— Эм, спасибо… — ответил Норден, взял свои вещи и вышел в коридор. Он выглядел не так празднично, как ночью, все было так, будто его даже не украшали. Один длинный тонкий ковер красно-зеленого цвета лежал на полу, а на стенах весели небольшие светильники. Но были картины, присмотревшись, Норден увидел росписи на них, правда понять, кто написал картину, ему было не дано. Напротив была дверь, Норден вошел в нее и попал в ванную комнату.

Ванна выглядела просто, но со вкусом. На стенах была плитка: небольшие треугольные плиточки бело-розового оттенка. На полу была тоже плитка, но куда более крупная и квадратная, а главное — волнистая и шершавая. Наверное, это сделали, чтобы никто не пострадал от скользкой поверхности пола. Тут была, собственно, ванна и душ в одном виде. Зеркало, а под ним тумбочка с умывальником, напротив зеркала стоял шкафчик с разными средствами гигиены, а так же несколько полотенец. А в углу стояла стиральная машинка. Здесь было красиво, если не считать лампочки в центре ванны: некрасивая лампочка с неприятным светом заставляла мыться быстрее, чтобы поскорее сбежать из этой комнаты. Минут через двадцать Норден помылся, оделся и стоял перед зеркалом. Он смотрел на свое отражение с отвращением. Он хотел вернуться в прошлое и не пить, вообще, чтобы не считать себя подлецом. Он размышлял, сказать правду или нет? Все же та синеволосая девушка ушла и вряд ли вспомнит о Нордене. И он решил, что будет лучше ничего не говорить. Но ведь это еще не все, надо как-то извиниться перед Арантином…

— «О, боже! Всего один проступок делает меня виновным сразу перед четырьмя людьми: перед моей любовью за то, что не был верен. Перед той синеволосой девушкой, потому что я воспользовался ею. Перед Арантином, потому что изменил в его, как выразился Арантин, доме. И, конечно же, перед самим собой, потому что решил промолчать… Я скотина! Ненавижу себя, » — думал Норден про свой проступок. Кто-то скажет: «Ну, бывает, так сказать, последняя минутка свободной жизни! Почему бы и нет? Случайная компания, случайный секс, разве это плохо? Это же в последний раз! Наверное, в последний…» Но тот, кто любит свою вторую половинку всем сердцем, будет ненавидеть себя за эти мысли и действия. Изменил один раз, изменит в другой. И Норден боялся именно этого!

Наверное, он так бы и стоял перед зеркалом и винил себя, если бы не сильный стук в дверь и голос Арантина: «Давай, быстрее!» Норден вышел из ванной комнаты и встретил рядом с Арантином другого человека. Высокий, крупного телосложения, одет он был в черный костюм без галстука, в глаза сразу бросались его запонки из белого золота. Квадратное лицо, крупный нос, короткая стрижка и серые глаза.

— Вот, познакомься. — обратился к Нордену Арантин. — Это Сергей. Сергей, это Норден.

— Приятно познакомиться. — сказал Сергей твердым, уверенным голосом и протянул Нордену руку. Он смотрел на Нордена пустым взглядом, такое чувство, что, говоря эти слова, Сергей имел ввиду что-то противоположное. Это был сарказм?

— Э-э… Взаимно! — неуверенно ответил он и пожал Сергею руку. У Сергея было сильное рукопожатие.

— Ты помнишь, что вчера было? — спросил Арантин у Нордена.

— Что-то я не понимаю. Что происходит?

— Я и не ожидал, что ты вспомнишь… Иди за мной. — сказал он и пошел вперед. Норден посмотрел на Сергея и все понял.

— «Похоже, Арантин не случайно познакомил меня с этим… Человеком. Но он правда думает, что я вот так вот соглашусь?»

— Знаете, мне правда стыдно за то, что я сделал, но мне нужно идти. Через несколько часов мне нужно быть в аэропорте. Мне нужно лететь в Бельгию. — сказал Норден и повернулся в противоположную сторону.

