Водитель удивленно покосился на вмиг потерявшего свою невозмутимость индейца.

— Ничего не понимаю! — сказал Пакстон. — Сколько же вам лет и где вы учитесь?

— В ваших терминах и в вашем мире все это абсолютно лишено смысла.

Пакстон подождал продолжения, но его не последовало. Явно псих. Кто же еще? И что за день такой неудачный? То кролики мерещатся, то сумасшедшие индейцы подсаживаются… То-то он сегодня за завтраком просыпал соль! Надо избавиться от этого типа, и поскорее!

— Вы куда, собственно, путь-то держите? — как бы невзначай спросил Пакстон.

— Нам с вами по пути, не беспокойтесь, — ответил тип с нехорошей усмешкой.

По спине Пакстона пробежал холодок. Индеец неожиданно широко улыбнулся:

— Мне очень хотелось пообщаться с представителем, если так можно выразиться, гм… одной дипломной работы по давно интересующей меня теме. Кстати, а почему вы не подобрали десять минут назад бедного кролика Банни? Я думал, он импонирует вам, и именно по этой причине принял его облик…

Пакстон резко ударил по тормозам. «Додж» занесло, и он нырнул в густые заросли кукурузы. Стенли чуть было не вынес головой лобовое стекло, а индеец, будучи не пристегнут, даже не пошевелился.

Трясущимися руками Пакстон начал дергать ручку дверцы, стуча зубами от страха.

— Да не бойтесь вы так, — спокойно сказал индеец или тот, кто принял его облик.

Но Стенли, не слушая его, выскочил из машины и отбежал ярдов на пять, попав в облако медленно оседающей пыли. Бежать? Куда? Разобраться со всем этим? Но как? Или он сошел с ума? И что тогда делать? Спокойно! Раз, два, три… Главное — не наделать глупостей.

Не двигаясь, ЭТО молча сидело в машине. Пакстон, глубоко вздохнув, посчитал про себя до десяти. Галлюцинация не исчезла. Тогда он громко и четко посчитал вслух. До двадцати. И с тем же результатом.

ЭТО открыло дверь и вылезло из «доджа». Теперь ОНО приняло облик шефа Стенли — Рода Мюллера, грузного лысоватого человека с брюшком, одетого в серый костюм-тройку.

— Пакстон, — мягко сказало ОНО голосом шефа, — я не фантом. По крайней мере, не более, чем ты сам. Успокойся.

Стенли ощупал свой лоб — холодный. У него задрожали колени. Зря он не слушал радио! Наверное, где-нибудь неподалеку села летающая тарелка, и это чудовище — марсианин.

— Кто вы? — прохрипел он. — Инопланетянин?

— Нет, — серьезно ответило ОНО. — Не инопланетянин. И не из будущего. И не с Земли. А сказать, что из другого измерения, как оно и есть на самом деле, было бы семантической ошибкой, ибо этот термин в данном случае лишен для тебя определенного смысла.

— Тогда… кто? И… почему я?

— А когда любопытный мальчишка выуживает муравья из муравейника, чем он руководствуется при выборе? Господин Случай! Ну или почти он. Что же касается меня… Не вернуться ли нам в это достаточно удобное средство передвижения? Там и поговорим спокойно.

Пакстон с испугом уставился на совсем еще недавно такую родную и милую машину.

— Пойми, Стенли, если я захочу, то с легкостью могу захватить тебя и выудить любые сведения, какие надо. Хотя я и так все знаю. Могу убить тебя, наконец. Но я не буду этого делать, рассчитывая на твое благоразумие. Я хочу просто пообщаться.

Мюллер превратился в кролика Банни.

— Думаю, в таком виде я тебе больше нравлюсь, не так ли, док?

Он достал из воздуха сочную морковку и снова смачно захрустел ею.

Пакстон ожесточенно потер виски. Нет, определенно, он перегрелся. Да и немудрено в такую погоду. Аутотренинг должен помочь. Установка: никакого кролика нет и в помине. Положительно.

Он решительно приблизился к «доджу», сел в него и завел заглохший мотор.

— Я знал, что одна, но большая капля разума у тебя имеется, — удовлетворенно произнес Банни и запрыгнул на пассажирское кресло. — Хочешь? — Он протянул Пакстону наполовину съеденную морковь.

Пакстон, пытаясь стронуть машину с места, полностью игнорировал его. Потакать собственным иллюзиям? Ни за что!

— Ну как хочешь, док, — сказал Кролик и снова захрустел, возбужденно вращая глазами.

Стенли вывел машину на дорогу и быстро погнал ее, не обращая внимания на такие мелочи, как пыль и жара. Кролик забавно подпрыгивал на сиденье и с любопытством наблюдал за манипуляциями Пакстона.

— Значит, тебе интересно, кто я такой, — сказал он мили через три, как бы в продолжение разговора, деловито скрестив на груди передние лапы.

Стиснув зубы, Пакстон молчал, глядя вперед широко раскрытыми глазами.