по Большой Пироговской, Таня думала о том, что она старше этого парня года на два. А по жизненному опыту и интеллекту - на все двадцать. Поэтому милый Толик ей совсем не пара, даже для легких отношений. Дело в том, что у нее есть тайна, которую она хранит с детских лет. Когда маленькая Таня пошла в первый класс, выяснилось, что она ничего не забывает. То, что она увидела, услышала, прочитала - раз и навсегда оставалось в ее памяти и никуда оттуда не пропадало. Учителя были потрясены. Девочку обследовали психологи, невропатологи, мозгоправы всех мастей. Они пытались выяснить природу этой необыкновенной способности Таниного мозга с тем, чтобы написать диссертации, открыть научные направления, сделать себе имя и деньги. Тане это быстро надоело, а потом мама их бросила, и отец перевел Таню в другую школу. В новой школе она вела себя умнее и старалась не отличаться от других детей. Здесь о ее способностях никто не знал и жизнь потихоньку наладилась. Этого правила она держалась и в дальнейшем. Отлично училась в институте, но прослыть гением - упаси бог.
Отец Тани занимал довольно высокий пост в Минпромторге, поэтому материальных проблем не было. Он обожал свою гениальную Таньку и старался дать ей все самое лучшее - театры, книги, учителей. Поступление в Историко-архивный институт не сразу одобрил, но позже, узнав, какое уникальное образование там можно получить, смирился с ее выбором.
Отец умер два года назад. Инфаркт. Его увезли в больницу с работы. Кто-то из его сотрудников позвонил Тане, она помчалась к отцу, но в живых его не застала. Ей было так горько от того, что самый родной человек ушел из жизни, когда ее не было рядом. Она не держала его за руку в этот страшный миг, не успела в последний раз заглянуть в его умные, все понимающие глаза. После похорон долго плакала по ночам. Да и теперь, спустя два года иногда плачет.