Вздохнув, Зола с кряхтеньем оторвался от камня и неспешно побрел к парящей у стены грозди магических огней. Дойдя до яркого пятна света, Зола бережно, опасаясь лишний раз помять, вынул из-за пазухи пожелтевший лист, и принялся заполнять письменами оставшееся чистым пространство, ловко орудуя небольшим куском угля, что, как по волшебству, возник в его узловатых пальцах.

Вернулся Мычка, на щеках черные пятна, колени испачканы серой пылью, а на рукавах, вцепившись острыми крючками, повисли веточки белого мха, неторопясь опустился на колени возле озерца, зачерпнув воды, плеснул в лицо, освежаясь, сказал деловито:

– За озером сеть туннелей. Я проверил некоторые.

– И что же?
– Зола отложил писчие принадлежности, подошел ближе, нетерпеливо потряхивая плечами.

– Большая часть сужаются сразу за входом, я не смог проползти дальше десятка шагов, другие полностью заросли белым мхом. Один так и вовсе, - он махнул рукой, - запечатан дверью. Зато еще один вполне удобен для путешествия. Я не стал особо углубляться, но, по-моему, это именно то, что нужно.

– Постой, постой, - пропустив последние слова мимо ушей, Зола вопросительно изогнул бровь, - какой еще дверью?

Мычка пожал плечами:

– Не знаю, не приглядывался. Мимо пойдем, покажу, коли интересно.

– А мы пойдем?
– Шестерня отвлекся от заплечного мешка, где, встав на колени, что-то усердно искал, взглянул с любопытством.
– А то есть тут некоторые, - он опасливо покосился на Золу снизу вверх, - требуют вернуться.

– Я не требовал, - сказал маг, защищаясь,- но кое-что мне здесь не нравится.

К примеру, озеро...

– А что не так с озером?
– перебил Шестерня.
– Ну, кроме того, что Дерн говорил.

Зола на удивление не взорвался, как ожидал следящий за лицом мага болотник, а терпеливо объяснил, глядя в пространство:

– Если бы некоторые, что в поисках еды чаще смотрят себе под ноги, хоть изредка поднимали головы, да-да, это я о тебе, - любезно пояснил он в ответ на вопросительный взгляд пещерника, - они бы могли заметить странное соответствие в рисунке свода и дна пещеры.

Болотник устремил взгляд вверх, некоторое время пристально рассматривал купол, затем опустил, произнес флегматично:

– Да, есть определенное сходство.

– Не просто сходство, а идеальное сочетание!
– наставительно поднял палец Зола.
– В пещере, куда мы попали через зыбун, было то же самое. Только там нижняя впадина была заполнена песком, а здесь оказалась вода.

– И что?
– все так же без интереса спросил болотник.

– А то!
– раздраженно отрезал Зола.
– Что сам пока не знаю, но чувствую, это далеко не последнее, чему придется удивляться.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь...
– вершинник произнес со сдержанным нетерпением, - но предлагаю поторопиться. Выданные Шейлой запасы кончились, и, прежде чем иссякнут силы, хотелось бы найти что-нибудь съедобное.

– А ты спроси у болотника, - едко посоветовал Зола, обиженный, что товарищи не отнеслись с должным пониманием к его подозрениям.
– Наверняка тот белый мох, через который ты продирался, съедобен и необычайно полезен.

Пожав плечами, Дерн произнес:

– Можно и мох, но я бы не стал этого делать. Гораздо лучше попытаться наловить в озере рыбы. Вот только что взять в качестве наживки?..
– он задумчиво огляделся.

Перехватив пристальный взгляд болотника, Шестерня встрепенулся, сказал чересчур бодро:

– Предлагаю последовать совету Мычки. А то пока мы с наживкой да с удочками провозимся... К тому же не известно, водится ли здесь что-нибудь.

Мычка задумчиво посмотрел на пещерника, что удивительно быстро собрал вещи и с подчеркнуто независимым видом отошел в сторону, сказал осторожно:

– А по-моему, идея с удочками неплоха, разве нет?

Болотник виновато похлопал Мычку по плечу, устроив массовый обвал застрявших в ткани кусочков мха, произнес с раскаянием:

– Шестерня прав, мысль не самая лучшая. Мало, что снастей нет, так и приготовить толком не сможем. К тому же, - он понизил голос, - я не совсем уверен, что живность в местных водоемах пригодна для употребления в пищу.

Пока Зола собирал разбросанные листочки, а Шестерня с Дерном негромко о чем-то переговаривались, Мычка наполнял бурдюк. Вода с бульканьем устремлялась внутрь, так что сморщенная кожа сосуда сперва разгладилась, а затем, распираемая внутренним давлением, натянулась, подобно брюху хорошо откормленного жеребца. Заткнув горлышко крышкой, и, для пущей сохранности, перевязав сверху кожаными тесемочками, вершинник вернулся к напарникам. Вскоре подошел и Зола.

Дерн с сожалением посмотрел на огнешары, бросающие прощальные отсветы вслед путешественникам, спросил с надеждой: