Лежащий до этого без движения, Мычка открыл глаза, переспросил удивленно:

– Вступилась за нас?

Зола окинул вершинника взглядом, сказал насмешливо:

– А ты не заметил, кулема?

Мычка воскликнул, защищаясь:

– Я все больше по сторонам глядел, где тут заметить.

– Видел я, куда ты глядел, так лупился, чуть глаза не повылазили.
– Отвернувшись от покрасневшего вершинника, маг сказал укоризненно: - Про Шестерню я молчу, он дальше своей миски не видит, но неужели даже ты, Дерн, не обратил внимания?

– Да на что?!
– в один голос вскричали Мычка с Шестерней.

Зола не ответил, испытывающе глядя в лицо Дерну, но наткнувшись на честный, непонимающий взгляд болотника, лишь махнул рукой и, распахнув дверь, вышел на улицу. Шестерня проводил взглядом сгорбленную спину товарища, сказал с обидой:

– И вовсе это не правда. Я и в свою - смотрю, и в ваши успеваю. Хоть сейчас перечислю - кто - что ел, и из какой посуды.

Дерн успокаивающе похлопал пещерника по плечу, вздохнул:

– Не обращай внимания. Он просто завидует, что вино первым нашел ты.

Шестерня понимающе кивнул:

– Это да. Я бы на его месте, наверное, тоже завидовал...

Зола брел по улице, старательно кутаясь в балахон. Отсыревшая за время путешествия ткань не успела просохнуть, и, несмотря на отсутствие ветра и сравнительно теплый воздух, неприятно липла к телу, так что оставалось лишь сильнее вжиматься во влажное белье, в надежде, что от этого одежда высохнет хоть чуточку быстрее. Встреченные люди чинно проходили мимо, стараясь не выказывать любопытства, но Зола спиной чувствовал заинтересованные взгляды. Страха, как и ненависти, не ощущалось, скорее легкое удивление, как от диковинного зверя, что вдруг случайно попался по дороге домой, и вроде бы хочется остановиться, посмотреть, но нужно бежать, дома неотложные дела, заботы...

Зола сперва горбился, стараясь сделаться как можно незаметнее, вжимал голову в плечи и мелко семенил, но быстро отвлекся, пошел привычно, степенно вышагивая и с интересом поглядывая по сторонам. Сияющие сферы, такие необычные сперва, уже приелись, и маг лишь мельком просматривал на "фонари", заливающие улицы неярким светом всевозможных оттенков, не теряя время на более подробное изучение.

Свернув на прилегающую улочку, Зола вскоре вышел на площадь. Судя по скоплению цветастых островерхих палаток и негромкому, но плотному гомону толпы, он попал на рынок. Коснувшись пояса, Зола удовлетворенно кивнул, мешочек с серебряными монетами занимал привычное место, а там, где были зашиты скромные сбережения в виде горстки драгоценных камней, пальцы нащупали твердые выпуклости. Маг довольно улыбнулся, в предвкушении жаркого торга потер руки, и вдвинулся в толпу, уверенно раздвигая плечами разномастную рыночную публику.

Его окликнули. Зола с удивлением обернулся. Через толпу в его сторону быстро двигалась миловидная женщина. Приблизившись, она обрадовано улыбнулась, и со счастливым визгом бросилась к нему на шею, непрерывно вереща:

– Дядя! Как ты мог оставить меня одну на этом ужасном рынке? Я так испугалась!

Онемев, Зола вяло сопротивлялся, в то время, как тонкие ручки тискали его со всех сторон. Наконец, придя в себя, он отстранился, с достоинством произнес:

– Допускаю, что я действительно, как две капли воды, похож на вашего дядюшку, но это не повод выказывать чувства на виду у всех.

Девушка замерла. Хорошенькое личико застыло, пухлые губки приоткрылись, а обрамленные длинными ресницами глаза испуганно распахнулись. Схватившись за голову, она испуганно воскликнула:

– Так вы не мой дядя?! Ах, простите! Значит, я обозналась, - она заморгала, явно сдерживая слезы.

Зола расплылся в улыбке, растроганно произнес:

– Ничего страшного, дитя. Впредь будь внимательнее, и твой дядя обязательно найдется.

– Правда? Вы действительно так думаете?
– в глазах девушки вспыхнула надежда.

Зола улыбнулся шире:

– Само собой. Такую миловидную девушку невозможно потерять.

– Ах, благодарю, вы так любезны, - девушка вновь придвинулась, обдав жаром юного тела, звонко чмокнула опешившего мага в щеку и, развернувшись, мгновенно исчезла в толпе.

Довольный собой, Зола в приподнятом настроении двинулся дальше, когда неясное подозрение заставило опустить руку к поясу. Пальцы ухватили пустоту, мешочек с монетами исчез, начисто срезанный ловкими руками. Разозлившись, Зола обозвал себя последними словами, поклявшись никогда больше не подходить близко к женщинам, а уж красивых и вовсе обходить стороной.

Без интереса миновав мясные лавки, вокруг которых тучей вилась мелкая противная мошкара, Зола чуть притормозил возле лотка с магическими зельями, но, откупорив несколько мелких баночек с плотно притертыми глиняными крышечками, скривился, разобраться в местных зельях мог разве что Дерн.

Дважды пройдясь вдоль ряда, где продавали дивные ткани всевозможных расцветок, Зола замер у лотка с халатами. Представленные множеством размеров, халаты привлекали взгляд удобным, хоть и непривычным фасоном, к тому же хозяйка, дородная улыбающаяся женщина, с раскосыми глазами и мягким вкрадчивым голосом, обратилась настолько корректно, что Зола не устоял. Скептически оглядев свой покрытый грязью, порванный во многих местах балахон, он решительно нагнул голову, и проследовал в завешенный ширмами угол, куда, осторожно придерживая за руку, его отвела хозяйка.