Нужно было опять обойти весь дом и доделать начатую работу, пока меч не превратился в обычный кортик. А чтобы не было скучно, Евгений прошел на кухню, достал из холодильника початую бутылку "Мартини" и опустошил её несколькими глотками. Кинув взгляд на стол, он вдруг увидел плеер с наушниками.

"Вот это то, что надо!" - Евгений вставил микронаушники в уши, нажал на кнопку "Play" и затряс головой в такт музыке.

Он никогда не был любителем панк-рока, но в той ситуации слова незнакомой песни в сочетании с бодрым ритмом подняли бойцовский дух и улучшили Евгению настроение:

"Иди на х...

Коротко и ясно.

Иди на х...

Пацаны согласны".

Засунув плеер в задний карман шорт, он вышел из кухни и направился по длинному коридору, заглядывая во все попадающиеся ему на пути комнаты. В первой же комнате он увидел три мечущиеся бесформенные тени. Они убегали от него по комнате, прячась по углам. И как бы искусно Евгений ни махал мечом, он не мог их достать. Несмотря на то, что эти сущности выглядели как тени, на самом деле они были вполне материальны. Люстра раскачивалась из стороны, когда они задевали её. На пол падали картины и фотографии, летели куски обоев, когда тени врезались в стены. Но не это страшило Евгения. Страшным было то, что стоило Евгению остановиться напротив какой-либо тени, она начинала притягивать его к себе. От неё начинали вытягиваться черные тонкие щупальца, делая её похожей на медузу. Евгению даже думать не хотелось, что бы случилось, если бы хоть одно из этих щупалец впилось ему в голову или прилипло к лицу. И лишь стоило снова начать рубить мечом, тени втягивали свои щупальца и начинали кружить по комнате в нереальном, пугающем хороводе. Когда Евгений оказывался между теней, у него возникало ощущение, что его сейчас разорвут на две части. Поэтому бой с тенями требовал от него большой осторожности.

В какой-то момент он стал уставать и грязно выругался. Сил от этого, конечно же, не прибавилось, но тени вдруг остановились и зависли в воздухе. Ненадолго, секунды на две. Но этого времени Евгению хватило, чтобы изрубить из в мелкие клочки, которые тут же вспыхнули и сгорели дотла в считанные секунды.

Снова оказавшись в коридоре, Евгений увидел, как открылась дверь комнаты рядом с лестницей, в которой когда-то жила старуха. Из комнаты вырвалось облако густого тумана. Плотный туман заволок весь коридор, стало прохладно. Понимая, что это может быть ловушкой, Евгений сильнее сжал рукоятку меча, чувствуя, как сердце бьется в бешеном ритме, и как по вискам струится пот. В наушниках звучала песня на незнакомом Евгению языке. Из куплета он не понял ни слова. Но припев был той песни был ему понятен. К тому же, он поднимал боевой дух:

"...Наша возьме!

Наша возьме!

Наша возьме!

Наша возьме!.."

Внезапно из тумана вынырнули толстые, похожие на гигантских дождевых червей, покрытые слизью щупальца. Эти щупальца, которые заканчивались человеческими челюстями, похожими на съемные протезы, кольцами обвились вокруг тела Евгения и свалили его с ног. Упав на пол, он пытался высвободиться, но щупальца сдавливали его всё сильнее и сильнее, затрудняя дыхание, норовя раздавить грудную клетку и все внутренности.

– Что, вообразил себя героем?
– послышался старушечий голос. Туман рассеялся, и Евгений увидел старуху. Да-да, ту самую старуху, которую он видел на фотографиях в той злосчастной комнате, от посещения которой у него разболелась голова. Комната, из которой хотелось выскочить и бежать как можно дальше и быстрее. Выглядела старуха не совсем так, как на фото: её лицо было перекошено от злости. Одежды на ней не было совсем, и Евгений видел бледное рыхлое тело, у которого вместо ног и рук были длинные слизкие щупальца. Груди свисали до пола, как бурдюки, и чуть ли не касались ковровых дорожек. Кожа была покрыта слизью и язвами. Волос на покрытой большими темными пятнами голове не было, не было у старухи и зубов. Зато вставные челюсти были не только на концах щупалец, но и в промежности.

– Э...
– прохрипел Евгений, мотнув головой. Чтобы ответить, ему нужно было сделать вдох, а этого из-за увеличивающегося давления колец он сделать не мог.

– Умираешь?
– старуха нагнулась, вглядываясь в лицо Евгения. Хотя она шевелила губами, но её голос звучал не в ушах, а в голове Евгения. Зубные протезы при этом синхронно трещали, как погремушка на хвосте гремучей змеи.

– Э-эт...
– Евгений замотал головой.

– Как это "нет"?
– удивилась бабка. Хватка кольца, опоясывающих грудь, слегка ослабла. Евгений наконец-то сделал вдох.

– Хочу тебе что-то сказать, - пропищал он. Именно пропищал, так как шепотом это назвать было трудно.

– Что?
– старуха нагнулась ещё ниже, нависнув над Евгением, обдав его запахом смерти и разложения. Ещё одно щупальце ослабило хватку. Этого вполне хватило, чтобы Евгений дернул рукой, которой всё ещё сжимал меч. Ему удалось отрезать одно из щупалец. В воздух тут же взметнулась струя черной жижи, забрызгав Евгению лицо. Щупальце тут же вспыхнуло, а старуха завизжала. Отрубив ещё одно щупальце, Евгений вскочил на ноги.

– Что ты хотел сказать?
– дымясь и корчась от боли, кричала бабка, брызгая во все стороны желтой слюной и каплями горящей крови. Две оставшиеся конечности извивались по полу, пытаясь достать Евгения клацающими челюстями.
– Что ты хотел мне сказать?

– Пошла ты на х...

– Что?!
– старуха на миг замерла - то ли от удивления, то ли от того, что силы покидали её. Но этого времени Евгению вполне хватило, чтобы подскочить к распластанному на полу чудовищу и отрубить ему голову. Тело бабки обмякло, пожираемое языками пламени.