– Похоже, кто-то основательно готовился к походу в развалины. В мешке моток хорошей веревки, несколько факелов, и изрядный запас вяленого мяса.

Услышав последние слова, Шестерня оживился, спросил заинтересованно:

– А бочонка с пивом, вы, случаем, не нашли?

– Нашли, но оставили, потому, как оказался, слишком велик, - кивнул Мычка. Отвернувшись от впавшего в задумчивость пещерника, добавил, глядя на Дерна: - Осталось лишь решить, чем освещать путь внутри.

– А в чем сложность?
– лицо болотника приняло озадаченное выражение.

Вздохнув, Мычка терпеливо объяснил:

– Факел гораздо ярче магической сферы, к тому же у нас есть запас, но он дает мощный запах гари, а учитывая, что мы лезем в логово животных...
– вершинник выразительно оглядел товарищей.

– А разве животные не боятся огня?
– спросил вышедший из раздумий Шестерня.

– Боятся, но, как ты помнишь, костер их не остановил.

Дерн возразил:

– После устроенного Золой фейерверка огонь они запомнят надолго. Так что берем факелы, но в случае чего...

Захваченные с собой ветки почти догорели. Запалив найденные факелы, наемники вошли в здание, держа ладони на рукоятях оружия. Перед ними раскинулся огромный зал, заваленный мусором. Мычка сразу уткнулся в пол, пошел зигзагами, словно взявший след охотничий пес. Остальные, опасливо осматриваясь, двигались следом.

Обходя завалы, прошли через зал, остановились возле ворот. Глядя на тяжелые покосившиеся створки, будто распахнутые мощным пинком, Шестерня поморщился, пробормотал недовольно:

– И почему Золу постоянно несет в какие-то гиблые места? А мы потом расхлебывай.

– В данном случае ему немного помогли, - произнес Мычка, на мгновение оторвавшись от следов, и насмешливо взглянув на пещерника.

Дерн произнес мирно:

– Не стоит винить Золу. У него такая же страсть к неизведанному, как у тебя к еде.

– Моя страсть ведет к здоровью, а его к смертельным опасностям, - возразил пещерник.

– Все мы рано или поздно умрем, - пожала плечами Себия.
– По крайней мере, смерть Золы будет интереснее нашей.

– Последнее время, я почему-то начинаю в этом сомневаться, - пробурчал Шестерня.

Миновав врата, очутились в широком коридоре. В воздухе возник стойкий запах нечистот, а под ногами зашуршали многочисленные обломки костей, на некоторых еще сохранилось мясо. Себия сморщила нос, а Шестерня отпрянул, когда Дерн неожиданно нагнулся, и поднял кость, оказавшуюся тщательно обгрызенной человеческой рукой. Осмотрев находку, болотник с улыбкой произнес:

– Что ж, мы здесь не первые, и это радует.

Спутники с непониманием покосились на Дерна, а Мычка на всякий случай переспросил:

– Дерн, с тобой все в порядке?

Тот отмахнулся:

– Просто вспомнил старую шутку болотников. Идут отец и сын по лесу. Отец и говорит, - сын, во всем происходящем нужно видеть только хорошее. Помнишь, ты едва не утонул в болоте? В тот день ты научился плавать! А когда тебя избили соседские мальчишки, помнишь? Ты стал усиленно тренироваться, и теперь тебе нет равных в бою. И тут из кустов выпрыгивает дракон и глотает разом обоих. Ощупывая желудок чудища, отец натыкается на лежащие рядом кости и говорит...
– увидев, как вытянулись лица друзей, Дерн замолчал, и со вздохом двинулся дальше.

Коридор привел в следующий зал, но в несколько раз меньше предыдущего. Поглядывая по сторонам, Шестерня обратил внимание на странное сооружение возле стены. Квадратная, занимающая треть стены, черная плита, топорщилась, словно еж, множеством металлических предметов торчавших из ровной поверхности под невообразимыми углами. Заинтересовавшись, пещерник двинулся к пластине.

– Не трогал бы ты здесь ничего, - предупредил Дерн, глядя, как Шестерня уверенно направляется к странному образованию.

Но пещерник лишь отмахнулся. До товарищей донесся его убежденный голос:

– Да я только одним глазком и гляну...

Послышался испуганный вопль, а следом раздался грохот. Мгновенно обернувшись, товарищи удивленно воззрились на Шестерню, замершего возле стены. Привалившись спиной к плите, пещерник испуганно моргал, глядя на спутников.

– Отдохнуть решил?
– осведомился Мычка.

– Я не могу двинуться, - жалобно проблеял Шестерня.

– Не самая лучшая шутка, - хмуро произнес Дерн, - и не в самое подходящее время.