— Знаешь...

— Знаете — перебил попутчицу Шура — ты обращаешься к нам на вы.

Гоблинша кивнула головой в знак согласия и продолжила.

— Знаете, там я развалина. Всю свою жизнь я занималась тем, что раздвигала ноги. И сейчас у меня не осталось ничего. Я ничего не умею и учиться мне уже поздно. А в этом мире у меня есть хоть какие-то возможности подработать.

— Резонно. — согласился Командор. — Шура, а что там на счет протеже?

— Данная особа поступает к нам на службу, в мое личное распоряжение.

Командор сделал непонимающее лицо и развел руки, мол зачем?

— Поясню, Снежана моя протеже, должны же мы помогать ветеранам столь не легкой профессии?

— Шура, на сколько я вас знаю, вы и в туалет не ходите без выгоды для себя. Так с чего вдруг этот приступ филантропии.

— Она будет мне весьма полезна. — Шура вырвал письмо из рук Командора прочел его, скомкал и сунул в руки протеже — Жри.

Гоблинша не задумываясь засунула письмо в рот и начала его пережевывать.

— Это какой-то авторский уничтожитель бумаги?

— Командор, я вам все как маленькому разжевывать должен? Пригодится она нам. Грузы таскать. От тварей отбиваться. Да много чего еще. И оклад у нее всего три тысячи, а это не большие деньги.

О. Бендер посмотрел в глаза Снежане.

— И что, ты согласна за три куска терпеть такое отношение?

Гоблинша отпустила глаза.

— Мне деваться некуда. Меня арестовали в Лебосе, там запрещено появляться гоблинам. Теперь три недели исправительных или штраф два куска. Здесь я хоть какие-то кредиты зарабатываю, а там вообще глухо.

Командор уже понял, что от компаньона он правды не добьется, но для каких-то целей Шура тащит гоблиншу за собой.

— Ладно, милочка, с тобой все понятно. А вы, Шура, если уж решили проявить милосердие, назначили бы оклад побольше.

— Обязательно — максимально пафосно согласился компаньон — как только она пройдет посвящение.

— Ах да, как я мог забыть — подыграл Командор.

Разговор узников прервал Мерин.

— Обед! — он просунул три миски с похлебкой сквозь клети решетки — это, Командор мы там тебе булку положили, а то рацион скудноват.

— Вот спасибо, Мерин, удружил!

Мерин вновь скрылся за стеной повозки.

Шура улыбнулся.

— Командор, кажется вы нашли себе новых друзей?

— Заводить друзей, это вам не с красотками по темным углам развлекаться.

— Милочка, сейчас ты выйдешь в офф и до завтра здесь не появляйся. Нам с компаньоном нужно серьезно поговорить.

— У меня срок прибывания, если я выйду мне это время не засчитают. — заартачилась гоблинша.

— Милочка, отсчет срока начнется с того момента как тебя передадут страже в Орисе, и время в пути на него никак не влияет.

— А вы меня точно не кинете? — с недоверием поинтересовалась попутчица.

— Вы знаете, Командор, может вы правы и мне в самом деле не нужна протеже?

— Я все поняла, отключаюсь.

Глаза гоблинши стали серыми и она не подавала никаких признаков жизни.

— Рассказывайте, Командор, что там с вашими новыми друзьями? — спросил Шура уплетая похлебку из миски Снежаны.

— Футбольные болельщики, остроухий — Гудвин болеет за спартак, Мерин — фанат ЦСК. На этой недели начинается чемпионат мира. Сегодня играют наши со сборной Чехии. Хомяк срулит смотреть, а остроухий останется нас сторожить. Я так понял они по очереди будут дергать матчи смотреть.

— Командор, в вас погибает талантливый аналитик.

— Так, что с гобленшей?

— Три куска деньги не большие, а нам нужна охрана. Мы с вами вдвоем против какого-нибудь зачуханного зверька отмахаться не сможем, а она сможет. Плюс ей можно поручить любую черную работу. Я считаю — это очень выгодное предложение.

— А мои планы на перспективу?

— Зачем ей забивать голову лишней информацией. У нее испытательный срок, а там будет видно.

На том и порешили.

После ужина конвой двигался до заката остановившись на ночлег, лишь когда стемнело. Барум повернул в сторону от дороги на опушку леса. Компаньоны уже давно спали. А конвоиры возились выставляя лагерь, разжигая костер и распрягая лошадей и буйвола.

Утро для Командора выдалось не столь добрым, как он планировал. Его бесцеремонно будила гоблинша. О. Бендер тяжело продрал глаза, сквозь клети двери он увидел в полумраке опушку леса. Если это и было утро, то очень ранее.

— Снежана, какого лешего ты меня будишь в такую рань?

— Простите, Командор, — прошептала гоблинша — Александр мне не сказал вчера во сколько надо вернуться.

— И...?

— Он говорил, что будет строго с меня спрашивать.

Терпение Командора иссякло. Он со всей силы пнул недалеко лежавшего Шуру под мягкое места.