— Не думаю! — сказал Арантин. Сергей схватил Нордена за плечо и повернул его обратно. Перед Норденом была рука Арантина, которая сжимала странный листок и ту самую дебетовую карту, на которой лежали все деньги Нордена.

— Что?! Верни! — потребовал Норден и попытался выхватить у Арантина карточку, но Сергей ему не дал.

— О нет, нет, нет! — весело ответил Арантин и положил эти вещи обратно за пиджак. — Поверь, нам многое надо обсудить… А если не пойдешь, лишишься всего! — уже грозно приказал он.

— Кхм… Хорошо. — неохотно согласился Норден, хотя у него не было выбора.

Они поднялись наверх на шестой ярус, где вчера ночью и проходило «увеселительное мероприятие». В Северной части яруса вместо большого свободного места стояли столы со стульями. За одним из них, полусонные с похмелья, убитые, с поникшим взглядом сидело четверо человек. Перед каждым стояла чашка чая и каждый медленно макал пирамидные, чайные пакетики.

Они просто прошли мимо компании и зашли за сцену, там была небольшая дверь, они прошли через нее и попали в коридор длиной более тридцати метров. Справа и слева было по десять дверей с каждой стороны. Этот коридор выглядел очень плохо, некрасиво, было ощущение, что этот коридор сделали просто так. В конце коридора была, как ни странно, еще одна дверь. Но эта была красивой, сделана из дорогой древесины, ручные резные узоры были на ней, а в середине знак, нарисованный на флаге Фиирации, и серебристая дверная ручка. Арантин открыл дверь и зашел в цилиндрической формы комнату радиусом четыре метра и высотой потолка два с половиной метров.

Комната была сделана из красного бразильского дерева, в центре комнаты стоял тяжелый массивный стол, сделанный из уральского редкого вида дуба цвета металлик, под ним висела люстра с пятью режимами света. За столом стояло кожаное, черного цвета офисное кресло на колесиках. А перед столом куда более скромный стул. На столе лежал тонкий белый ноутбук и небольшой планшет. Справа стояла одноместная кровать, на которой, собственно, и спал Арантин. Над кроватью на стене висело шесть картин в рамках: полностью белая; красная, тонкая полоска; черная; золотая линия в виде воронки или вихря; бездонная яма и черный коридор, в конце которого был яркий свет. На картинах были небольшие таблички, на которых что-то было написано странными иероглифами. Слева стоял шкаф, который наполовину закрывал окно. В шкафу присутствовало множество отделений, что в одном из них можно было увидеть через стекло, оно было забито книгами и разными безделушками. А другие скрыты за дверцами. Около двери лежала кошачья корзинка, с другой стороны миска с едой и водой. На полу лежал ковер цвета морской волны. И последнее — это стена за столом. На ней весел флаг Фиирации, две рапиры и любимая картина Радвилы «Валет бубнов, дама пик, шестерка червей, туз крестей», а так же вешалка, которая была накрыта черным плащом. Арантин сел за свой тяжелый стол, открыл ноутбук, что-то понажимал в планшете и предложил Нордену сесть напротив, а Сергея попросил остаться за дверью. Норден присел.

— Итак, Норден. Давай я напомню тебе, что было вчера. — предложил Арантин и положил на стол ту самую странную бумажку с символами. — Тебе совсем ни о чём не говорит этот документ?

— Документ? Нет! Просто скажите, чего вы хотите и отпустите меня. — попросил Норден.

— Вчера ночью ты, будучи пьяным, стал кричать на весь корабль что-то о том, как тебе плохо, как несправедлива жизнь и так далее. Один из гостей попросил тебя утихомириться, а что ты ему ответил? Просто пошел на него с кулаками. Завязалась драка и мне пришлось вмешаться. Точнее, вмешаться пришлось Сергею. Вы вчера не успели познакомиться, он сразу скрутил тебя и привел ко мне сюда… — говорил Арантин, пока к нему на стол не запрыгнула кошка.