Шрифт:
– Ты сможешь идти пешком, детка? Хотя бы пару миль?
– Конечно. – Она выспалась и чувствовала себя достаточно бодрой. – А ты сможешь?
Хороший вопрос. Он не знал.
– Постараюсь, – ответил Энди. – Думаю, мы должны добраться до автострады и попытаться уехать на попутке, милая.
– Автостопом?
Он кивнул.
– Выследить попутку очень сложно, Чарли. Если нам повезет, к утру мы будем в Буффало.
А если не повезет, будем голосовать на аварийной полосе, пока не подъедет зеленый автомобиль.
– Если ты думаешь, что это правильно. – В ее голосе слышалось сомнение.
– Идем. Помоги мне.
Гигантская стрела боли пронзила голову, когда Энди поднялся. Он покачнулся, закрыл глаза, открыл снова. Люди выглядели какими-то нереальными. Цвета казались слишком яркими. Мимо прошла женщина на высоких каблуках, и каждое соприкосновение каблука с полом отдавалось грохотом закрывшейся двери склепа.
– Папуля, ты уверен, что сможешь? – Она говорила тихо и очень испуганно.
Чарли, только Чарли выглядела нормальной.
– Думаю, смогу, – ответил он. – Пошли.
Они вышли через другую дверь. Носильщик, заметивший, как они приехали на такси, в тот момент выгружал чемоданы из багажника какого-то автомобиля, и пропустил их уход.
– Куда теперь, папуля? – спросила Чарли.
Он огляделся и увидел Северную трассу, изгибавшуюся дугой ниже и правее здания аэропорта. Оставалось только понять, как туда добраться. Их окружали дороги: эстакады, тоннели, подземные переходы, знаки
– Думаю, туда, – ответил он, и они пошли вдоль здания аэропорта и подъездной дороги, пестревшей щитами
Чарли вопросительно посмотрела на отца.
Энди кивнул.
– Идем по дороге, держимся как можно ближе к краю. Тебе холодно?
– Нет, папуля.
– Слава Богу, ночь теплая. Твоя мама бы…
Он прикусил язык.
Они ушли в темноту: крупный, широкоплечий мужчина и девочка в красных брючках и зеленой блузке. Девочка держалась за руку мужчины, словно ведя его за собой.
8
Зеленый автомобиль появился пятнадцать минут спустя и остановился у желтого бордюра. Из него вылезли двое мужчин, те самые, что на Манхэттене преследовали Энди и Чарли до такси. Шофер остался за рулем.
Неспешной походкой подошел местный коп.
– Здесь остановка запрещена, сэр. Если вы проедете…
– Мне можно, – прервал его водитель. Показал удостоверение. Коп взглянул на него, на шофера, вновь на фотографию на удостоверении.
– Извините, сэр. Мы что-то должны знать об этом?
– Наш приезд никак не связан с безопасностью аэропорта, – ответил шофер, – но, возможно, вы сумеете помочь. Видели сегодня кого-нибудь из этих людей? – Он протянул копу две фотографии: одна с Энди, другая – расплывчатая – с Чарли. Волосы Чарли на фотографии были заплетены в косички. Тогда ее мать еще не умерла. – Девочка сейчас старше примерно на год. Волосы короче. До плеч.
Коп внимательно всматривался в фотографии, тасуя их.
– Знаете, я уверен, что видел девочку. Светлые волосы, да? По фотографии определить сложно.
– Волосы светлые.
– А мужчина – ее отец?
– Не задавайте вопросов, и мне не придется лгать.
Коп почувствовал поднявшуюся волну неприязни к этому молодому парню с бесстрастным лицом, сидевшему за рулем неприметного зеленого автомобиля. Ему уже приходилось иметь дело с ФБР, ЦРУ и организацией, именуемой Конторой. Их агенты вели себя одинаково – безразлично наглые и пренебрежительные. Людей в синей форме они считали игрушечными. Но пять лет тому назад при попытке угона самолета в здешнем аэропорту именно «игрушечные» копы взяли похитителя, вооруженного гранатами, и передали «настоящим» копам, под охраной которых он и совершил самоубийство, вскрыв сонную артерию собственными ногтями. Отличная работа, парни.
– Послушайте… сэр, я спросил, отец ли он, чтобы узнать, есть ли семейное сходство. По этим фотографиям сказать трудно.
– Да, они похожи. Только волосы разного цвета.
Это я и сам понял, говнюк, подумал коп.
– Я их видел. – Он перевел взгляд с фотографий на водителя зеленого автомобиля. – Он – крупный мужчина, крупнее, чем кажется на этой фотографии. Выглядел больным.
– Правда? – Похоже, водителя эти сведения обрадовали.
– Вообще-то у нас сегодня незабываемая ночка. Какой-то болван умудрился поджечь собственные ботинки.